Глава 1 Деревня Калвин, Шотландское нагорье. 1891 год. Зимнее солнцестояние. Сколько Ванесса Латимер себя помнила, судьба никогда ей не благоволила. Будучи самым невезучим и неуклюжим человеком из всех, кого знала, Ванесса смирилась с тем, что её ждёт ранняя кончина. Тем не менее, она всегда представляла эту самую кончину выдающейся. Или, по крайней мере, запоминающейся. Например, споткнуться и случайно принести себя в жертву вулкану на островах Тихого океана. Или, возможно, стать добычей нильского крокодила или тигра в Калькутте. Встретить свой конец, замёрзнув насмерть в Шотландском нагорье, не входило в её планы. До тех пор, пока по пути в Инвернесс не разразилась грозная метель. Что-то напугало лошадь, и экипаж врезался в валун размером с небольшой коттедж. Кучер сообщил Ванессе, что колесу нанесён непоправимый ущерб и что она должна остаться ждать в карете, пока он сходит за помощью. С тех пор прошло несколько часов. Когда самый короткий день в году стал клониться к вечеру и вокруг стемнело уже не из-за метели, температура пугающе опустилась. Несмотря на наличие в карете мехов и одеял, Ванесса забеспокоилась, что не переживёт ночь, поэтому, взяв с собой фонарь и самое ценное из багажа, она отправилась в путь. И вот Ванесса ютилась на крыльце "Трактира Бальтазара" под скрипучим черепичным навесом и прижимала к груди футляр, всем телом оберегая драгоценное содержимое, которое становилось всё тяжелее. Дверь слегка приоткрылась, и в проёме показался угрюмый трактирщик. Нахмурив невероятно густые брови, он блокировал собой любые попытки просочиться внутрь. Даже несмотря на сильный ветер, её ноздри обожгло перегаром от виски. – Как видите, девушка, вы не единственная путешественница, попавшая в эту чёртову пургу, и я сдал нашу последнюю комнату другому круглому дураку, который не додумался найти убежище до того, как разыграется буря. Так что, нет. Придётся вам попытать счастье в другом месте. – Тот круглый дурак случайно не мужчина с бегающим взглядом лет пятидесяти по имени Макмюррей? – спросила она, стараясь перекричать шум вьюги. Её лёгкие работали как кузнечные мехи. Ветер трепал юбки, и они липли к её дрожащим ногам. – Ага, – подтвердил он с самодовольной ухмылкой, одновременно ухитрившись кинуть на неё плотоядный взгляд. – Но не вздумайте предлагать разделить с ним постель, у нас тут приличное заведение. – Ни за что! Я бы... никогда... как... – Ванесса уставилась на трактирщика, раскрыв рот и дрожа уже не от холода. Кучер оставил её замерзать, а сам снял комнату на её же деньги? Нужно было прислушаться к внутреннему голосу, который советовал его не нанимать. Футляр с каждой минутой становился тяжелее, угрожая выскользнуть из рук. Поэтому она приподняла его повыше, помогая себе бёдрами и вцепилась в кожух онемевшими от холода пальцами. – Поблизости есть другая гостиница? – спросила она, закашлявшись от ледяного порыва ветра. – Да. – Он указал подбородком куда-то в северном направлении. – "Таверна Кэрнгорма" находится всего в получасе ходьбы вверх по дороге. – В устах трактирщика это прозвучало так просто, будто сильный ветер не угрожал сбить Ванессу с ног и повалить в ближайший сугроб. Подавив вспышку гнева и немалую долю отчаяния, она расправила плечи. – Что, если круглая дура перед вами заплатит двойную стоимость комнаты за то, чтобы переночевать в конюшне? – Она указала на ветхую лачугу рядом с крепким каменным зданием. Рождество как-никак. Если младенца Иисуса всё устроило, кто она такая, чтобы воротить нос? При этих словах он замолчал, задумчиво глядя на Ванессу. – Вы заплатите авансом? Паника немного отступила. Она выразительно кивнула, хотя шея онемела от холода. – За тёплую ванну – втройне. Он тут же покачал головой, его обвисшие щёки задрожали, словно пудинг. – Не надейтесь, что я проведу ночь, таская воду для вас и ваших сопровождающих. – Т-только для меня, – с трудом проговорила Ванесса, сквозь стучащие зубы. – С-со мной н-никого. – Ни мужа? Ни компаньонки? Впервые он посмотрел мимо неё. Буря уже окончательно повергла всё вокруг в беспощадный белоснежный хаос, тёмные тучи полностью заволокли небо на исходе раннего вечера. – Я... я одна. – Ванесса сказала себе, что влага, скопившаяся в уголках её глаз, была заслугой исключительно невыносимых погодных условий. А не катастрофических обстоятельств её жизни. Сквозь вой бури донёсся пронзительный низкий окрик. – Рори Шеймус Гэлбрейт Бальтазар Питагоуэн, бесполезный ты бочонок с кишками и грогом! Трактирщик выпустил из рук дверь, и она резко распахнулась. На пороге появилась женщина в два раза его ниже и вдвое шире. Она принялась хлестать трактирщика по голове и плечам кухонным полотенцем, приговаривая в промежутках между ударами: – Ты собирался оставить это дитя замерзать до смерти? В ночь зимнего солнцестояния? Если бы не было свидетелей, я бы завтра же проснулась вдовой, ты, чёртов бессердечный придурок! А теперь иди приготовь комнату Кэрри, разведи огонь и нагрей воды для бедной малютки. Пытаясь защититься от хлёстких ударов мокрого полотенца жены, мистер Питагоуэн прикрыл голову руками. – Комнату Кэрри? Но...любовь моя... там водятся привидения. А что, если она... – Уверена, что малышка предпочтёт переночевать с призраком, чем самой в него превратиться. Ведь так, дорогуша? В данный момент Ванесса была готова переночевать хоть с Лох-Несским чудовищем, если это поможет ей согреться. Кроме того, сама идея комнаты с привидениями в таком древнем здании, как это, казалась заманчивой. Ей будет тепло и весело. – Я и правда не возражаю, если... – И скажи юному Дугалу, чтобы разогрел чайник! – крикнула миссис Питагоуэн, когда муж побрёл прочь, заметно съёжившись после взбучки жены. Руки Ванессы начали дрожать не только от тяжести ноши, но и от холода. Она сделала шаг к двери, но массивная женщина всё ещё преграждала ей путь внутрь. – Вы не возражаете, если я войду в..? – Ты голодна, милая? Рука миссис Питагоуэн покоилась на её пышном животе, который лишь подчеркивали оборки фартука. Они едва ли смогли бы скрыть объёмы женщины и на дюжину килограммов худее. – Мне и правда очень холодно... – Малютка умирает с голоду, только посмотри на неё! – крикнула она вслед мужу, выхватывая у Ванессы футляр, прежде чем та успела возразить. – Так что не забудь про миску с тушёным мясом и хлеб! Запаниковав, Ванесса потянулась к футляру. – Ой, осторожнее, содержимое очень хру... – Уж не знаю, чего вы внутрь не проходите, малышка, заходите, пока ваши тощие ручки не превратились в сосульки. Полная женщина вразвалку прошла в общий зал, неся в руках футляр, словно он ничего не весил. Ванесса внутренне содрогнулась и закрыла за собой дверь, с горем пополам задвинув древний засов. Она знала, что была довольно невысокой и слишком худой в свои двадцать восемь, но вот уже лет десять, как её не называли "дитя", "малышка" или "малютка". Если вообще называли. Войдя в общий зал, Ванесса с трудом подавила тревогу, заметив, что таверна и правда была заполнена до отказа заплутавшими путниками. В основном, мужского пола. И все они уставились на неё. Ванессу бросило в жар от чересчур высокой температуры в комнате, а пылающие щёки залил румянец. – Д-добрый вечер, – пробормотала она, сделав лёгкий реверанс и быстро стряхнула тающий снег со своего плаща. Единственная другая женщина в зале подняла глаза от стола, за которым ухаживала за мужем и четырьмя непослушными детьми, и кинула на Ванессу недовольный, сердитый взгляд. Без сомнения, она уже составила мнение относительно предположительного рода занятий Ванессы, раз с ней не было компаньонки. Ванесса знала, что неблагополучные женщины путешествуют по таким тавернам, надеясь расплатиться за кров своим обществом и услугами. И после того, что во всеуслышание заявил мистер Питагоуэн, Ванесса не могла винить женщину за её домыслы. К тому же, она привыкла. Попытка расположить к себе женщину улыбкой не увенчалась успехом, поэтому Ванесса переключила внимание на горстку мужчин, сидящих в мягких креслах возле камина и потягивающих эль из столь древних кружек, что они вполне могли быть изготовлены во времена восстания якобитов. – Бесс! – радостно прокричал ширококостный мужчина в килте, вытирая тыльной стороной ладони пену со своей седеющей, неухоженной бороды. – Скажи ей, что, если она боится ночевать с призраком, я буду рад предложить альтернативный вариант. – Его назойливый жадный взгляд прошёлся по фигуре Ванессы, от которого ей стало противно. – Малышка согреется, но я не могу обещать, что останется сухой. По обыкновению, Ванесса скрыла своё унижение за высокомерной британской напыщенностью, на которую только была способна.