Иосиф Виссарионович Сталин остановился, посмотрел на венгерского гостя, потом на направленную на него телекамеру, понимающе усмехнулся, и кивнул. — Понравилась, товарищ Ракоши. Настолько понравилась, что пришла пора переосмыслить ее общественное значение. С одной стороны, это конечно игра, развлечение, безобидная замена гладиаторских боев, одной из базовых потребностей общества, еще с глубокой древности. Помните их "panem et circenses"? Но с другой стороны, раз перед "игрой" поднимается флаг, играется гимн, а на груди у них название страны, то это ничто иное, как имитация войны. Словом, это явление требует дополнительного переосмысления. Желаете поделиться с моими читателями мыслями о футболе? — Почту за честь, товарищ Сталин. Когда я смогу это сделать? — Прямо сейчас и пойдемте. Чайку попьем и, пока впечатления свежие, попытаемся их обдумать. Празднуйте, товарищи. Повод есть, ребята и правда молодцы., - товарищ Сталин посмотрел на телекамеру и добавил, — Мы сегодня радуемся, но переоценивать значение этой победы не стоит. Товарищей футболистов прошу не только улучшать спортивные достижения, но и постоянно помнить, что они являются примером для молодежи. Для Советской молодежи, а не для древнеримской, которой нужны были только хлеб и зрелища. Вы должны подавать пример не только, как ловчее играть с мячом на поле, но и как ставить высокие Цели и добиваться их исполнения. Только тогда от вашего футбола будет реальная польза Стране. После этих слов, Иосиф Виссарионович Сталин кивнул Матьяшу Ракоши на выход, развернулся и вышел из ложи, провожаемый в спину телекамерой компании "Эй Эн Би Си". Герой Советского Союза, генерал-майор Артем Сергеевич Сергеев[36], на этот матч попасть не планировал, после прошлогоднего провала на Олимпиаде в Хельсинки и расформирования ЦДСА, к футболу он невольно охладел. Приемный сын Сталина прибыл в Москву для участия в Параде Победы седьмого ноября, а в свободное, между строевыми, время, планировал спокойно пообщаться с близкими, вдруг выяснил для себя, что сегодня все они буквально больны футболом. Футбол собиралась смотреть по телевизору, даже беременная Светлана. У самого Артема Федоровича "дома", в Ростоке, осталась жена с почти восьмимесячным пузом, поэтому, общению с еще одной непраздной бабой, да еще и о футболе, он естественно предпочел стадион и компанию, полностью озабоченного этим футболом, брата. Хотя нет, Василий был не озабочен футболом, скорее воодушевлен и даже окрылен. В предстоящем матче он пообещал Невиданное Зрелище, а о своих подопечных говорил только в восторженных формах — Великолепный, Бесподобный, Выдающийся, Гениальный. Хоть Артем и охладел к футболу, но понимания игры не утратил, а после такой "накачки", невольно проникся настоящим интересом. Зрелище действительно получилось невиданное. Бобров[37] снова удивил заявкой на матч. В заявке снова появился новичок[38] и снова сменилась расстановка игроков. Невиданная до сего дня расстановка один-четыре-три-три, которая на деле оказалась, то сжимающейся по обстановке в один-четыре-пять-один, то разжимающейся в привычные один-четыре-один-пять. И персональная опека Пушкаша с постоянным прессингом остальных. Играть в отборе мяча начинал даже единственный по факту чистый форвард, спартаковец Симонян, порой вынуждая защитников выбивать мяч за кромку поля. Венграм просто не давали играть, у них не проходили комбинации длиннее трех пасов. Вместо сыгранной и опытной команды, на поле у них вдруг оказалось одиннадцать отличных игроков, но совершенно не понимающих — что происходит и что с этим делать. Советская же сборная играла как хороший симфонический оркестр. Менялась мелодия, менялся ритм, но никто не сбивался, никто не фальшивил. А дирижером у этого оркестра оказался тот самый гениальный Васин новичок — Александр Волков[39], про которого он так разливался до матча. А во время матча разливался из динамика телевизора Николай Озеров, телевизор в ложе Федерации Футбола СССР на Динамо присутствовал и работал на полную громкость, а когда Озеров повторял восторженные Васины эпитеты, брат возбужденно хлопал Артема по плечу, или тыкал локтем в бок. Волков действительно делал игру. Он уверенно держал свой плацдарм в центре, но при этом все время находился неподалеку от мяча, а при отборе, всегда был лучшим вариантом для первого паса. А потом делал игру. То разгоняя по свободным флангам Боброва со Стрельцовым, то руководил методичной и массовой осадой ворот Венгерской сборной, то собственной обороной, при подаче венграми, редких в этом матче, угловых ударов. Он был буквально везде, он был вездесущ, просто какое-то сверхестественное футбольное существо. А когда на семьдесят восьмой минуте, метров с тридцати-тридцати двух, Волков, в обвод стенки, пробил, прекрасно игравшего сегодня, вратаря сборной Венгрии и сделал счет четыре-ноль, Озеров буквально зашелся в экстазе. "ГОООЛ! Да! Гол! Ну, "Зверь"! Я умираю от восторга, зовите скорее нового комментатора!" Впечатление не испортил даже ответный гол Пушкаша, на предпоследней минуте матча, а может быть даже его улучшил. Этот гол зримо всем напомнил, кого именно сегодня обыграла сборная СССР и все оставшееся до финального свистка время стадион скандировал "Вол-ков! Вол-ков!". Сразу, после окончания игры, в прямой эфир включилась камера в правительственной ложе. Поздравления товарищей Рокоссовского и Ракоши, а также, как всегда замысловатое, послание отца, Василий Сталин выслушал, расплываясь в блаженной улыбке. — Будет им пример для молодежи, будет. Завтра они все узнают. Пойдем, Артемка, я тебя со "Зверем" познакомлю. Кое-как его от репетиций Парада отмазал. Он в колонне ВДВ знаменосцем пойдет. * * * 18 октября 1953 года. Москва, Казанский вокзал. Агитационный поезд "Красный Коммунар" Оглядев, кое-как рассевшихся в неожиданно оказавшемся тесном салон-вагоне, членов Президиума ЦК КПСС, товарищ Сталин усмехнулся в усы и отложил трубку. — Курить не будет, а то угорим. Эка вы Президиум раздули, скоро в один вагон помещаться перестанете. Для меня это показатель вашей нерешительности, товарищи коммунисты. Про Васю я вчера все объяснил Павлу Анатольевичу. Проект указа "О формировании Отряда подготовки космонавтов СССР", поддерживаю в редакции товарища Берия. Все услышали? Нет, обосновывать сейчас не буду, если хотите обоснований, читайте на днях в "Правде". Так не хотите? Понимаю. Ставь проект указа на голосование, Константин Константинович. Конечно прямо здесь, чего тянуть-то? Четверо за, один против, двенадцать воздержавшихся. Четыре-один, как вчера. Что опять не так, Павел Анатольевич? — Скандал будет, Иосиф Виссарионович. — Если Вася дурак, то обязательно будет. Только зачем вам дурак в Космосе? Вот и посмотрим. Ты его ко мне отправь, я сам ему все объясню. И предупреди, что если затеет скандал, то все объясню через "Правду" на всю Страну. Вот тогда будет очень обидно, это я обещаю. Не будет никакого скандала, Паша, он не дурак. Все у вас? Можем мы наконец отправляться? Судоплатова, судя по реакции, отповедь не убедила. — Слишком сурово. Несправедливо. Но спорить не буду. Есть еще один скользкий момент, который хотелось бы с вами обсудить. По достоверным агентурным данным, Мао и Хо Ши Мин в тайне от нас сговариваются о разделе Юго-Восточной Азии. — А мне то что за печаль? Я политикой больше не занимаюсь. У вас хватает ресурсов на любое решение этой задачи. То, что эта парочка — коммунисты "крашенные", вам давно известно. Их цивилизациям по шесть тысяч лет. Они без потери идентичности переварили монголов, маньчжуров, европейских колонизаторов, переварят и коммунизм. Помогать им строить социализм бессмысленно, они все построенное используют исключительно в своих национальных интересах. Вы должны действовать в собственных интересах. Я что, должен начать вникать в конкретику, чтобы помочь вам определить Свои интересы? На выручку к соратнику пришел Рокоссовский. — Вопрос потому и скользкий, что нам выгоднее всего поддержать Королевство Таиланд, но это будет выглядеть странно, с точки зрения социалистической солидарности. Частично вопрос в вашей плоскости, в идеологической, поэтому Павел Анатольевич его и поднял. А с Василием и правда не справедливо, все звания и награды он заслужил честно. Вы ему специально создаете условие психической перегрузки. Именно ему, своему сыну. А если психанет, Иосиф Виссарионович? Сталин усмехнулся и равнодушно пожал плечами. — Психанет и психанет. Психи вам в Космосе тоже не нужны. Ты прав, Костя, я ему как сыну создал исключительное условие. Подыграл, каюсь, родная кровь. Но в чем подыграл, я вам не скажу, только ему. С Васей вопрос закрыли. Выгодно вам Таиланд поддерживать, поддерживайте. Чего вы вообще такие вопросы возводите в ранг идеологических? Они там тайно сговариваются, и вы тайно сговоритесь. Подключите Индию, товарищ Неру мне показался вполне вменяемым товарищем. Он гораздо больше похож на коммуниста, чем этот хитрожопый Мао. Очнитесь уже, и взгляните на мир трезвыми глазами. Капитализм нам больше не враг. Вы волка поймали и посадили на цепь, теперь он охраняет наш дом. Наш социалистический дом от феодальной Азии и родоплеменной Африки. Теперь капитализм — это наш инструмент, он поможет нам строить Наш социализм в мире, а потом Наш коммунизм. Только мы сможем его построить, не скатившись в национализм. Капитализм теперь не волк, а пес, используйте пса. — Мао нас обвинит в предательстве и всех прочих смертных грехах. — И мы его обвиним в том-же самом. За это не переживайте. Печатайте все его обвинения в "Правде" и будем их детально разбирать. Уверяю вас, ничего, кроме демагогии, там не будет. Пусть обвиняет, дурень, сам же посмешищем станет. Вы лучше о наших делах задумайтесь. Вот какая по-вашему у нас сейчас власть? Давай, молодой. От неожиданности Шелепин вскочил, и чуть не опрокинул, сидящего впритык Игнатьева. — Советская, товарищ Сталин. — Нет, товарищ Шелепин. Никакой Советской власти не существует в Природе, это просто самоназвание, вроде Динамо, или Спартак. Власть у нас сейчас натурально теократическая. По сути, коммунизм — это религия, а Президиум ЦК — это верховные жрецы. Коммунизм — это учение не науки, а веры. Веры в то, что когда-нибудь все люди на Земле станут настоящими коммунистами. Вера в то, что потомки будут лучше нас, умнее нас. Вера в построение руками потомков Рая на Земле. Плевать на Азию, они там тысячи лет что-то делят, и еще тысячи делить будут. Не в наших силах этот процесс прекратить, его можно только перенаправлять в наиболее безвредный для нас ход. Думайте о потомках, думайте о молодежи. В руках нашей молодежи окажется невиданное могущество и немыслимые для нас соблазны. Как воспитать их настоящими коммунистами? Решение этого вопроса — наша основная задача. Да, Костя, я воспитываю из Василия настоящего коммуниста — это мой отцовский долг. А за решение азиатских проблем предлагаю вам назначить ответственным товарища Судоплатова. Товарищ Сталин усмехнулся и поднял уже набитую и отложенную трубку. — Он хоть ко мне сейчас и в оппозиции, но коммунист настоящий. Разберется, как там наши интересы правильно блюсти. Давайте на выход, товарищи провожающие, поезд скоро отправляется. На улице покурите. * * * 25 октября 1953 года. Республика Калифорния, Санта-Моника, Конференц-зал главного офиса Дуглас-Локхид Эйркрафт Корпорэйшн. — Господа Президенты, от имени руководства компании Дуглас-Локхид, благодарим вас за оказанную честь. Мистер ОЛири приносит вам свои глубочайшие извинения за то, что не смог лично поприсутствовать на этой встрече. Президент республики Техас, Алан Шиверс, понимающе кивнул головой и первым протянул руку для пожатия. — Мы все понимаем, мистер Родригес. Сэр Майкл ОЛири слишком важный человек, чтобы отвлекаться на такие мелочи. К тому-же, по нашим сведениям, именно вы и есть тот самый Гений и Ангел-Хранитель "Счастливчика ОЛири". Вы русский, мистер Родригес? — Я родился в Толедо, сэр. Сейчас, гражданин Республики Калифорния и представляю интересы исключительно Дуглас-Локхид Корпорэйшн. Русский здесь сегодня — мистер Эйтингтон. Позвольте представить господа. Мистер Наум Эйтингтон, генерал-полковник и заместитель министра Государственной Безопасности Советского Союза. Аллан Шиверс, пожимая русскому вице-министру руку, попытался заглянуть ему в глаза, но встречный заинтересованный взгляд, казалось, мгновенно прочитал все его мысли. Президент Техаса поспешно перевел взгляд обратно на "Урожденного в Толедо". — Умеете вы устраивать сюрпризы, мистер Родригес. Господин генерал говорит по-английски? — Говорю, господин президент. Хоть и не так красиво, как мистер Хемингуэй, но вполне разборчиво. Итак, господа. Вы уже получили возможность ознакомиться с предлагаемой техникой, давайте обсудим, для чего она вам предлагается. Вы не возражаете, если мы к Вашим Двухсторонним переговорам подключим Третью сторону? Президент Калифорнии, сэр Эрл Уоррен сценарий знал заранее, о чем он деликатно и уведомил, Президента Техаса, переадресовав ему вопрос. — Не возражаете, сэр? Аллан Шиверс понимающе усмехнулся. — Ну если у нас сейчас двухсторонние переговоры, отчего бы их не сделать де-факто трехсторонними. Надеюсь, третьим будет не Кортинес[40]? — Нет, не Кортинес. Сеньор Кортинес обладает властью только формально и только до тех пор, пока не мешает военным. Военные же активно подталкивают его на союз с КЮША. И либо он сам договорится об этом союзе, либо договорятся у него за спиной, а его просто свергнут. Консультации они уже активно проводят. И по дипломатическим, и по приватным каналам… Полагаю, что заочно вы друг с другой знакомы. — Эйтингтон кивнул вошедшим присаживаться и спросил одного из них по-русски, — Камило, тебе переводчик нужен? Представлять вошедших и правда не требовалось, их портреты появлялись на первых полосах газет намного чаще, чем самих американских президентов. Даже в местной калифорнийской и техасской прессе. Президент, недавно провозглашенной в Каракасе, Карибской Федеративной Республики, легендарный ликвидатор Бронштейна-Троцкого Рамон Меркадер и Команданте Коминтерна Камило Сьенфуэгос. — Никак нет, товарищ генерал-полковник. Понимаю отлично, говорю удовлетворительно. — Тогда к делу, господа и товарищи. Советское правительство положительно воспримет заключение тайного оборонительного союза между тремя вашими странами. Решить проблему Мексики будет гораздо разумнее раньше, чем она заключит союз с обладающими ядерным оружием КЮША. Генерал-полковник Эйтингтон выразительно посмотрел на Президента Республики Техас, предоставляя ему слово, словно подчеркивая его статус новичка уже в сложившейся команде. Команде, которая и без него легко выигрывает чемпионат за чемпионатом. Свой статус. во взгляде русского генерала, Аллан Шиверс легко прочитал, слишком уж выразительно тот посмотрел. Прочитал, мгновенно просчитал и оценил ситуацию и решил продемонстрировать характер. Даже не из желания противоречить, сколько из понимания того, что в Чемпионской Команде вряд ли нужны бесхарактерные новички. — Тройственный союз в таком формате нам действительно интересен. Только ведь наверняка одним из условий заключения этого союза будет легализация работы вашего "Джи Би" в Техасе? Опять таки у нас есть вопросы по участию людей из Коминтерна в трагических событиях двадцать третьего мая, положивших начало Техасско-Мексиканской войне. И третье, мне хотелось бы получше понять свою роль. Я классический помещик-капиталист, а мексиканцы угнетенные и согласно вашей же доктрине социально близкие. — Такое условие есть, господин президент. Только оно в ваших же интересах. От того, что сейчас нам приходится работать у вас нелегально, случаются только неприятности и казусы с ребятами из Коминтерна. Да и вы сами просто недополучаете достоверной информации. А про "социально близких" пусть нам расскажет самый осведомленный и погруженный в мексиканские проблемы специалист.