— Почему он не оставил завещания? Он же прекрасно понимал, что див не может быть опекуном? Она вздохнула: — Кто знает. Я же говорю, что со временем он начал путать явь и грезы и забывать, что я не Анастасия. — А как же тебе удалось пользоваться документами умершей? Ты же совершала все эти сделки, с животными и дивами? Ее губ коснулась едва заметная улыбка. — У меня есть некоторые связи, в том числе при дворе. Ну и деньги. Они делают чудеса. Будет беда, если Алеша попадет в руки родни Перовых. Его имущество промотают, а самого сплавят в «пансионат» на всю жизнь. Так что игра стоила свеч, и мне удавалось скрываться, пока вы меня не нашли. И если вы придадите это дело огласке, то… вы сами всё понимаете. Так зачем вы выследили меня? Что вы хотите? Денег? Я дам вам столько, сколько нужно, чтобы вы и ваш приятель пристав ни в чем не нуждались до самой смерти. Аверин резко встал, вскинул правую руку и медленно поговорил: — Я — граф Аверин. Если ты еще раз посмеешь предложить мне взятку или оскорбить моего друга, ты очень пожалеешь об этом. Она тоже вскочила, но тут же села и выставила ладони перед собой: — Простите, ваше сиятельство. Я давно не имела дела с порядочными людьми. Так… что же вам нужно? Он не стал садиться, а снова подошел к окну. — Я же сказал, что. Правду. В том числе и о смерти Даниила. — Что? Даниил мертв?! О-о-о, так вот почему эти люди ломились сегодня ночью ко мне в ворота и угрожали сжечь мой дом! Кто же… — она осеклась и посмотрела на Аверина умоляюще: — Ваше сиятельство! Я клянусь вам, да вы же знаете, я не могу вам лгать, это не я! — Я знаю. Поэтому хочу знать всё. Твои дивы сделали это? И кто бегает по улицам и пугает мальчишек, стреляющих в галок? Наказывает тех, кто мучает животных? Кто разнес мою кухню? Она замерла посреди гостиной, прижав ладонь к губам. Ее глаза стали круглыми, как новые серебряные рубли. — Ты знаешь. Еще раз спрашиваю, это кто-то из твоих «зверей»? — Клянусь, никто из тех, кто принадлежит Алеше, этого не делал. Помните, что я говорила при первой встрече? Многие держат слабых дивов для развлечения. Колдуны из разорившихся семей не брезгуют их продавать даже в обход закона. Привязывают к поддельным жетонам, зачарованным такими же нечистыми на руку чародеями, и продают, как игрушку. Вы не представляете, что с ними творят на потеху. Но никто из наших дивов не стал бы ничего делать без разрешения Алеши, он их спаситель и друг. А он никогда бы не позволил никого убивать. Даже Даниила. Да, он ненавидит его, но… вы не поверите, Алеша хочет стать полицейским… смешно, правда? — на ее глазах выступили слезы. Как же сильно они становятся похожи на людей со временем… Эта дива, вероятно, сама иногда забывает, что она не баронесса Анастасия и вообще не человек. — Понимаю, — сказал Аверин. — Но… ты ведь знаешь, кто это сделал? Вернее, ты догадываешься? Так? — Так… — она опустила голову. — Но говорить не хочешь? — Нет, — едва слышно прошептала она, — вы же тогда отправите его в Пустошь… Аверин улыбнулся: — А если я пообещаю не отправлять? Если он убил только Даниила, защищая кота… Внезапно Аверин замер, не договорив. И чуть не стукнул себя по лбу. Ответ всё это время не просто лежал на поверхности, он торчал, как горный пик. Надо быть совершенным слепцом, чтобы его не увидеть. — Я воспользуюсь твоим телефоном? — быстро проговорил он и, не дожидаясь ответа, пошел к столику возле двери гостиной. Достал из кармана записную книжку и нашел телефон жены Сомова. Точнее — теперь точно вдовы. Женщина моментально взяла трубку, как будто ждала звонка. Да наверняка ждала, но новости, которые ей собирался сообщить Аверин, ее не порадуют. Но сначала нужно подтвердить свою догадку. — Доброе утро. Надеюсь, что не разбудил. Скажите, пожалуйста, особая примета ваша кота — гетерохромия? — Что?.. — не поняла Сомова. — Глаза у него разные? — пояснил Аверин. — Да! Один голубой, другой зеленый. Он ориентал! Вы… вы нашли Басика? — воскликнула она. — Почти. А скажите, давно у вас этот кот? — Восемь лет и пять месяцев, — не задумываясь, сказала она, — муж подарил мне его, когда пропала Розетта, чтобы я не плакала так сильно. Розетта — это моя… — Лошадь, я знаю, но… Она не дала ему договорить: — Бася меня просто спас тогда. С рук не слезал, мурчал. Но всё равно мужа он больше любил. Спал только с ним всегда. Если бы не Бася, я бы не пережила смерть отца… а потом и брат, я даже думала, что проклята! Но когда Бася был рядом, мне казалось, что все мои родные тоже где-то тут, поблизости. — Хм… еще бы… — пробормотал Аверин, прикрыв рукой трубку. — Что? Что вы сказали? Так что? Вы знаете, где Басик? — Возможно. А скажите мне еще. Когда вы зашли в ванную и увидели, что она пуста, вы ничего не заметили странного? Она задумалась. И наконец проговорила: — М… ничего, вроде. Только бритва его на полу валялась. Наверное, уронил, когда его схватили… Я ее назад, в стаканчик поставила. А что? Не надо было трогать? — Не надо… — Аверин замолчал и, выждав некоторую паузу, наконец сказал: — Прошу прощения, но у меня плохие новости о вашем муже. Боюсь, он мертв. — Что? — раздался возглас из трубки. — Господи, я так и знала. Это точно проклятие! Что с ним произошло? Кто его убил? — Нет. Это не проклятие. Простите, я не могу больше говорить сейчас. Что с ним произошло, я расскажу вам при личной встрече. До свидания. — До… свидания… — растерянно сказала Сомова и положила трубку. Аверин тоже положил свою. — Итак… — задумчиво проговорил он, — значит, ты, кроме спасения зверей и слабых дивов, еще и даешь приют демонам, сожравшим своего хозяина? — Вы не понимаете. — Она отступила на шаг. Пальцы ее нервно теребили кружева манжет. Вообще не отличить от обычной женщины, если не знать. — Поймите, он не злой. Вовсе даже наоборот. Эта сволочь, Сомов, заставляла его убивать людей. А он ненавидит убивать! — Ну да, — Аверин хмыкнул, — Даниил Синицын — не человек. — Вы уверены, что его тоже убил он? Аверин шагнул вперед и достал из кармана снимок с оскаленной мордой кота. Молча продемонстрировал. — Это я нашел в «пыточной». — Ясно. Она замолчала. — Когда демон к тебе пришел? — Год назад. Но он не был тогда… ну, вы поняли. Мы его встретили в парке, когда гуляли с Алешей и Сарой. — Сара? — Лиса. Она дива, совсем слабенькая, у нее только один облик, кроме истинной формы, — чайка. Они играли вместе и подружились. И с Алешей тоже. Он их понимает. Тогда мы и узнали, что Сомов заставляет своего дива делать для него всякие грязные дела. И как это ему противно. Но он див, и не может ослушаться приказа. Вы хоть понимаете, что это такое, когда вас заставляют делать всякие мерзости, а вы вынуждены подчиняться? — гневно воскликнула она. — Значит, и отца Сомовой, и брата тоже он сожрал? — Да. Сомов приказал изобразить несчастный случай, и чтобы тел не нашли. Итак, Сомов оказался «тем самым идиотом». — Понятно. И когда он пришел уже после того, как расправился с хозяином? — На следующий день. Сказал, что не может смотреть в глаза хозяйке, она добрая женщина. Но он не жил у нас. Приходил только днем, поесть и поспать. А ночью… — Я знаю, что он делал ночью. Это чья была идея? — Его… — мнимая баронесса вздохнула, — он хотел «искупить зло», защищая беззащитных. Но он никого не собирался убивать! Только пугал! — Даниила он напугал до смерти. — А что? А вполне возможно. Аверин криво усмехнулся.