Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 7 из 11 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Мелкая ложь капитана не смогла испортить хорошего настроения – девочек спасли и во многом, благодаря мне и моему дару. Значит, всё это не зря, есть какой-то толк, какая-то польза людям, кроме разговоров с покойниками за деньги. В приподнятом настроении, купив по дороге букет цветов, я возвратился прямиком домой – приём давно закончился. Светлана заставила всё рассказать в подробностях, а некоторые моменты и по несколько раз, переживая за девочек и окончательно расплакавшись в финале истории о Кате, нашедшей там в ином мире родителей. Хорошо быть частным предприятием – хочешь работаешь, надоело – отдыхаешь. И мы решили устроить себе маленький отпуск. Наше предприятие не работало больше недели. За это время некоторые клиенты отказались от записи, объяснив, что уже отпустили умерших сами, просто поговорив с ними, как с живыми, прочитав молитву, поставив свечку в церкви. Оказывается, существует масса возможностей, не обращаясь к различного рода шарлатанам, по-человечески проститься с теми, кого любишь даже после их смерти. Очередь существенно проредилась, услуга перестала казаться экзотической, к тому же в городе, как грибы после дождя, появились во множестве «последователи», быстро понявшие, что на этом можно легко и просто «срубить бабла». Их шоу проходило несколько не так, как у меня, но «за умеренную плату», что вполне устраивало многих людей, не имевших в кармане больших денег. Конкуренция должна снижать цену на услуги и повышать их качество, так говорит закон свободного рынка, но для мира шарлатанов этот закон неприменим. Здесь правит антураж, непонятность, заумность, причудливость, вычурность самого прорицателя и процесса оказания услуги. На сознание клиента действуют хрустальными шарами, чучелами сов, оскаленными черепами, магическими пентаграммами и прочей ерундой, подробно описанной во многих книгах и сериалах про магию. Мой кабинет был прост, аскетически пуст и мало похож на то, место, где живет волшебство. Клиентов с каждым днем становилось все меньше. Меня это радовало возможностью вернуться к прежней спокойной жизни, Светлану расстраивало до невозможности. Весь её мир, созданный после последнего разговора с дочерью, рушился, грозя возвращением прежних серых будней. Несмотря на успех операции по спасению девочек, силовые ведомства не спешили обращаться ко мне за помощью, рассудив, скорее всего, что инициатива капитана Удальцова не более, чем авантюра. Их практичность меня радовала – не хватало ещё стать штатной ищейкой и допрашивать покойников, выясняя обстоятельства их гибели. Капитан также пропал из вида, хотя мы иногда пересекались на улице с его молодым помощником Николаем. Тот по-прежнему при виде меня радовался, интересовался делами и жалел, что сам такого не умеет. * * * Слово «Дорого!» начало, наконец, работать на нас. Несмотря на небольшое количество клиентов, денежный ручеек не ослабевал. При этом работы стало на порядок меньше, появилось время для себя, мы, наконец, почувствовали, что такое богатая жизнь. С самого начала нашего предприятия мы договорились, что существенную часть дохода будем тратить на благотворительность. Что ни говори, а дар пришёл не сам собой, по какой-то причине я был избран, чтобы нести людям покой. Не ямы копаю, не деревья валю, просто соединяю два мира, получая за это большие деньги. Был бы шарлатаном, спал бы спокойно, а тут совесть встаёт в полный рост – можешь помочь людям, помогай. Хорошо, что у Светки масса подружек, завязанных в социальной сфере. Найти среди них одну, доподлинно знающую, куда применить свалившиеся с неба деньги, не составило труда. Наталья сразу расписала список первоочередников, второй круг и кому уж что перепадет. Каждый месяц деньги под её руководством перетекали на счета детских домов, больниц, школ, чтобы спасать самое дорогое, что есть в нашей жизни – здоровье, образование, да и просто счастье детей. Главным условием, которое было жёстко выставлено Наталье – анонимность и отчётность. Нечего делать из благотворительности рекламу, но деньги требуют учёта. Не сказать, чтобы мы не доверяли Наталье – человек она с чистой душой, – но нужно точно знать, работают деньги в правильном направлении или просто тратятся директорами детских учреждений на свои нужды. Однажды ночью, уснув после возвращения из дорогого ресторана и утомившись в любовных играх, я впервые за много недель вновь увидел навязчивый сон. С той поры, как началось мое активное сотрудничество с миром иным, сны прекратились, словно кто-то по доброй воле дал мне возможность полноценно отдыхать после дневных трудов. И тут снова! Плотная толпа жаждущих встречи смотрела на меня не то, чтобы неодобрительно, но с явным недовольством, как на нерадивого хозяина, совершенно забросившего собственное стадо. Сквозь толпу кто-то, подобно ледоколу, стремительно прорывался в первый ряд, толкаясь, пихаясь, а порой и просто отбрасывая со своего пути любого, кто пытался ему препятствовать. Наконец, он вынырнул у барьера – ну и рожа, таким лицом детей пугать, а этот в дорогом костюме, с золотыми часами, совершенно уверенный в собственном великолепии и превосходстве. Отряхнув полы пиджака и поправив дорогой галстук, он требовательным движением пальцев буквально приказал мне – иди сюда! Не подойдите, пожалуйста, не будете ли вы столь любезны, не соблаговолите ли, сударь, а подь сюды, парень! Единственно ради любопытства, понимая, что он мне ничего не может сделать, я согласился поговорить с ним и протянул руку. – Это, малец, с утречка мотанись в городскую управу, звякни там Лопуху, в смысле Лопухову Степану Самуиловичу, чтобы зайчиком бежал к тебе. Мне с ним кое-что перетереть нужно. Телефон запиши, да скажи, что Меняйло звонил… в смысле, блин, позвал. И это, без него не приходи, понял? – Слышь ты, Меняйло, а не хочешь пойти пешим эротическим маршрутом? – я откровенно разозлился от такого неприкрытого хамства. – Помер, значит, все твои дела закончились, понятно выражаюсь? – я попытался высвободить руку, но Меняйло явно не собирался со мной расставаться. – Слышь ты, хрен с горы, не поможешь, так я через другого человечка до Лопуха достучусь. Думаешь, ты один такой что ли? Ты чего войны хочешь, падла? Будет тебе война! Думаешь, помер мэр, так он уже пыль под ногами? Блин, точно, как я забыл эту фамилию, которая в последние несколько месяцев не слезала с первых полос местных газет. Мэр нашего города, Меняйло Игорь Иванович, обвинённый в коррупции, краже бюджетных средств, организации преступного сообщества и даже в заказных убийствах. Был убит киллером прямо возле здания мэрии совсем недавно. И недели не прошло. Нового мэра пока не выбрали, кто-то временно исполняет его обязанности. Конечно, я представлял, как могут общаться представители этого мира с простым народом, но чтобы именно так, как-то не верилось. Всё-таки власть, должен служить образцом людям, давать пример, показывать, как должны жить и работать чиновники высокого ранга. А тут бандит какой-то в натуральном выражении. Чем больше я знакомлюсь с людьми в ходе своих «разговоров», тем меньше уважения к ним испытываю. Представляю, что думают о людях хирурги и патологоанатомы. – Слышь, парень, давай без обид, – сменил тактику мэр, – сам понимаешь, не каждый день вот так расстреливают и хоронят. Весь на нервах, а там проблем накопилось. Без меня не решат однозначно или решат плохо. Понимаешь, парень, для города плохо! Мне-то сейчас ничего уже не нужно, это я точно понял – с собой в могилу богатства не унесёшь, а вот за дело обидно. Вытащи мне Лопухова, край как надо! Тебе не сложно, а городу польза, – он откровенно давил на мою сознательность, справедливо полагая, что обычный человек не способен отказать другому, если дело касается пользы для людей. – И что я ему должен сказать, чтобы он мне поверил? – спросил я, памятуя историю с Машей. – Думаете, я вот так позвоню, приглашу его поговорить с убиенным начальником, и он сразу прибежит на всё готовый? Нужен ключ, то, что знаете только вы и он, чтобы он мне поверил и согласился. Мэр явно озадачился. В его планы не входило делиться со мной какой бы то ни было информацией, а тут вынь и положь малознакомому человеку практически компромат. Меня несколько смущало, что он даже не удосужился озаботиться при этом, как они со своим подельником будут разговаривать о сокровенном в моём присутствии. Мало мне Седого, теперь ещё мэр на голову свалился. И что интересно, по сути и тот и другой бандиты, один вынужден прятаться, другой всегда на виду, но оба грабят народ. – Назовёшь ему вот эти цифры, – он продиктовал числовую последовательность, – он сразу поймёт. И телефон запиши, всё равно тебя к нему не пустят, а по этому телефону он всегда отзывается, потому что его знаю только я и его любовница. Проснулся с дикой головной болью, безо всякого желаний работать, а когда обнаружил рядом с кроватью листок с криво нацарапанными цифрами, потерял всяческий интерес к жизни. До последнего надеялся, что ночной кошмар всего лишь сон. * * * Звонить никому не стал, просто пошёл на работу и занялся привычным делом, благо, что в этот день клиент шёл косяком. То ли у конкурентов начались проблемы, то ли народ начал умирать толпами, но работы было много. Когда занят делом, забываешь о проблемах, некогда думать, только успевай «соединять абонентов» и обеспечивать «трафик». Как телефонная барышня, блин. Седой появился неожиданно. Я уже, грешным делом, решил, что он бросил эту затею, поняв, что Клещ никогда не расскажет ему обо всех заначках с камушками. В конце концов, существует масса других способов узнать требуемое. Опросить подельников Клеща, выяснить, где он бывал, что делал, с кем общался, сузить круг подозреваемых и мест хранения, провести обыски. Но, по всей видимости, у Седого были свои резоны продолжить начатое, тем более, что в это направление уже вложены деньги. Как и в прошлый раз, он пришёл ближе к вечеру, словно дожидался отсутствия людей. – Что, Седой, нашёл камушки? – с кривой ухмылкой поинтересовался Клещ. – Видел-видел, что Нинке кинул кусок. За это спасибо! Но свечки в храме божьем не дождался. Что-то не так? Или ты словам этого пацана поверил? Так это порожняк, он сам в этом ничего не петрит, так по ушам ездит, лохам сказки рассказывает. Тут всё по-другому, Седой, да скоро сам узнаешь, – он заржал, довольный своей шуткой. – А рисковать не будем, – без тени улыбки ответил Седой. – Твои слова против его слов, а тебе никогда веры не было. Ты же соврёшь и у попа на исповеди, так ведь? Так что у нас со второй заначкой, Клещ? Время идёт, я всё делаю, как ты сказал, пора вторую заначку вскрывать. Клещу явно не понравились слова Седого. План у него был, знать бы какой, но читать мысли покойников я пока не научился. Кстати говоря, кроме как Маша, никто другой и моих мыслей прочитать не мог. Видать, с Машей случай особый вышел или она сама была непростой девочкой.
Что задумал Клещ? Чего он добивается, зачем время тянет? Он же понимает, что Седой в любой момент может его Нинку с мальцом порешить, если не получит желаемого. Тут явно что-то не чисто, Клещ что-то задумал, но для реализации его плана нужно время. И потом он снова сможет воспользоваться заныканными камушками сам? Реинкарнация что ли? Он в это серьёзно верит? Или действительно есть ещё кто-то такой же как я, умеющий не только разговаривать, но возвращать эти души в наш реальный мир, помещая их в чужое тело? Жуть! Или его развели, как последнего лоха, пообещав это за долю малую от сокровищ? – Пока свечку не поставишь и молебен не закажешь, никакой второй заначки, – отрезал Клещ. – Был уговор, ты его не выполнил, о чём тогда базар? Пацан сказал, пацан сделал или теперь всё по-другому? – А ты мне предъявы не кидай, не твой фарт нынче, – не сдавался Седой, – не будет второй заначки, сам знаешь, что дальше. Ты же не дурак, Клещ, какой смысл упираться? Тебе эти камушки уже ни к чему, всё, спекся, ласты склеил, к чему народ смущать? Мы же можем и проклясть, если что, ты же нас знаешь. – Да мне ваши проклятья, тьфу – растереть и забыть, – Клещ скривил губу и действительно сплюнул. – Мне и свечки твои по барабану, Седой, но был уговор. Хочешь с Нинкой рассчитаться? Твоё дело, тогда вообще никакого разговора не получится, и сделке кранты. Что у тебя, кроме Нинки и её пацана, есть? Да ничего, Седой! Что ты меня на голый понт берёшь, как лоха на вокзале? Хочешь нормального дела, исполняй уговоры! Будем дальше разговаривать или ты всё понял, Седой? Клещ явно пёр буром, надеясь, что Седому камни важнее возможности уесть пусть и мёртвого уже Клеща убийством его бабы с мальцом. Тупиковая ситуация – чем можно досадить покойнику? Да ничем, если не знаешь, как тот мир устроен. А как это узнать? Да просто – помирай и узнавай! Блин, надеюсь, что я это не вслух сказал! – Вот что я тебе скажу, Клещ, гопником ты был, гопником и помер, – не поддался на развод Седой. – Нинка нам твоя не нужна, чисто по понятиям помогли, как-никак вдова нашего покойного товарища. Ты никого не сдал, косяков за тобой особых не было, так что всё по понятиям, брат. Но с камушками это ты зря, палку можно долго гнуть, да только она может и сломаться. Ты это, жди гонца! Седой ухмыльнулся каким-то своим мыслям и отпустил мою руку. Клещ, недолго думая, тотчас же свинтил. А в моей душе затаился страх – Седой явно думал также, как я. И гонца он пошлёт, и разговаривать с ним мне придётся. Вот только я этого не хочу категорически. – Деньги возьми, доктор! – Седой протянул пачку пятитысячных купюр, явно рассчитывая меня удивить. – Работка у тебя скоро намечается, ты уж не подведи – дело важное, общество ждёт результатов, не могу я их обмануть, на ножи поставят. Такой вот расклад, доктор! Меня на ножи и того, кто не помог тоже, – он с улыбкой смотрел мне в глаза, явно довольный результатом. – Деньги-то спрячь, ни к чему им светиться, деньги любят тишину и темноту, почти как покойники. После его ухода я никак не мог взять себя в руки. Дико хотелось напиться до чёртиков и забыться, хотя, кого я обманываю? Ну, забудусь на один вечер, от этого Седой и его планы никуда не денутся. А может закрыть лавочку и сказать, что потерял способности? Думаешь, Седой поверит? Ага, сперва пришьёт, потом поверит. Тоска! Засада! * * * На следующий день, едва начался приём, позвонили из мэрии и любезно пригласили на встречу с исполняющим обязанности мэра по вопросу подготовки к празднованию дня Победы. – Извините, не понял, а я тут с какой стати? – звонок меня не то, чтобы удивил, но насторожил. Меняйло успел как-то пробиться к своим подельникам или это случайность, никак не связанная со вчерашним ночным разговором? – Вам объяснят при встрече, – уже гораздо суше ответил женский голос. – Вас ждут сегодня в четырнадцать часов! – информация звучала, как приказ, подлежащий неукоснительному исполнению. – Просьба не опаздывать, у Степана Самуиловича плотный график. Голос не стал ждать моего ответа, по всей видимости, там, откуда звонили, привыкли к беспрекословному подчинению. Кстати, а Степан Самуилович не Лопухов ли? Интересное совпадение! И что меня там ждёт? На какое-то время мысли о предстоящей встрече отошли на второй план, потому что в кабинет ввалилась толпа гопников, которую Светлана при всем желании не смогла бы остановить, а охрана явно не решилась им перечить. – Чо, в натуре, можешь бакланить с мертвяками, пацан? – главный тотчас же развалился в кресле для клиентов, закурил и осмотрелся, выпуская дым в потолок. – Прикольно у тебя тут, – оценил он увиденное. – Нам бы с корешом перетереть за жизнь, сделаешь? Да ты не боись, мы нормальных пацанов не трогаем, – он с ухмылкой на лице оглядел свою кампанию, которая с готовностью заржала, поддерживая приколы главаря. – Если с нами по-хорошему и мы шоколадные, усёк, пацан? Чо молчишь, немой что ли? Есть же охрана, можно вызвать полицию, но по-прежнему, как и раньше тело охватило противное оцепенение, как у кролика перед удавом. Не в тёмной подворотне, не в глухом тупике, в собственном офисе я сидел и отчаянно боялся за свою жизнь, хотя ничего страшного ей пока не угрожало. – Здесь не курят, – слегка справившись с волнением, предупредил я и демонстративно открыл форточку. – Плохо сказывается на результате, может вообще ничего не получиться. Слова звучали всё более уверенно и жёстко, сказывались многочисленные сеансы, да и занятия в тренажёрке придавали сил не только в физическом плане. – Понял-понял, – гопник подскочил, суетливо огляделся в поисках пепельницы, но не найдя ничего подходящего, ткнул бычок в землю фикуса. – Нам результат нужен, без базара, пацан! Как скажешь! – И в кабинете может находиться только один из вас, остальные в коридор, а лучше на улицу, чтобы клиентов не распугать, – я говорил строго и жёстко, ставя ультиматум. Храбрости мне, как ни странно, придавал белый халат, фонендоскоп и слово «доктор», к которому я за это короткое время успел привыкнуть, считая себя настоящим доктором человеческих душ. Гомоня и матерясь в полголоса, гопники вывалились из кабинете и, насколько я успел увидеть прежде, чем дверь снова закрылась, потопали действительно на улицу. Видать дело того стоило, раз они подчинялись приказам обычного терпилы, как обычно назывались ими люди, подлежащие наезду. – Что нужно? Коротко и точно, моё время стоит денег, которые вы, как я понял, платить не собираетесь. Поэтому решаем вопрос быстро, и я продолжаю работу – там сидят люди, которые мне готовы заплатить, в отличие от вас. Меня откровенно несло, я чувствовал небывалый драйв, раздражение накачивало адреналином, заставляя действовать и говорить резко, решительно, не опасаясь никого и ничего. Но на главаря гопников это, как ни странно, не подействовало. – Так я, пацан, по этому вопросу как раз и пришёл, – он улыбался широко, чувствовал себя хорошо и привычно. – Делиться нужно, пацан! Ты работаешь на моей земле, а я с этого ничего не имею. Обидно, сам понимаешь! Ты деньги гребёшь лопатой, а пацанам выпить не на что, хавчик купить не могут, без курева сидят – это ж не по-пацански, да? Цены твои я знаю, очередь твою вижу, цифры складывать умею. Значит, секи сюда – в конце дня будет прибегать мой засланец, ты ему долю малую в кулёчке будешь отдавать. Всего за десять процентов мы решаем все твои проблемы, пацан, заживёшь, как у Христа за пазухой. По рукам? Что-то произошло в моей душе в этот момент, что-то хрустнуло и поломалось, под давлением страшной обиды – я несу людям добро, трачу себя, свою жизненную силу, здоровье, чтобы помочь им справиться с утратой, а тут приходят какие-то непонятные личности и лезут в чистый храм грязными лапами. – Братуха, да ты не дрейфь, все будем в шоколаде, – неправильно истолковал выражение моего лица гопник и схватил меня за руку, стремясь закрепить соглашение. Обычно в момент соединения двух миров меня поражает высоковольтный разряд тока, а тут огромной силы заряд впился в гопника, заставив его выгнуться дугой. Я не заметил, как совершенно непроизвольно нырнул рукой за барьер, войдя в соприкосновение с иным миром. При этом я никого конкретно не зацепил, но моя рука черпала энергию из барьера, щедро вливая её в виде электрического разряда в тело врага. Да, именно врага, это враг всего того, что для меня было и будет свято всегда. Враг будет разбит, победа будет за нами! А вот так не хочешь, сволочь? Десять процентов? А хочешь, врублю все сто? А помнишь, сколько раз твоя компания унижала меня по дороге с работы? За всё получишь, сволочь! Если бы не Светка, я бы его точно убил – у меня сорвало не только тормоза, но и крышу. Какая-то звериная жестокость не давала остановиться, заставляла бить ещё и ещё электрическими разрядами по врагу, превращая его в бессловесную, тупо скулящую о пощаде, биомассу. – Миша, отпусти его, – кричала Светка, отталкивая гопника ногами, а меня оттаскивая в другую сторону. – Ты же его убьёшь! Отпусти ради всего святого, Миша! Он уползал, мелко трясясь всем телом, жалко поскуливая и подволакивая ногу. Из его по-идиотски приоткрытого рта стекала струйкой слюна, но он этого не замечал, спеша, как можно быстрее покинуть кабинет.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!