Но его катастрофически не хватало. Медленно, с бесконечной осторожностью, он наконец принялся её раздевать. Его пальцы ласкали каждую пуговицу, пряжку и застёжку. Наслаждались каждым обнажившимся участком кожи. Ванесса встала, и вместе они отыскали кувшин со свежей водой и полотенце, оставленные хозяевами гостиницы, умылись, а потом скользнули в постель, как давно женатая пара. Как будто это было само собой разумеющимся. Джон лёг позади Ванессы, обнял её одной рукой, другой подпёр голову и с нежностью уставился лицо любимой, желая запечатлеть его в памяти. Кто знает, увидятся ли они вновь после сегодняшней ночи. Ванесса уютно устроилась в его тёплых объятиях. – Тебе следует отдохнуть, – тихо проговорил он. И прижался поцелуем к её виску, когда Ванесса прикрывала зевок костяшками пальцев. – Я не собираюсь спать, – пробормотала она, но её глаза уже начинали слипаться. – Я хочу насладиться каждым мгновением. – Я знаю, – сказал Джон, прокладывая дорожку из поцелуев по лбу к бровям. Проводя губами по векам, пробуя на вкус слёзы, которые она отказывалась проливать. Он тоже не хотел прощаться. – Сделаешь кое-что для меня, Ванесса? – Что угодно. Он снял кольцо со своего мизинца и надел его на её безымянный палец. – Верни кольцо в Аббатство Лайонкросс. Возможно, это поможет мне обрести вечный покой. Она сжала руку в кулак. – Возможно, если я оставлю кольцо себе, то и ты останешься со мной, – пробормотала она в полусне. – Ты мог бы стать моим призраком. Преследовать только меня. Почему-то Джон был уверен, что ничего не выйдет, но у него не хватило духу сказать об этом Ванессе. Он проводил пальцами по её лицу, изучая его черты наощупь, словно слепой. Поглаживал её брови, слегка касаясь, словно пёрышком, пока Ванессу не одолел ещё один приступ зевоты. – Не давай мне уснуть. – Она доблестно боролась со сном, будто непокорный младенец. – Я ещё не успела показать тебе твою фотографию. Негатив на стекле. – Завтра, – пообещал Джон, хотя уже знал, что не сможет сдержать слово. – Я люблю тебя, Ванесса. Она что-то пробормотала, возможно, те самые заветные слова, на которые надеялся Джон. Но это не имело значения. Как бы сильно он ни желал завоевать её сердце, он с той же силой хотел, чтобы оно осталось свободным. Потому что Ванесса проживёт необыкновенную жизнь, а ему просто посчастливилось стать её частью в одну незабываемую ночь солнцестояния. Глава 8 Рождество. Аббатство Лайонкросс. Спускаясь в пыльный склеп Де Лоров, Ванесса громко чихнула. Всё её существо восстало против того, что она собиралась сделать. Она проникла в склеп Де Лоров, монолитную пещеру под гранитными утёсами, на которых господствовал ни с чем несравнимый замок Аббатства Лайонкросс, а вокруг простирались роскошные, покрытые зеленью угодья. Если бы члены знатной семьи сейчас проживали в резиденции, тому имелись бы хоть какие-то подтверждения, но, объезжая верхом земли, Ванесса никого не заметила. В предрассветных сумерках нигде не поблёскивал свет газовой лампы, ни одна занавеска в башне даже не шелохнулась. Сам замок являл собой неприступную крепость, но за последние сто лет или около того предприимчивые графы пристроили к замку роскошный дом и благоустроили вокруг территорию, которой могли позавидовать даже версальские сады. Склеп, к счастью для Ванессы, располагался на окраине поместья, и в него было сравнительно несложно проникнуть, если только предприимчивый лазутчик не прочь срезать плющ и протиснуться сквозь решётки железной ограды, которая могла защитить от вторжения целой армии. Но не от одной предприимчивой миниатюрной женщины. Для выполнения своей миссии Ванесса отказалась от юбок, надев пару мужских брюк и пальто, которое доходило ей до колен. Она высоко заколола волосы на затылке и спрятала их под кепкой. Пока она кралась по наружному дворику к монументальному входу в склеп, под ногами хрустел иней. Прежде чем зажечь фонарь, Ванесса спустилась на несколько ступеней по винтовой лестнице под промёрзшей землёй. Она прошла на цыпочках мимо каменных плит с именами предков Де Лоров и подошла к той, на которой значился год сражения при Каллодене и имя, которое было высечено на её сердце. Ванесса вытащила из-под блузки цепочку, на которой висело кольцо и любовно сжала его в руке, ладонь будто обожгло огнём. Сумеет ли она? Получится ли у неё не потерять присутствие духа при виде его костей? Ванесса провела с ним всего лишь одну ночь. Но этого хватило, чтобы беззаветно влюбиться. Какие бы раньше ни выпали на её долю страдания, они не шли ни в какое сравнение с теми, которые она пережила, надеясь, что он снова появится. Проснувшись в лучах солнца после шотландской бури и обнаружив, что находится в постели одна, Ванесса едва не впала в истерику. Он был потерян для неё навсегда, в этом она не сомневалась. Стоило найти того единственного мужчину, которому она готова была отдать руку и сердце, как тут же его потеряла. Мужчину, который завораживал и дразнил. Доставлял удовольствие и защищал. Мужчину, для которого честь значила больше, чем репутация. И он попросил её лишь об одной услуге. Об очень жестокой услуге. Ванесса закрыла глаза и сделала глубокий вдох, лёгкие наполнились суглинистым ароматом земли, мороза и едва уловимым запахом тления. Она убрала кольцо, оно привычно устроилось между её грудей, и Ванесса немного успокоилась. Но ей придётся с ним расстаться. Она сумеет. Ванесса и раньше справлялась с трудными задачами. Она поставила фонарь на землю, кинула перчатки рядом с ним, положила руки на каменную плиту над его гробом и попыталась её сдвинуть. Ванесса напрягалась изо всех сил, кряхтела, даже несколько раз чертыхнулась, но плита не поддалась. Чёрт. Нужен рычаг. Возможно... Внезапно кто-то схватил её сзади и прижал спиной к твёрдой, как гранит, груди. Одна рука обхватила Ванессу под грудью, другая обвила шею. – Считаю до двух. Если не скажешь, что здесь делаешь, я сверну тебе шею, – свирепо прорычал мужской надменный голос. Дороже которого не было ничего на свете. – Джон? – прошептала она, несмотря на то, что сердце выскакивало из груди. Она повернула голову, инстинктивно ища его тепла. – Джон, неужели это действительно ты? – Женщина? – Он тут же её отпустил. Лишил объятий, которых она жаждала, как наркоман, одержимый опиумом. Она повернулась и уставилась на Джона, жадно упиваясь его видом, будто путник, отыскавший оазис в пустыне. Перед ней стоял хмурый мужчина из плоти и крови. Мускулистый и крепкий. Его золотистые волосы были аккуратно подстрижены, хотя и торчали во все стороны, будто он встал с постели всего несколько минут назад. Хозяину Лайонкросса это шло. Он выглядел до боли знакомо. Тот же рост, те же широкие плечи и узкая талия, которые подчёркивало тёмное шерстяное пальто, накинутое поверх наспех застёгнутой рубашки. Если не считать выраженных складок вокруг твёрдо очерченного рта и удлинённых баков, он выглядел точь-в-точь как Джон. За одним исключением. Его глаза были пустыми и тусклыми, настолько, что их цвет напоминал скорее серый, чем голубой. Граф Херефорд смотрел на неё лишённым эмоций взглядом акулы. – Вы обращаетесь ко мне в столь фамильярной манере, мадам, – сказал он с надменным видом. Её сердце сделало один сильный, болезненный удар, а потом замерло и разбилось. – Прошу прощения, – выдохнула она. – Я могу объяснить. Херефорд выгнул золотистую бровь, в глазах промелькнуло узнавание. – Мы уже встречались однажды. – Д-да, – запинаясь, пробормотала она. – На мероприятии у леди Бейнбридж. По его лицу в тусклом свете фонаря она поняла, что он её вспомнил. – Вы сестра Вероники. А Ванесса уже было подумала, что больнее сердцу сделать невозможно. – Да. Это я. Он издал какой-то странный звук, нечто среднее между мурлыканьем и рычанием. – Я всё равно не понимаю, почему из вас двоих красивой считают её. – Что? Внезапно Ванессе стало трудно дышать.