- Добрый вечер, господа, – я небрежно кивнул ажанам и преувеличенно тщательно стал выбирать кисть. – Да, выбрался немного порисовать. В это время года удивительно красивые закаты. - Вы не француз, месье? – вдруг поинтересовался пожилой жандарм. - Вы правы... – я приготовился к худшему и как бы невзначай опустил руку в карман тужурки. – Я русский... Но, вопреки ожиданиям, меня никто не стал арестовывать. Жандарм принял строевую стойку и торжественно отчеканил. - Капрал, Ришар! Имел честь воевать вместе с вашими соотечественниками, месье! Уважаю вашу нацию, месье. И сочувствую вам... Я облегченно выдохнул. Судя по всему, жандармы ничего не заподозрили. Странно как-то это. По ходу пьесы, на меня в полиции и жандармерии давным-давно должны были сориентировать личный состав. Особенно после того, как я засветился в госпитале во всей красе. Но ладно, пора налаживать контакт. Не стоять же букой. - Поручик... Ржевский... Контакт моментом наладился. Мы разговорились о фронтовом прошлом, приняли по глоточку кальвадоса из моей фляги и распрощались друг с другом вполне по-приятельски. Правда, без неожиданных вводных не обошлось. - Месье, а не могли бы вы... – страшно смущаясь, промямлил молодой жандарм. – Э-э-э... нарисовать для моей Мари, небольшой рисунок... ну... совсем небольшой. Меня, к примеру... Этого еще не хватало. А художник-то липовый... Вот как-то еще не удосужился я проверить, обременен был или нет поручик художественными талантам. И как быть? Отказ будет выглядеть очень подозрительно. Придется пробовать. Если что, признаюсь в принадлежности к школе кубизма. Или сюрреализма. Знать бы что это такое. - Почему бы и нет... – я достал из папки лист бумаги. – Сядьте лицом к солнцу, Пьер... Но вот чудо, едва карандаш оказался у меня в руках, неуверенность сразу же пропала. Штрих за штрихом, на листе бумаги стала проявляться вполне узнаваемая физиономия жандарма. Ну ничего себе! Силен поручик. Или я сам. Что, впрочем, уже давно одно и тоже. - Месье!!! – смотря на свой портрет, ажан изумленно покачал головой. – Прямо как на фотографии. Вы настоящий мастер! - Чего уж там, – гордо и небрежно бросил я. – Теперь ваша очередь, капрал... В общем, все сладилось к всеобщему удовольствию. Рассыпаясь признательностью стражи порядка убрались восвояси. Ну и скатертью дорожка. Рисование рисованием, а у меня и своих дел хватает. Когда солнце коснулось горизонта, я пешим порядком выдвинулся к вилле. К счастью, облака сбежали с неба,и даже при свете луны, мне удалось все довольно подробно рассмотреть. Как и предполагал, собак на ночь выпустили из вольера. А значит, ночная акция сама по себе отменяется. Ну что же, днем так днем. Понаблюдал еще немного, я вернулся назад, наскоро перекусил и улегся спать в кабине машины. А с рассветом уже был на ногах. Выспаться не удалось, но желание поскорей освободить Ульяну, придавало неиссякаемый источник бодрости. Первым делом отогнал машину поближе к вилле и спрятал ее за холмом поросшим буковыми деревьями, а потом принялся собираться. Бушлат долой, только мешать будет. Потом надел защитный жилет, а поверх него самодельную разгрузочную систему, в подсумки которой сложил боеприпасы и гранаты. Штайр с примкнутым прикладом на одноточечном ремне, кобура с кольтом на бедре. На поясе британский окопный кинжал-кастет в ножнах и колчан с болтами. Арбалет в руках. Вроде бы и все. Громоздко, неудобно, но сойдет. Управившись, присел на покрытый мхом валун, неспешно выкурил сигарету, встал и решительно направился к вилле. Я иду за вами, мои девочки... Глава 19 Франция. Марсель. Пригород Монтредон. 24 декабря 1919 года. 06:30 Прямо с утра на вилле началась какая-то странная активность. Обслуживающий персонал вместе с охраной носился по территории и дружно наводил порядок, как по мне, и так идеальный. Соваться за периметр при такой обстановке было бы, по крайней мере, большой глупостью, так что пришлось задержаться на своем наблюдательном пункте. Хотя, честно говоря, каждая минута промедления казалась мне часом. Наконец, ближе к обеду, ажиотаж стал спадать, и я решил действовать. План уже давно сложился, так что осталось только его исполнить. - Раз-два-три-четыре-пять, я иду искать... – я быстро сбежал с холмя, перемахнул за забор и укрылся в саду. Ждать долго не пришлось, уже через пять минут появилась пара охранников. Держа свои лупары на сгибе локтя, они неспешно брели по аллее и о чем-то беседовали на незнакомом мне языке. Оба корсиканца были совсем молодые, с едва пробивавшимися усиками, но как на подбор коренастые и крепкие. Затаившись за живой изгородью, я пропустил их мимо себя, а потом встал, вскинул арбалет к плечу и нажал на спусковой крючок. Раздался тихий щелчок, болт с сочным хлюпаньем врезался охраннику прямо между лопаток, войдя в спину по самое оперение. Второй недоуменно уставился на оседающего товарища, явно не понимая, что с ним случилось. Воспользовавшись моментов, я выскочил из-за своего укрытия, в два шага подскочил к нему и с размаха саданул кастетом на рукоятке кинжала в висок. Сдавленно охнув, корсиканец рухнул на покрытую разноцветной галькой дорожку. Не теряя темпа, я быстро ткнул по паре раз клинком каждому под челюсть, потом ухватил за шиворот и по очереди затащил их в кусты под забором. Готово! Так... в сторожке поднимут панику нескоро, а значит, около получаса у меня в запасе есть. Охранника возле башни не видно, но, он явно внутри, потому что, когда приносят еду, стучатся. Несколько раз глубоко вздохнув, я угомонил бешено бившееся сердце, взвел арбалет, вставил в него болт и быстро пошел к донжону. Вот и обитая железными полосами двухстворчатая мощная дверь из почерневших от времени дубовых досок. К счастью, глазка или окошка нет. Черт, только бы не было специального сигнала. Перед тем как постучать, я машинально обернулся и увидел сквозь просветы в деревьях, как на виллу заезжает несколько машин. Корсиканец пожаловал? Теперь понятно почему все суетились как угорелые. Сука... твое счастье, что мне сейчас не до тебя, урод... Несколько раз стукнул кулаком. - О! Это вы вовремя... – тут же отозвался хриплый голос. – У меня как раз аппетит разыгрался... Заскрипели засовы. Только дверь начала открываться, я всем телом ударил в нее и сшиб с ног грузного бородатого мужика. Потом прижал его коленом к полу и несколько раз ударил кинжалом чуть повыше правой ключицы. Толстяк сильно дернулся, забулькал, выгнулся, словно становясь на мостик, едва не сбросил меня, но почти сразу же обмяк. - Где? – Бросив взгляд по сторонам, я закрыл дверь, запер ее, потом снял с пояса трупа связку ключей и стал подниматься вверх по винтовой лестнице. Еще дверь... По счастливой случайности, первый же ключ подошел к замку. Я рванул ручку и замер на пороге. В большой круглой комнате без мебели, на матрасах, брошенных прямо на пол, сидело несколько женщин. Юные девушки и почти старухи, худенькие и полные, красивые и не очень, все они по виду были южанками. Некоторые из них держали на руках совсем маленьких детишек. Но Ульяны с сестрами среди них так и не нашлось. - Кто вы такие? И что здесь делаете? Женщины ответили угрюмым молчанием. Особого испуга на их лицах не прослеживалось, гораздо больше там было ненависти и презрения. - Я вам не враг. Ответьте мне, сеньоры. Молю вас... После долгой паузы, одна из женщин, дородная матрона с властным лицом, на котором еще прослеживались следы былой красоты, наконец ответила мне. - Этот сын шлюхи, забрал нас в заложники, чтобы наши мужья и братья, не убили его... У меня мелькнула в голове догадка. - Вы... из Сицилии? Пожилая женщина кинула. Я едва не взвыл от жуткого разочарования. Все логично. Франко перестраховался, потому что только таким образом мог обезопасить себя от мести сицилийцев. Но где тогда Уля? - Высокая, очень красивая девушка с длинными русыми волосами, собранными в косу. С ней еще могли быть две девочки, лет тринадцати возрастом. Вы не видели здесь таких? Матрона задумалась, потом кивнула мне. - Видела... - Говори!!! – в отчаянии заорал я - Два дня назад к нам подселили несколько женщин из партии для Африки, – тихо продолжила женщина. – Маленьких девочек среди них не было, но была такая, как ты описываешь. Длинные светлые волосы, очень красивая. Но не француженка. Кто не знаю, она все время молчала. Не плакала, просто молчала. Но их вчера уже увезли... Воздух сразу стал густым словно кисель и застрял у меня в горле. В глазах все поплыло. В правый висок как будто забили раскаленный костыль. Я почувствовал, что неотвратимо схожу с ума. Но уже через мгновение все это прекратилось. Исчезла боль, злость и ненависть, в голове стало очень тихо и спокойно. Словно кто-то неизвестный, вдруг повернул тумблер и разом выключил все эмоции. Я молча шагнул из комнаты. - Сеньор, подождите... – за спиной раздался встревоженный голос матроны. – А что с ним? Нам что делать? - Пока сидите здесь, – полуобернувшись, бросил я. – Позже вернусь за вами...