– Бесчестный человек не имеет никакого права владеть тем, что есть у меня, – с жаром ответил Камышин. – Я думаю, у меня нет иного выбора, кроме как довериться тебе. Из какой, говоришь, ты организации. – Я не говорил, – ответил я с улыбкой. – Но, если вам действительно это интересно, вам стоит обсудить со своим братом. Вероятно, он расскажет вам гораздо больше, чем я могу позволить. – С Петром? – брови Камышина попозли вверх. – Не может быть! – И тем не менее, его охрана отлично прикрыла наш отход после подписания договора. Я действительно надеюсь, что эта правда никому боком не выйдет. Мне осточертело раскладывать все по полочкам – что можно говорить, а что нельзя. – В политике именно так и бывает, друг мой, – смягчился старик. – По-другому у нас никак. Одно неосторожное слово и вот – горит офис, уничтожены бумаги. Гибнут люди. – Никогда не рвался в политику, – скривился я. – Для меня это слишком сложно. – Да, это не для всех. Обычно самых честных и прямолинейных съедают сразу. – Так что мы притворимся, что встретились случайно. Те четверо погибли в перестрелке, бумаги уничтожены. Вы попробуете притвориться, что все не так плохо, как кажется. – Это несложно. Изобразим себя жертвами. – Вы – единственная жертва в данной ситуации. Я лишь исполнял свою работу и по-прежнему держусь Егора. А там посмотрим, как пойдут дела. Не удивлюсь, если он все равно решит вопрос силой. Тогда ему не придется никого отпускать. – Мы должны быть готовы ко всему? – Разумеется. Вы знаете пару, которых зовут Юля и Влад? – спросил я неожиданно. Имена сами всплыли у меня в голове и я даже удивился, что я так долго не вспоминал про них. А ведь собирался разузнать еще перед отправкой в клуб «Дельфин». Камышин задумался. По его лицу было видно, что эти имена ему о чем-то говорят. – Влада я не видел, но внешность женщины вполне могу описать. – Плоская стервозная бабенка? – Точно. – Знаю. Муж и жена. Довольно состоятельные люди. Я несколько раз пересекался с ними, но не более. Так, небольшие дела. – Может, известно, где они живут? Есть подозрение, что девушку держат у них в доме… Эй, что ты там делаешь? Я заметил, что телохранитель, который сидел впереди, усердно строчил сообщение в телефоне. На мой окрик он сразу же оторвался от телефона и невинными глазами уставился на меня: – Девушка пишет. – Никита, я знаю, когда ты врешь. У тебя это на лице написано! – тоном злого родителя проговорил Камышин. – Не смей мне лгать! Не сегодня! Кому ты писал? – Он сдал нас. Только что сдал нас, – сказал я, сверля глазами телохранителя. – Ну сдал. И что? Сидите там, беседуете о каких-то принципах. О честности. Все это фуфло! Егор принесет нам денег и власти столько, сколько мы сможем унести! За ним стоят такие люди! Мы с Камышиным переглянулись. – Дурак ты, Никита, – выдал тот настолько оскорбительно, что даже трехэтажным матом он не смог бы обидеть парня сильнее. – Посмотрим, как вы оба запоете, когда Егор вас увидит. И он снова повернулся к телефону. – Сообщений не уходило ни по одному из каналов, – протараторил Кирилл. – Действуй, а то он вам все действительно запорет! Не раздумывая я прыгнул вперед, прикрывая собой Камышина от случайного выстрела. Двойной бронежилет не столько защитит от пули, сколько распространит ее ударное действие по всей поверхности тела. Если стреляют в грудь или спину – боли на порядок меньше. И все же после того, как грохнул выстрел, в глазах на секунду потемнело. Я обеими руками схватился за ствол, направляя его вниз. Голову я прижал к груди, чтобы защитить шею от возможного удара. Костяшки его кулака продрали кожу на скуле, но пистолет я не выпустил. Свободной рукой Никита толкнул рычаг автоматической коробки в сторону, переводя ее в ручной режим. Я не успел бы среагировать. Водитель же не мог дотянуться до нее – мое тело, зажатое между сиденьями, мешало ему. Два коротких движения, рывки при переключении на понижающую передачу. Пока «мозги» коробки пытались сообразить, как выровнять несоответствие скорости и момента, меня уже швырнуло на панель. Никита прицелился в водителя, что уже тянулся к коробке, и безжалостно всадил тому в голову две пули. Камышин на заднем сиденье вжался в обивку, насколько было можно. – Как же ты жалок, старик, – проговорил сквозь зубы Никита, пока я приходил в себя после удара о лобовое стекло. Машину тем временем несло по дороге, пусть и с меньшей скоростью, чем мы ехали до этого. Что было сил я пнул парня по предплечью. Хрустнула кость, пистолет вылетел из его руки, упав на заднее сиденье. Следующий удар я нанес в челюсть. Пока автомобиль подтормаживал, у меня была отличная опора. Поток машин активно сигналил, не обращая внимания на то, что происходит внутри. – Врежемся! – крикнул Камышин, с ужасом глядя вперед. Я хлопнул пяткой по кнопке стояночного тормоза и меня еще сильнее прижало к стеклу. Как только автомобиль остановился, я еще раз заехал по лицу Никиты, открыл его дверь и выкинул на дорогу. Потом соскользнул с панели на переднее сиденье и протянул руку к пистолету. – Мне сделать это или вы справитесь? – спросил я, когда наши взгляды пересеклись. Вместо ответа Лев Григорьевич вложил пистолет мне в ладонь. Не выходя наружу, я дождался, когда машин вокруг будет побольше, и прикончил Никиту. Предателям здесь не место. Позади нас притормозил светлый хэтч. Хлопнула дверь и в поле зрения показался Володя. – Привет снайперу, – отозвался я, отбрасывая пистолет назад. – Что тут у вас? – спросил он, заглядывая в салон. – Предатель решил испортить нашу игру в жертву. Знакомьтесь, Лев Григорьевич – Владимир. – Напарник сунул голову в салон и кивнул. – Надеюсь, что все вместе мы доживем до следующего дня. – Ты же знаешь, мы сделаем все возможное! – воскликнул Кирилл. – Мы знаем! – отозвались мы хором. Камышин смотрел на нас, как на ненормальных. – Наушник, – объяснился я наконец и тот облегченно вздохнул. Я посмотрел на телефон Никиты. Сообщение он не дописал, но предыдущий вопрос Егора требовал ответа. Вскоре пришло еще одно сообщение от него. Я быстро наклепал ответ, стараясь соблюсти стилистику, которую можно было легко понять по последним двум фразам от него. Максимально коротко и без знаков препинания. Тело водителя мы осторожно переложили на заднее сиденье. Камышин не мог себе позволить расстаться с человеком, который, по его словам, потратил десять лет жизни, чтобы возить его с места на место. – Так у вас же был еще один, – вдруг вспомнил я, что в аэропорт меня увозил совсем другой человек. – И что? Я не могу разбрасываться кадрами! А таком человеку положены последние почести! Что я, в конце концов, какая-то бездушная скотина, что ли? Я решил не продолжать неприятную для него тему. Мы распрощались с Володей, скинув предварительно тело Никиты с обочины, и я пересел на водительское сиденье. – Играем жертву, значит, – произнес Камышин перед тем, как мы свернули на дорогу, что вела к его дому. – Хорошо сказано. Я надеюсь, что нас не раскроют. Что касается твоих вопросов, то из всех, кто сейчас находится в доме, я могу доверять только Федору. – Он не похож на хорошего защитника, – с сожалением ответил я. – Возраст уже не тот. – Не тебе мне говорить о возрасте, – картинно вспылил Лев Григорьевич. – Мы – старая школа. Оба. Еще ого-го! – Надеюсь. – Поговори мне тут, – продолжил он. – Мы еще покажем этому сопляку, что мы кое-чего стоим! Как по мне, так он просто храбрился. Не зная, кому можно доверять в собственном доме, чего еще остается делать старику? Но держался он хорошо. Учитывая, что я уже был на грани и, если бы не порция истины – кто знает, что бы я сделал. Скорее всего, какую-нибудь глупость. Нас оставалось не так много. Я, Владимир, Камышин с его желанием выжить и старик Федор, от которого я не ожидал ничего, кроме вежливости и услуг дворецкого. Против нас оставался Егор и его соратники, которым не было числа. Охрана дома – скорее всего, ее перекупили полностью, а неугодных устранили или в лучшем случае отправили домой. Пожалуй, играть жертву для Камышина сейчас было лучшим решением, чтобы не умереть на пороге собственного дома. Да что там, это должно быть единственным решением для нас обоих! Глава 29. Момент истины Мы подкатились к особняку Камышина. Возле входа стояло несколько машин, среди которых я заметил и «эксплорер» Егора. Похоже, он здесь. Дворецкий Федор не вышел нас встречать, так что я поторопил Льва Григорьевича. – Поскольку нас ждут, думаю, лучше не задерживаться. – Что ты хочешь сделать с Егором? – спросил тот, пока натягивал перчатки и шапку.