Алекс открыла глаза и обнаружила смотрящего на неё ангела с золотистыми волосами и нимбом из изумрудов. Это был не настоящий ангел, конечно же. Он был нарисован на стене вместе с фейри и вампирами. На заднем фоне табун единорогов сражался с какими-то темными пони с сине-зелёными телами, пурпурными гривами и золотистыми копытами, с которых капала кровь. Комната была укутана тенями, но здесь было достаточно света, чтобы различить, что эти сверхъестественные мотивы покрывали каждую стену. Красочные граффити резко контрастировали с голым уродливым бетоном пола и потолка. Свет раннего утреннего солнца пробивался сквозь узкие щели окон. Алекс провела здесь всю ночь. Где бы ни находилось это «здесь». Она направилась к двери — и тут же её отдёрнули назад цепи, сомкнувшиеся на её запястьях и лодыжках. Металл лязгнул, когда Алекс тряхнула руками, но цепи выдержали. Они крепились к потолку. Та пара, что на лодыжках, крепилась к полу. На ней даже больше не было обуви. Её меч тоже пропал. Как и кожаная куртка со всеми ножами. И ножами, которые она припрятала по всему телу. — Проклятый ассасин, — прорычала Алекс. Он проделал тщательную работу по её разоружению. Это злило почти так же сильно, как и то, что её приковали в каком-то жутком подвале. Без оружия она с таким же успехом могла быть голой. — Давай не будем обзываться, — сказал Истребитель, выходя из тени. Было в его ауре нечто странное. Он не казался сверхъестественным существом, по крайней мере, никаким из тех, что встречала Алекс — но он и не казался полностью человеком. В нем присутствовала магия. — Я знаю, что ты такое, — сказал он. Сердце Алекс пропустило удар. Восемь лет назад ассасин убил её отца. Он гнался за ней и Серой, но без проблем устранял всякого, кто вставал на его пути. Папа встал на его пути. Это был единственный раз, когда Алекс использовала свою магию для убийства. При взгляде на изломанное тело её отца ярость взяла верх. Магия, которую она прятала годами, хлынула потоком. Она ударила по ассасину так сильно, что тот умер, ещё не долетев до стены. Знание об её запретном происхождении умерло вместе с ним. Ну, или она так думала. История повторялась? Истребитель узнал, что она — Драконорожденная? Вот почему он ходил за ней неделями, просто выжидая удачного момента, чтобы нанести удар? Сдать её Магическому Совету стоило награды, по меньшей мере, в два миллиона долларов — а лидеры сверхъестественного сообщества не слишком придирались к тому, живой её доставят или мёртвой. Они в любом случае сами её убьют. — Я знаю, что ты такое, — повторил он, подбираясь ближе. У Алекс не было на это ответа. — Какого черта ты со мной сделал? — потребовала она, используя злость, чтобы вытолкнуть страх. — Я ничего не делал. Это был Хью. — Хью? Это кто? Так зовут твоё альтер-эго? — Нет, — глубоко в его груди зарокотал смешок. — Это бармен в «Импульсе». Он отравил твою выпивку. Алекс нахмурилась. — Я знала, что он лжёт. — Пардон? Она покачала головой. — Ничего. Откуда ты знаешь, что это он меня отравил? Может, это сделал один ассасин. — Я? — он рассмеялся. — Я не отравляю людей, куколка. В чем тогда вызов? Ага, он убивал в том числе и ради удовольствия. — Я знаю, что это был Хью, потому что спросил его об этом после того, как ты потеряла сознание, — сказал Истребитель. — Он намеревался тебя убить. Очевидно, ты задавала неправильные вопросы. Но ты пережила яд. Как? «Как будто я сама не хотела бы знать». Это в точности как инцидент с вампирским ядом. Её тело тоже его побороло. — Какой яд он использовал? — спросила у него Алекс. — Чёрная Смерть. Этот яд изготавливался из шипов магической розы. Действовал быстро, почти безвкусный и стопроцентно смертоносный. — Хью, вероятно, увидел поэтичную иронию в том, чтобы убить Чёрную Чуму с помощью Чёрной Смерти, — сказал Истребитель. Алекс нахмурилась. Она покажет этой одержимой убийством заднице кое-какую поэтичную иронию, когда врежет ему по лицу. — И все же ты выжила. Как? — спросил он. — Просто повезло, наверное, — цепи звякнули, когда она пожала плечами. — Хмм. Он подбросил нож в воздух, затем поймал его. Всплеск злости прокатился по Алекс, когда она узнала собственное оружие. — Это моё, — прорычала она. — Да. И какой же замечательный нож, — ответил он. — Но прекрати менять тему. — Я не знаю, как я пережила яд, а даже если бы знала, я бы не сказала тому, кто торгует секретами так же, как отнимает жизни. — Туше. — Почему твой дружок Хью вообще решил меня отравить? Мог бы просто проигнорировать. — Он не мой дружок. Он источник информации, — бесстрастно ответил Истребитель. — После того, как я забросил тебя в свою машину, я вернулся, чтобы спросить его об этом. Он сказал, что ты вынюхивала информацию о Сферах Сущности. — Вынюхивала? — Оказывается, пока я нёс тебя к своей машине, какие-то парни пришли в бар и украли Сферу Крови из хранилища. — Сфера Крови хранилась в «Импульсе»? — переспросила Алекс, чувствуя себя идиоткой. Она чувствовала магию почти лучше всех. Почему она не почувствовала Сферу Крови? «Потому что ты позволила себе отвлечься на флирт с ассасином», — сообщил ей голос в её голове. Алекс не пыталась с ним спорить. Эта проклятая штука права. А она была идиоткой. — Да, была очередь «Импульса» хранить Сферу Крови, — сказал Истребитель. — Они хранили её всего две ночи до того, как произошла кража. Ходят слухи, что Завет Вампиров сейчас действительно в ярости. Так за кражами стояли не вампиры, как думал Марек. Или за Сферами охотились мятежные вампиры. — Хью знал, что на «Импульс» нападут той ночью, — осознала Алекс. — Вот почему он сделался таким нервным, когда я начала спрашивать про Сферы. Он боялся, что я узнала о том, что он помогает ворам, и собираюсь его сдать. — Он заявляет, что отравил тебя потому, что принял тебя за одну из воров, охотящихся за Сферами Сущности. — Он врёт. — Да. Когда вампиры лгут, их запах меняется. Это чувствуется в воздухе. Напоминает лёгкую нотку горящего металла. Алекс думала, что она одна это заметила. — Он выглядел слишком облегчённым, когда я сказал ему, что забрал тебя оттуда, — сказал он. — Ты сказал ему, что я пережила его яд? — Нет, ему не нужно было об этом знать, — Истребитель наградил её улыбкой, столь же смертоносной, как и он сам. — Я спас тебя от самой неприятной судьбы. — Мой герой, — сухо отозвалась Алекс, гремя цепями для наглядности. Она ломала цепи и раньше. Просто это требовало времени — и капельку магии. Она пустила свою магию по толстым серебристым звеньям, заставляя её пожирать сталь. — Да брось. Не будь капризной. — Капризной? — Алекс выплюнула его слова обратно. — Меня отравили… — Что не моя вина. — … а затем я просыпаюсь в темнице, прикованная цепями. У меня есть полное право быть капризной! — После того, как ты вырубилась, у тебя начался жар. Ничего серьёзного, но твоё тело погрузило тебя в сон, чтобы бороться с ядом. Казалось, что ты не придёшь в сознание до утра. Если бы я тебя не приковал, ты бы попыталась отрубить мне голову сразу после пробуждения. И зная твой характер, ты бы не потрудилась сначала задать вопросы. А так, по крайней мере, мы можем цивилизованно побеседовать. — Я в цепях, чокнутый ты ассасин! В этом нет ничего цивилизованного. — Я видел, как ты дерёшься, Алекс. Ты сильна, подвижна и умна. Обычные путы тебя не удержали бы, — спокойно ответил он. — И да, это самый цивилизованный разговор за все время нашего знакомства, не считая прошлой ночи. Тебе стоит почаще на меня вешаться. Это очаровательно. — Я на тебя не вешалась. Я упала со стула, потому что меня опоили. — И в остальном своём поведении ты тоже будешь винить яд? — Остальном моём поведении? — детали прошлой ночи помнились смутно. Алекс надеялась, что не сделала ничего… непристойного. — Вдыхание моего запаха, — он самодовольно улыбнулся. — Называние меня сексуальным. Может, кое-какие прикосновения.