Тимофей показал ему удостоверение и повернулся ко мне: – Стой тут. Я замерла на месте, глядя, как мужчины идут к «Скорой». Резкий звонок заставил вздрогнуть, я достала трубку из кармана. В ухо полился щебет Кисы: – Лампушечка, понимаешь… Что мне следовало понимать, я не услышала. Я увидела, как Обозов и полицейский развернулись и пошагали в мою сторону. Вдруг в ухе раздалось: – Да? Короткое слово петардой взорвалось под черепом. – Да, – машинально ответила я. Кисуля продолжила щебетать. Девочка словно набила рот пуговицами – что она говорила, разобрать было невозможно. – Побежала! – снова закричала Киса. – Да? – Прости, милая, я на работе, занята сейчас, – выдохнула я. В ту же секунду Обозов оказался рядом. – Сама замечательно справлюсь, – отозвалась Кисонька. – Наталью сбила машина, – сообщил Тимофей. – Водитель скрылся. – Она жива? – вылетело из меня. – Да, – спокойно ответил Дугов. – Перелом ноги, – дополнил Тимофей. – Сейчас ее в клинику увезут. Пока без сознания. У нее еще подозрение на сотрясение мозга. – Легковушка ее долбанула. Может, пьяный. Или в телефоне сидел, пешехода не заметил. Видите, там поворот. Из соседнего переулка там неполный обзор дороги. – Глупо удирать, за такое поведение только сильнее накажут, – сердито оценил действия водителя Обозов. – Камеры повсюду. – Тут их нет, – возразил дэпээсник. – Улочка маленькая. Здесь кафешка, потом нежилое здание тянется до поворота на проспект. У кафе своя парковка во дворе. А напротив – стройка, торговый центр возводят. Камеры не повесили. Вообще-то, здесь обычно тихо. Мы все запишем, запротоколируем. Надо сообщить родным, знаете их контакты? Тимофей начал объяснять: – Данные имеются в отделе персонала. Имя – Наталья Каскина, отчество не знаю, год рождения тоже, на вид ей лет двадцать. – Федор! – крикнул дэпээсник, который стоял у «Скорой». – Сейчас вернусь, – пообещал Дугов и отошел. Обозов повернулся ко мне. – У нас большое количество сотрудников. Я бы и не услышал о Наталье – кадровики сами решают, кого на низшие должности брать. Мне показывают резюме кандидатов только на высшие начальственные ставки. Непосредственно со мной контактирует несколько личных помощников, я сбрасываю на них дела, которые не требуют моего личного внимания. Ну, например, всякими новостями шоу-бизнеса занимается отдел под руководством Михаила Банина. Но когда речь идет о первом десятке звезд, тогда вся инфа непременно попадала к Марфе – она была моей, скажем так, левой рукой. Имела право давать или не давать согласие на публикацию от моего лица. Если сведения неприятные, порочащие, мы всегда можем договориться. Деньги решают любые вопросы. Соображаешь? Я кивнула, Тимофей продолжил: – Марфа неожиданно тяжело заболела. Мой личный секретарь взял временно вместо нее Наталью. Уж не знаю, кто ее протолкнул на должность. Каскина не без ошибок работает, но особых замечаний к ней нет. Нельзя назвать девчонку светочем разума, хорошо образованной, но она очень старается, гордится, что попала в мою личную команду. Обозов улыбнулся: – Всякий раз, когда звоню ей, слышу радостное: «Здрассти, шеф». Приветствие не по протоколу, но не делаю ей замечаний. Со временем из Натальи может вырасти хороший сотрудник – задатки имеются. И уже известно, что у Марфы дела плохи, она не вернется в холдинг. Сегодня Каскину сбили, потому что она шла на встречу с нами. Понимаю, глупо, но ощущаю себя виноватым. Не вели я ей немедленно явиться пред мои светлые очи… М-да. – Ты ни в чем не виноват, – решила я успокоить Тимофея. – История с кольцом пока не завершилась. Было оно или нет? Настоящее украшение или подделка? Ответы, наверное, узнаем позднее. Ты куда сейчас? – Поеду домой. Утром перебрались в дом за городом. Надо разбирать коробки. Послышался вой сирены, «Скорая» умчалась. – Простите, – произнес тихий голос. Я обернулась и увидела худенькую женщину в комбинезоне эксперта. Рядом с ней стоял Дугин. – При осмотре места происшествия найдено вот это украшение, – начала незнакомка. – Я не специалист по ювелирным изделиям, но, на мой взгляд, оно настоящее. Хотя могу и ошибаться. К кольцу прилагается цепочка – предположительно его носили на шее. Вследствие падения девушки звенья разорвались, перстень отлетел в сторону. А цепочка осталась неподалеку. – Кольцо висело на шее? – удивился Тимофей. – Странно, однако! – Изделие на пальце привлекает внимание, – продолжила эксперт, – а «змейку» нетрудно под одеждой спрятать. Не каждая хочет демонстрировать, чем обладает. Если ювелирка не подделка, то стоимость изделия очень высокая. Возможно, это единственная дорогая вещь пострадавшей, девушка опасалась ее дома оставить. Эксперт подняла руку, и я увидела прозрачный пакетик для улик, в котором лежало кольцо. Я не сумела сдержать возглас: – Она его таки украла! – Вам знакомо это изделие? – осведомилась эксперт. – Если камни и золото настоящие, то я знаю, как перстень попал к Наталье, – на одном дыхании выпалила я. – Знаю человека, который сразу определит стоимость украшения. Если дадите свои контакты, попрошу его связаться с вами. Я протянула ей визитку, в ответ получила карточку незнакомки. Та улыбнулась: – «Детективное агентство. Евлампия Романова». Очень красивое старинное имя. А я просто Анна. – Рыбина, ты где? – завопил хриплый мужской голос. – Вали сюда, моя героиня, отцвели уж давно хризантемы в саду! Куда ты подевалась? Анна попятилась. – Прошу извинить, надо соблюсти формальности. – Сейчас качество дорогой бижутерии таково, что легко примешь ее за эксклюзивное ювелирное изделие, – вздохнула я. – Возможно, это и перстень немалой ценности. Платиновая оправа, бриллиант, сапфиры. Но также вероятно, что это какой-то недорогой сплав и синтетические дешевые камушки. Анна права, вещь должен осмотреть профессионал. Обозов посмотрел на меня и промолчал. Я поняла, о чем подумал Тимофей: зачем носить на шее поддельное кольцо? Скорее всего, оно настоящее. И как перстень попал к Каскиной, если ее не было на месте происшествия? Или Наталья там все же присутствовала? Глава десятая – Лампа приехала! – закричала Киса, высунувшись из окна. – Ура! Потом девочка вывалилась в сад, шлепнулась в клумбу, вскочила и помчалась по дорожке навстречу мне. – Тише, тише, – замахала я руками, – не несись так, можно упасть. – Разве я глупая, чтобы упасть? – заявила наша второклассница. – Умные люди могут тоже ногу-руку сломать, – заметила я. – И ты сейчас уже чебурахнулась из дома в цветы! – Нет, – засмеялась Кисуня, – я так выпрыгиваю. – В доме есть двери. – До них далеко и скучно идти, через окошко быстрее. – Тогда выбирайся не головой, а ногами вперед, – посоветовала я. – Так не получится вмиг вылезти, – возразила Киса. Я тихо вздохнула. У нас настал период детской вредности. Начался он примерно месяц назад. Ранее неконфликтная, девочка принялась спорить по любому поводу. Если я просила ее надеть утром куртку, то слышала: – Не хочу, на улице жарко.