- Ну что вы, дамы, что вы... – я растерялся и не вполне соображая, что делать, посмотрел на Улю. - Перед самой своей смертью, наша бабушка, Александра Алексеевна, – пояснила Ульяна, – подарила им почти точно такие. При эмиграции, мы бросили почти все, но куклы взяли с собой. Как память. А здесь были вынуждены их продать, потому что поначалу приходилось очень туго. А выкупить назад уже не смогли. Меня поразило с каким спокойствием она все это рассказывала. Абсолютно не смущаясь, без капельки стыда. Да уж, очень многого я не знаю об аристократах. Думал, что они нужды стесняются, а тут... - Глаша, Фрося! – видимо решив, что трагическое отступление слегка затянулось, строго произнесла Ульяна. – Живо приведите себя в порядок! - Да, Уленька, – все еще всхлипывая и прижимая к себе подарки, как величайшие в мире драгоценности, сестрички убежали в комнату. - А это вам... – воспользовавшись моментом, протянул я книгу цветочнице. - Вы очень любезны, Александр, благодарю вас, – Ульяна мельком глянула на обложку и едва уловимой иронией улыбнулась. – Идемте уже за стол. И пошел, куда деваться, когда такая девушка приглашает. Угощение было очень скромным, но эти блины, ватрушки и кулебяка показались мне вкусней любых деликатесов. Дальше мы пили сидр и шампанское, ели торт, потом танцевали и играли в фанты, словом, веселились вовсю. Знаете, с самого момента попадания, все вокруг казалось мне чужим, не родным, а здесь, впервые за все время, я почувствовал себя дома. Очень хотелось остаться наедине с Ульяной, но никак не получалось; близняшки осаждали меня по всем правилам воинской науки. Но, наконец, такой момент выдался: когда я отпросился покурить в прихожую, туда неожиданно пришла Уля. - Вы курите? – сказать ничего более умного мне не пришло в голову. Ульяна отрицательно качнула головой. - Нет, с отвращением отношусь к зависимости отчего-либо. Но можете курить. Кстати, помнится, вы общались рассказать о себе? Думаю, сейчас самое подходящее время. - Даже не знаю, что сказать... - Начните с самого начала, – спокойно посоветовала Ульяна. - К сожалению, очень мало помню о себе... – выдавил я из себя. - Это как? – цветочница удивленно приподняла брови. - Последствия контузии. Ульяна скептически улыбнулась. - Я не лгу. Помню, что воевал в составе Русского экспедиционного корпуса, потом в Русском легионе Чести. В звании поручика... - И награждены высшей наградой Франции, за проявленное геройство, – дополнила за меня Ульяна. - А вы откуда знаете? – слегка опешил я. - Глаша и Фрося копались в подшивке старой прессы и нашли вот это, – Уля достала их кармана передника аккуратно сложенную газету, – это вы? Я взял ее в руки, развернул и уставился на пожелтевшую фотографию бравого поручика в лихо заломленной фуражке на перебинтованной голове и знаком отличия Почетного легиона на гимнастерке русского образца. Текст гласил, что высшую награду Франции вручили начальнику пулемётной команды Русского легиона Чести, поручику Аксакову, за исключительный героизм, проявленный в боях при Суассоне. А ниже сухой заметки, шел восторженный рассказ, как оный поручик со своими подчиненными в пешем порядке с пулеметами наперевес, атаковал прорвавшихся немцев. Голову неожиданно прострелила острая боль, в глазах поплыло марево, почти сразу сменившееся черно-белой картинкой. Свозь облака дыма шли оборванные и грязные солдаты в русской форме, больше похожие на приведения, чем на живых людей. Мерно чеканя шаг по обожженной земле, они на ходу вели огонь короткими очередями из пулеметов Шоша... - Александр... – встревоженный голос Ульяны, вырвал меня из видения. – Вам плохо... - Нет, все нормально, – пересиливая себя, я улыбнулся ей. - Воспоминания? – с пониманием поинтересовалась Уля и слегка дрогнув голосом, добавила. – Вот и у меня... порой... такое случается... - У вас? – мне не удалось скрыть изумление. Она была на войне? - Да, у меня, – кивнула девушка. – Но вы не закончили рассказ о себе. - Хорошо, – я на мгновение запнулся, подыскивая слова, – не так давно, я проснулся и обнаружил, что ничего не помню о себе. Вообще ничего, кроме имени, фамилии, звания и еще нескольких мелочей. - Не так уж мало, – мягко заметила Ульяна. – Но продолжайте, продолжайте. - Как скажете. Воспоминания потихоньку возвращаются, но мелкими, незначительными крупицами, не позволяющими пока составить цельную картинку. - А ваше, «задание»? – пристально посмотрев на меня, напомнила Уля. - Все-то вы помните, – в этот раз улыбка у меня получилась более искренней. – Придется рассказать. Неожиданно обнаружилось, что у меня какие-то счеты с местными бандитами. Увы, не помню, по какому поводу. Признаюсь, вот как-то не хочется, чтобы меня убили, поэтому и приходится разбираться с ними. Когда защищаться, когда самому нападать. Пожалуй, это все, что я могу пока сказать. Теперь ваша очередь. К моему удивлению, обошлось без возражений со стороны Ульяны. - Наш дедушка, Александр Федорович Козен, – начала рассказ девушка, – был генералом от инфантерии, а бабушка, Александра Алексеевна Козен, урожденная княжна Куракина, служила статс-дамой последней русской императрицы. Дедушка умер раньше, а бабушка в шестнадцатом году. Мы с Глашей и Фросей остались одни... – отчего-то Уля не стала упоминать своих мать и отца. – А что обо мне... Смольный институт, потом армия. Вместе с подружкой, тоже Аглаей, записались в женский батальон. Правда, на фронте я была недолго, пришлось возвратится домой, чтобы присматривать за сестрами. Ну а потом... когда начался этот ужас в России, мы едва успели уехать во Францию... Неожиданно раздался сильный и настойчивый стук в дверь. «Что за хрень?! – я едва не заорал от злости. – Мне что, в гости сходить нельзя? Только захожу в эту квартиру, как сразу же кому-то тоже сюда надо. Кто это может быть? Полиция? Вряд ли. Они бы уже дверь вышибли. Или этот ветеран исторических битв? Вот сейчас выйду и как навешаю люлей, чтобы неповадно было...» - В диван? – в прихожей появились Аглая и Фрося. Ульяна прыснула смехом, прижимая ладошку к губам и отрицательно покачала головой: - Не надо. Идите пока в комнату. Кажется, я знаю кто это. Едва я вышел в гостиную, как за дверью послышался громкий мужской голос: - Ульяна Владимировна, принимайте гостей... На мой молчаливый вопрос, Ефросинья прошептала: - Это Альберт. Тоже русский, мы одним пароходом сюда плыли. Официантом в каком-то ресторане работает. Возомнил себя Улькиным ухажером. Мы его не звали. Я тут же догадался, что это тот самый персонаж, который пытался объясняться с Ульяной возле церкви. - Ул-ленька!.. – продолжил надрываться гость. Чувствовалось что он немало принял на грудь перед визитом. – А мы с гостинцами пожаловали. Желаем-с, так сказать, поздравить... - Он противный, – тут же наябедничала Глаша. - И одеколон у него мерзкий, – добавила Фрося. – Приставучий, страсть. Уля его постоянно гонит, а он не гонится... Замуж ее зовет. Одного этого мне хватило, чтобы вынести приговор Альберту. Жалко нельзя прямо сейчас сломать ему ноги. А вот голову свернуть можно. Хотя, неизвестно как среагирует на это сама Ульяна. Женская логика – процесс весьма загадочный. Тем временем, ухажер начал терять терпение. - Отрывай! Я знаю, что ты дома! – орал он, не переставая колотить кулаком по двери. – Брезгуешь, да? Ну ничего, ужо сама приползешь со своими мелкими сучками. Открывай, говорю... Я уже было думал вмешаться, но вопрос решился довольно неожиданным образом. Щелкнул замок, скрипнула дверь, раздался хлесткий звук пощечины, а потом зазвенел холодный голос Ульяны. - Пошел прочь, мерзавец, – зло чеканила слова Уля. – Еще слово, и... - Но, Уленька... – боевой запал Альберта сразу куда-то подевался. – Я же... - Вон, сказала! Иначе... На этом инцидент оказался исчерпанным. Что-то бормоча неудачливый ухажер ретировался. Дождавшись, когда Уля закроет дверь, я вышел в прихожую. - Это один из наших знакомых, – девушка все еще выглядела раздраженной. – Он довольно безобидный, но порой очень назойлив. - Мне разобраться с ним? - И что, если я соглашусь, вы его убьете? – Уля холодно посмотрела на меня. Интуитивно почувствовав подвох в вопросе, я спокойно ответил: - Мне не нравится убивать, Ульяна Владимировна. Поверьте, на подобное я иду, только когда уже нет другого выхода. А вот отучить раз и навсегда вашего знакомого хамить девушкам, я могу. Итак, ваше решение? - Пока не надо, – с тщательно замаскированным удовлетворением на лице ответила Ульяна. Видимо я прошел для нее какой-то важный тест. – Если понадобится, я обращусь к вам. Окончание вечера прошло на мажорной ноте. После того как близняшки вдосталь навеселились со мной, Ульяна в приказном порядке отправила их спать, а потом мы еще долго с ней говорили. И мне показалось, что она немного оттаяла по отношению ко мне. А вот с подарком для нее, я не угадал. Любимой книгой Ули оказались «Охотничьи рассказы» Тургенева. Глава 15