2 сентября 1953 года. Ялта, "Ливадийский дворец". Совместное заседание Бюро ЦК КПСС и Президентского Совета Республики Аляска Присутствуют. От СССР. Генеральный секретарь ЦК КПСС Рокоссовский Константин Константинович, Председатель Совета министров — Маленков Георгий Максимилианович, Секретарь ЦК, министр Государственной Безопасности — Судоплатов Павел Анатольевич, председатель Госплана и заместитель Председателя Совета министров СССР — Косыгин Алексей Николаевич, председатель ГКК — Берия Лаврентий Павлович, министр Иностранных дел — Громыко Андрей Андреевич, министр Внутренних дел — Игнатьев Семён Денисович, министр Обороны — Василевский Александр Михайлович, министр Оборонной (и Космической) промышленности — Устинов Дмитрий Фёдорович, министр Государственного контроля — Меркулов Всеволод Николаевич. Первый секретарь Московского ГиОК КПСС Брежнев Леонид Ильич, министр Электронной промышленности Лебедев Сергей Алексеевич; заместитель Председателя ГКК и Главный конструктор ОКБ-1,- Королёв Сергей Павлович, министр по делам Молодежи и Спорта — Шелепин Александр Николаевич. Министр ВМФ СССР — Кузнецов Николай Герасимович. Президент Академии наук СССР — Курчатов Игорь Васильевич. От Республики Аляска Президент Республики — Эрнест Генри Грининг, Вице-президент — Бенджамин Хайнцлеман, министр Обороны и генерал-губернатор Англии и Уэльса — Мэтью Риджуэй, министр ВМФ и генерал губернатор Гавайев — адмирал Джей Си Коллинз, член Верховного совета Республики Аляска, Главный военный комендант Канады, генерал-армии Советского союза — Олешев Николай Николаевич. И хотя визит в Москву делегации Президентского совета Республики Аляска был спланирован как мероприятие праздничное и торжественное, серьезных разговоров, в его ходе, избежать не удастся, и Николай Николаевич Олешев, которого войти в состав делегации Аляски попросил лично не только сэр Грининг, но и сам товарищ Рокоссовский, отлично это понимал. И Дворец именно этот выбран не просто так, а с очень толстым намеком, на судьбоносность этой встречи для всего остального мира. Но как ему теперь прикажете быть, если интересы Советского Союза и Республики Аляска в чем-то разойдутся? А они ведь наверняка, хоть в чем-нибудь, да разойдутся. Вчерашний день был объявлен выходным и праздничным в обеих странах, а мероприятия прошли только торжественные — взаимное награждение особо отличившихся, концерт, банкет, салют. На это награждение, Олешев был бы вызван в любом случае. Его по совокупности проведенной компании наградили второй Звездой Героя и Орденом Победы, а его имя в списке особо отличившихся значилось под номером один, но вот от сегодняшнего мероприятия, Николай Николаевич с удовольствием бы закосил. Политиком он себя не считал и, на таком уровне принятия решений, чувствовал себя крайне неуютно. Зато вчера ему удалось пожать руку самому товарищу Сталину. Сталину старшему, который согласился стать кавалером ордена Герой Аляски. Говорят, что от советских орденов за эту войну, товарищ Сталин отказался наотрез. "Ни Черчилля, ни Наполеона я не побеждал. Не нужно смешить людей." Олешев еще раз порадовался, что заранее выторговал себе у Грининга право не носить эту Блистательнейшую Звезду. И Сталину, и Рокоссовскому, и Судоплатову, и Василевскому, и всем прочим кавалерам вручили стандартные Звезды умеренной блистательности и он, со своей Звездой Номер Один, просто сгорел бы со стыда. Общее мероприятие планетарного масштаба было назначено на два часа после полудня, а сразу после завтрака, сэр Грининг собрал "своих". — Господа! Я вчера удостоился чести беседовать с мистером Сталиным. Это была приватная беседа, поэтому кое-что я не смогу рассказать даже вам, но есть и то, что он мне разрешил с вами обсудить. И пусть вас не смущает, что мистер Сталин сейчас не занимает официальных постов, доверьтесь моему чутью — Самый Главный Он. Это данность и никаких ответственных постов ему для этого занимать не надо. Он вышел на следующий уровень духовного развития, господа. Я вчера, все время нашего разговора, чувствовал себя суетливым обывателем, случайно нашедшим клад. Клад огромный, но мне от этого гораздо более страшно, чем радостно, и я уверен, что Он это прекрасно понимал и даже каким-то образом управлял моими чувствами. Я не большой знаток восточных философий, но на мой дилетантский взгляд, именно Сталин и есть новое воплощение Будды, тот маленький Тайский король не ошибся. Итак, господа, начну с главного для меня лично. Если многоуважаемый мистер Олешев даст мне свою рекомендацию для вступления в коммунистическую партию, то я в нее обязательно вступлю. Взгляды четырех американцев сфокусировались на русском генерале, и он невольно ответил каждому. И глядя в глаза этих, вроде и умных. и отважных, но просто людей, он одновременно понимал, про какой "духовный уровень" говорил сейчас Президент Республики Аляска. Они просто люди, просто живут, просто, не имея Цели. Пауза провисела с минуту. Последним отвел глаза сам сэр Грининг. — Я считаю вас достойным войти в наши ряды, сэр. Но для права вступить кандидатом в члены Коммунистической партии нужны минимум две рекомендации. — Конечно! Я в курсе, Николай. Большое вам спасибо. Одна рекомендация уже есть, ее мне вчера написал сам мистер Сталин. Его друг, мистер Вышинский, предлагал мне свою, но я решил, что вторую должен получить именно от вас. — Вы ее получили, сэр. Хоть вы и поставили меня опять в неловкое положение, но сделали это опять из лучших побуждений. А как отнесется правительство капиталистического государства к тому, что их президент вдруг станет коммунистом? Задавая вопрос, Олешев невольно глянул в глаза генерала Риджуэя. Как коллегу он его "чуял" лучше, чем остальных. Тот ответил, не отводя глаз. — Положительно отнесусь. Поддержу, чем смогу. Я горд, что моего Президента рекомендуют такие люди. Есть к чему стремиться самому. Адмирал Коллинз взгляда тоже не отвел и к тому-же улыбнулся. — У меня один кэптен уже коммунист, а все, вошедшие в Австралийскую эскадру капитаны, кандидаты в вашу партию. Я не против, но сам предпочту остаться просто адмиралом. Флот — вне политики. Посмотрите сами, к чему привело исполнение идиотом Маккормиком роли южного царя, в известной всем нам драме. Но раз уж мы здесь сегодня делимся сокровенным, то одна рекомендация у меня уже тоже есть, от адмирала Кузнецова. Вице-президент Бенджамин Хайнцлеман был предельно краток. — Поздравляю, сэр! Полностью поддерживаю! Какие тайны мистера Сталина вам позволено нам раскрыть? — Благодарю вас, господа. Теперь извольте узнать тайны. Самая главная тайна — эта война была последней войной. Подождите смотреть на меня, как на умалишенного, сначала дослушайте. Уже в этом месяце Советский Союз выведет на орбиту Земли водородную бомбу. Почти в десять раз мощнее тех, что уничтожили Нью Йорк, Вашингтон, Норфолк и Джексонвилл. И она будет там летать себе никому не видимая, готовая в любой момент обрушиться на головы врагов. Мистер Сталин сказал, что Советское правительство планирует провести открытое демонстрационное испытание этого оружия уже в самое ближайшее время. И еще он сказал, что больше в космос Советский Союз никого не выпустит. Не смотря не то, что излагал новость Грининг, в центре внимания опять оказался Олешев. — Что вы на меня смотрите, господа? Я про космос знаю из газет, точно так же, как и вы. Но раз товарищ Сталин сказал, значит так оно и будет. Лично я в этом не сомневаюсь. — Если не будет войн, то зачем мы с вами будем нужны, господин генерал? — Мы нужны как раз для того, чтобы больше не было войн. Чтобы большие и сильные не обижали маленьких и слабых. Наша армия наведет на Земле порядок, и отправится наводить его в Космосе. На наш век забот точно хватит, но лично я думаю, что еще и наши пра-пра-правнуки послужат. Большая война может быть была и последняя. Вы же не верите, что люди, по чьему бы то ни было приказу, вдруг возьмут, да и заживут в мире и согласии, господин генерал? — В этом я очень сильно сомневаюсь. Приказы исполняются только тогда, когда отдающий приказ имеет очень большие возможности для принуждения к его выполнению. Возможно, у вас, коммунистов, все обстоит по-другому, но у обычных людей именно так. Но для, озвученной мистером Сталиным цели, Нужна только одна армия — Ваша. — Раз товарищ Сталин решил поделиться с вами такими секретами, значит уже считает вашу армию нашей. Нашей частью. Думаю, что на официальных переговорах мы услышим еще много интересного. — Несомненно услышим, дорогой Николай. Я полагаю, мистер Сталин специально нас заранее к этому подготовил. Тайна номер два. Советский Союз планируется распустить. Для Олешева эта новость неожиданной не оказалась. Раз уж обсуждение этого вопроса из канала "ЧК" перешло на первую полосу "Правды", значит вопрос уже решенный и началась подготовка общественного мнения. Тем более, что открыл публичную дискуссию лично товарищ Сталин. "Мы никому не должны навязывать силой свои ценности и убеждения, хоть и считаем их правильными. Мы пытались построить социализм в обществах, которые не доросли еще даже до развитого феодализма и находятся на стадии родоплеменного общественного развития. В условиях, когда требовалось сплотиться для борьбы с внешним врагом, это было необходимо, но теперь наше излишнее вмешательство ничем не оправданно. Мы не должны подменить собой имперский колониализм в роли мирового жандарма. Мы не отказываемся помогать своим друзьям, но будем делать это только тогда, когда они об этом сами попросят. На данном историческом этапе мы должны продемонстрировать мирные преимущества социализма. Преимущество плановой экономики, над рыночной. Моральное преимущество строителей коммунизма, готовность к любым подвигам, в том числе и мирным — трудовым и научным…" Этой новости очень удивился Вице-президент. — Вы уйдете из Маньчжурии, Средней Азии и Кавказа[24]? Средняя Азия — Туркмения, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Киргизия. Без северных и прикаспийских территорий. — Из гражданской администрации уйдем, это вопрос уже решенный. И республиканские компартии распустим. Адмирал Коллинз оценил новость предельно цинично. — Это называется — сбрасывать балласт. Вы набрали столько трофеев, что от чего-то приходится избавляться, иначе не взлететь. Спорить Олешеву не хотелось. — Есть ли третья тайна, сэр? — Есть, господа. Мистер Сталин объяснил мне нашу историческую роль. Мы должны стать "витриной капитализма", чтобы привлекать со всего мира таланты, которые предпочтут жить в мире рыночной конкуренции. Ученых, изобретателей, предпринимателей, которых со своей стороны будем задействовать в общих проектах. Словом, мы и Советская Россия должны составить тандем будущего. Коллинз снова хмыкнул. — В тандеме рулит только один, второй только крутит педали. Впрочем, простите мне этот цинизм, господа. Нахапали мы, благодаря русским, ненамного меньше. Признаться, эта роль мне по душе. Рулят русские действительно мастерски. Официальные переговоры проводили за круглым столом, что очень порадовало русского генерала в американской делегации. Ему не пришлось сидеть напротив своих даже в столь дружественных переговорах. Рокоссовский и Грининг сели рядом, а сам Олешев оказался сидящим между Мэтью Риджуэем и Александром Михайловичем Василевским, своим непосредственным начальником. Начал Рокоссовский. — Господа, прошедшая война и наша общая Победа способны вывести нас на следующий уровень доверия и сотрудничества. Советское правительство подготовило для Республики Аляска ряд предложений, которые я вам сейчас зачитаю. Советский Союз предлагает республике Аляска считать Британскую империю преступной, а ее восстановление невозможным в любом виде. Отторгнутые у нее территории считать отторгнутыми навечно, в том числе и Англию с Уэльсом. Советский Союз предлагает республике Аляска провести обмен территориями и предлагает взамен полуострова Аляска и Алеутской гряды, экономически равнозначную территорию Канады — провинции Нью Брунсвик, Новая Шотландия, Остров принца Эдуарда и правобережную часть провинции Квебек. Советский Союз предлагает Республике Аляска заключить договор о беспошлинной торговле и безвизовом режиме, научном сотрудничестве и культурном обмене, — Константин Константинович Рокоссовский поднял глаза от текста, и посмотрел почему-то на Олешева, — Но этот договор уже будет обременен условием. Олешев, разумеется, отвечать не стал, а тоже взглядом передал пас Гринингу. — А первые два пункта совсем ничем не обременены? Обмен территориями совсем не равный. Цена за акр земли разница раз в двадцать-тридцать. Вся Аляска стоит как Новая Шотландия. — Первые два пункта вами полностью заслужены в качестве умелого и надежного военного союзника. Кроме того, не скроем, в наших интересах, чтобы именно вы стали наиболее авторитетным государством, среди бывших САСШ, а со столицей в Анкоридже, это будет сделать затруднительно. Мы рассчитываем, что вам удастся забрать себе север, как минимум, до Пенсильвании. Мэриленд и Кентукки южане уже конечно не отдадут, а вот за Индиану и Огайо еще поборемся. Да и Иллинойс может передумать. — Принимая столько подарков, даже неловко спрашивать, что за обременение предлагается к третьему пункту. Надеюсь, это не продажа души Дьяволу? — Если ваш вопрос не философский, а конкретный, то нет. Условием подписание такого договора будет создание единого министерства Государственной Безопасности. Вернее, принятие вами нашего, с поправкой на ваше законодательство, разумеется. Насколько нам известно, подобную структуру вы пока так и не создали, хотя она является важнейшим институтом власти. Вас до сих пор не свергли только чудом, господа. Имя этого чуда сэр Грининг отлично знал. — Поскольку выборы в Верховный Совет Республики мы провести не успели, голосующими членами являются только Кавалеры Ордена Героев. Из одиннадцати, семь сейчас находятся в этом зале. Где сейчас находятся еще четверо, включая господ Сталина и генерала Маргелова, вам наверняка известно, можно будет им телефонировать вопрос. Предлагаю начать голосование. Я за! Сэр адмирал Коллинз? — Я бы предложил объединить еще и флот. За! Дальше по ходу часовой стрелки, за проголосовали Риджуэй, Олешев, Василевский, Судоплатов и Рокоссовский. Телефонировать, празднующим общую Победу генералам, адмиралам и товарищу Сталину, не пришлось. Сэр Грининг подвел итог. — Решение принято. Господин Судоплатов, поручаю вам формирование необходимых структур, для нужд вашего министерства. Финансирование и законодательное взаимодействие обсудим в рабочем порядке. Признаться, лично для меня, это обременение обременением не кажется. Я думал, вы потребуете нашего отказа от собственной валюты и вхождение в рублевую зону, национализаций, коллективизаций и трудовых мобилизаций. Судоплатов отозвался с улыбкой. — Слушаюсь, господин президент. Что касается ваших несбывшихся опасений — в рублевую зону входить теперь и не надо. Рублевая зона теперь как атмосфера, она везде, из нее уже не выйдешь, а если и выйдешь, то просто мучительно задохнешься. Ваш доллар нам нисколько не помешает. Мы перешли на плановую экономику и социалистическое хозяйствование не потому, что не умеем играть в рыночную. Умеем, и гораздо лучше ваших доморощенных буржуев. Как только вы подпишите формы допуска "ЧК Белый", вам откроются такие бездны порока и уязвимости капитализма, что еще обязательно пожалеете о сегодняшних опасениях. * * * 5 сентября 1953 года. Москва. Стадион Динамо. Правительственная ложа.