Сравнительно небольшое и молодое государство на востоке Африки, в чьих территориальных водах на шельфе добывалось огромное количество нефти и газа и откуда прокладывался к Средиземному морю трансафриканский нефтепровод «Суперстрим», было горячей точкой на карте геополитической игры ведущих мировых держав. Взвесив все за и против, Ховец решил лично провести встречу с руководством разведки. Оперативный штаб спецслужбы, в отличие от его официальной штаб-квартиры, находился в центре Брюсселя, в подземном комплексе неподалёку от перекрёстка возле площади Монэ и улицы Экюе. Для туристов здесь располагалось неприметное стеклянное здание с публичной библиотекой и пунктом проката автомобилей. Лишь немногие знали, что под ним на глубине располагался специальный бункер. Важные лица наряду с гражданскими и туристами приезжали сюда по делам, не вызывая подозрений, оставляли машины на перехватывающей парковке, и, пользуясь скрытыми проходами, попадали в бункер, оставаясь незаметными для окружающих. Оставив свой синий Фиат на парковке, Ян прошёл через ряд служебных помещений и зашёл в потайную дверь, за которой располагалась кабина лифта. Двери лифта закрылись, раздался звуковой сигнал, после чего включился лазерный сканер, отсканировавший лицо и тело Ховеца. Бесстрастный механический голос произнёс: — Личность подтверждена. Альфа-ноль. Доступ разрешён. Если бы эта фраза не прозвучала, кабина лифта не тронулась бы с места. Если бы сюда проник посторонний, в кабину подали бы усыпляющий газ. Код «альфа-ноль» означал высший уровень допуска — пассажира доставят на самый нижний этаж бункера. Через десять секунд лифт остановился, двери раскрылись и Ховец вышел в длинный коридор с бетонным потолком и стенами с дубовой отделкой. В конце коридора виднелась большая бронированная дверь, возле которой стоял вооружённый офицер в серой форме. Офицеры штаба знали в лицо всех руководителей, но порядок есть порядок. Подойдя к нему, Ян предъявил удостоверение Исполнительного генерального секретаря. Вытянувшись по стойке смирно, офицер приложил правую руку к козырьку фуражки. Массивная дверь беззвучно отъехала в сторону. Зал оперативных заседаний был круглым помещением диаметром около восьми метров. Посредине стоял стол в форме подковы. Вокруг него располагалось двенадцать кожаных кресел. В центре стола возвышалась стойка, на которой в виде шестигранника по кругу крепились большие мониторы. На полу было мягкое покрытие, заглушавшее звуки шагов. Помещение освещали софиты. На стенах, отделанных под орех, не было ничего лишнего, только флаги стран членов ЕС. За столом сидели шесть человек: пятеро мужчин и одна женщина — члены Оперативного совета, курировавшие национальные разведслужбы. Грузный седой немец Эрих Хофмайстер, строгая брюнетка в очках и тёмно-синем деловом костюме — француженка Беатрис Вашон, испанец Лоренсо Вера Варгас, круглолицый поляк с большими залысинами Януш Гаевский, одетый в светлый костюм, а рядом с ним сидел Джулио Наполи, ухоженный итальянец с чёрной бородкой. Дальше всех сидел датчанин Торбен Кьергор. За столом не хватало ещё двух человек, представителей Греции и Австрии, которые отсутствовали по уважительным причинам. Представители остальных стран ЕС не входили в состав постоянных членов Оперативного совета РСЦЕС и не принимали участия в подобного рода заседаниях. Члены совета кивками поприветствовали вошедшего Исполнительного генерального секретаря. Ховец сел в кресло во главе стола, оглядел собравшихся и начал совещание. — Не могу сказать, что рад нашей встрече. Как я понимаю, вопрос чрезвычайно важный. Эрих, введите нас в курс дела! — обратился он к немцу. Хофмайстер прокашлялся в кулак, поправил пиджак и начал докладывать: — Трое суток назад мы потеряли связь с нашим резидентом в Урании Кристофером Беккером, атташе по военным вопросам в постоянном представительстве. В установленное время он не вышел на связь и пропустил резервный сеанс связи. Сигнал бедствия также не был подан. Группа реагирования не смогла найти его следов. Агент пропал, — закончил немец. Собравшиеся за столом переглянулись. Тишину нарушил голос Беатрис Вашон: — Я знакома с личным делом Беккера. Несмотря на впечатляющие результаты, его методы работы вызывают у меня большие вопросы. Он ведёт недопустимый для представителя ЕС образ жизни, а своими выходками нередко дискредитирует дипломатическое представительство! Простите, может быть, он просто загулял? — Глаза француженки сверкали презрением. Она давно прослыла в разведслужбе мужененавистницей. За её холодный дребезжащий голос сослуживцы втайне называли её Железной каргой. Но чего было у неё не отнять, так это высокого покровительства во Франции и высших органах власти ЕС. В разговор вмешался датчанин Кьергор. — Методы работы Беккера небезупречны, но, дорогая Беатрис, давайте не забывать, что он агент-соло, а значит, у него есть карт-бланш решать задачи так, как он считает нужным… — Когда агент достал ключевую информацию в Южной Африке, нас не волновало, сколько он пьёт и с кем спит! — поддержал датчанина Лоренсо. Француженка хотела сказать колкость в ответ, но Ховец прервал перепалку, призвав всех к спокойствию. — Тише, коллеги! Сейчас не время для обсуждения методов работы агента. Важнее понять, что случилось и чем это нам грозит. Эрих, пожалуйста, продолжайте. Чем занимался агент Беккер? — Ему удалось очень близко подобраться к принцу Асаду. От него регулярно поступала очень качественная информация об оборонных вопросах. В последнее время резиденту поручали собрать данные о работе американцев в Урании. Ещё он собирал все данные об угрозах строительства «Суперстрима». В назначенный день он должен был встретиться со своим источником, — продолжил немец. — Его донесениям можно доверять? Может быть, он кормит нас дезинформацией? — поинтересовался поляк Гаевский. — Тройная проверка. Всё чисто, никакой дезинформации. Все источники Беккера многократно перепроверены, — ответил Хофмайстер. — Что было в последних донесениях? — сухо спросил Ховец. — Он докладывал об активизации на востоке страны бойцов американской частной военной компании «Блэк Маунтин». Передал несколько проб грунта в районах базирования американцев. Мы зафиксировали в них повышенное содержание ряда химикатов. Американцы ведут там какие-то работы, но мы пока точно не знаем, о чём идёт речь. Он собрал досье на ближайшее окружение принца Асада и короля Урании, установил личности нескольких агентов США, действующих в этом регионе. Зная почерк Беккера, могу утверждать, он передавал только достоверную информацию, многократно перепроверенную, и никогда не передавал материалы, в которых не был уверен до конца… — Как это случилось? Его искали? — спросил итальянец Наполи. — Наши оперативные возможности в Урании ограничены. Тем не менее мы задействовали все возможные средства. Агент не появлялся ни на одной известной нам конспиративной квартире. Мы вынуждены были сделать официальное заявление в полицию, так как Беккер работал в Урании легально. Но никаких зацепок — он исчез бесследно, — пояснил Хофмайстер. — Возможно, он сбежал? — язвительно предположила француженка. — Кто угодно, только не он! — поручился за Беккера немец. — Я знаю его больше десяти лет! — Оснований считать Беккера перебежчиком у нас нет. Значит, мы говорим либо об убийстве, либо о похищении, — заключил Ян Ховец. — Похищение дипломата? Но кто на такое решился бы? — недоумевал итальянец. — Китайцы, русские, израильтяне, англичане, американцы… В конце концов, сами уранийцы? — предположил датчанин. Ян Ховец задумался. Все замолчали. Взвесив за и против, он продолжил: — Уверен, Беккер напал на какой-то важный след. Возможно, он подобрался слишком близко к Асаду или американцам и засветился. Вероятно, его похитили те, кому он мешал. Не думаю, что это русские или китайцы, у них, как и у нас, там недостаточно оперативных возможностей. Но и эти варианты не стоит сбрасывать со счетов. — Ховец помолчал несколько секунд. — Господа, я считаю, нужно сформировать группу профессионалов и направить их в Уранию. Нужно разворошить этот муравейник, найти Беккера и выяснить, что там происходит. Не мне вам напоминать, насколько важен для Европы проект «Суперстрим». Мы должны купировать любые угрозы! Эрих, жду от вас имена кандидатов, которые войдут в состав группы. Четырёх агентов будет достаточно. Джулио, вы отвечаете за легенды для всей группы. Януш, проработайте план внедрения в Уранию. Лоренсо, обеспечьте группу всей необходимой техникой. Торбен, вы отвечаете за прикрытие, устройте возню на границе. Отвлеките внимание американцев. В общем, не мне вас учить. Беатрис, нам нужно дипломатическое прикрытие. Требуйте поиска пропавшего дипломата, пусть все считают, что мы идём по дипломатическому пути. Господа, на подготовку семьдесят два часа. Докладывать мне лично. Все свободны! Участники совещания уже стали расходиться, когда Ховец обратился к Хофмайстеру: — Эрих, задержись. Надо кое-что обсудить. — Немец кивнул и остался за столом. Когда все остальные вышли, Ян обратился к нему: — Что ты думаешь обо всём этом? — Думаю, ты прав, надо отправить группу в Уранию. Но мне кажется, этого недостаточно. — Что ты имеешь в виду? — Как бы тебе сказать… — Говори как есть, Эрих. Сколько мы с тобой друг друга знаем? — Восемнадцать лет. Хорошо, я скажу прямо! Я не верю, что Беккер засветился. Да, он авантюрист, часто идёт на риск, но я его давно знаю. Если он попал в беду, то не по своей вине. Его подставили! Ян задумчиво спросил: — Думаешь, предательство? — Именно! Он доставал сведения, можно сказать, из пастели Асада. Засветись он по своей глупости, ему не дали бы и близко к принцу подойти! Мы трижды пытались добраться до этого напыщенного индюка и трижды потерпели фиаско! Я скажу проще, Ян, в наших рядах завелась крыса. И эта крыса сдала Беккера, — эмоционально ответил Эрих. — Серьёзное обвинение. На кого ты думаешь? — Ховец принялся размышлять над словами друга. — Сложно сказать. Информация, которую поставлял Беккер, проходила через наш совет. Уверен, крот среди нас. Но кто, я не знаю. Я никому из них не могу доверять. Но больше всего мне не нравится Беатрис. — Брось, Эрих! Признайся, она тебе просто неприятна как человек и женщина. Мне тоже. Но сейчас другие времена — теперь в некоторых странах Европы разведкой руководят люди в юбках, и речь не о Шотландии. — Они оба усмехнулись. — Что будем делать? — В Уранию надо отправить ещё одного агента, о котором будем знать только мы с тобой, — предложил Хофмайстер. — Кого предлагаешь? — Того, кто лично знает Кристофера. Предлагаю Марка Рейли. Он тоже агент-соло экстра-класса. Та группа из четырёх человек, которых мы отправим, будет у него на подхвате. Ян глубоко задумался. — Марк Рейли… Ты уверен? Он же в глубокой консервации. Если не ошибаюсь, у них с Беккером была неприятная личная история? — Да, Кристофер отбил жену у Рейли. Они работали втроём. А потом Хелен погибла. Ситуация неприятная, но Рейли прежде всего профессионал высочайшего уровня! Он лично знал Кристофера, и я готов поставить на кон что угодно — если у кого и есть шансы отыскать Беккера в этой чёртовой Африке, то только у него! — Хорошо, будь по-твоему. Только сделай всё так, чтобы ни одна живая душа, кроме нас с тобой, не знала о том, что Рейли снова в деле. Печёнкой чую, в Урании идёт крупная игра! Глава 8. Возвращение в большую игру Небольшой самолёт наклонился и заложил вираж. В салоне было шумно. Марк Рейли был одет в костюм для прыжков. Ремни парашюта прочно охватывали тело, шлем удобно сидел на голове, ранец оттягивал спину. Он оставался последним в самолёте. В это время года на Мадейре желающих прыгать было немного. На первом круге прыгнули спортсмены и несколько инструкторов по тандемным прыжкам с новичками. Марк решил прыгнуть последним на втором круге. Самолёт поднялся ещё чуть выше. За иллюминатором внизу пробегали мохнатые белые облака, в разрывах между которыми виднелась земля и тёмно-синяя гладь океана. Они летели на высоте четырёх тысяч метров. Загорелась красная лампа — сигнал входа самолёта в зону прыжков. Дверь в кабину пилотов была открыта. Усатый португалец обернулся к Марку и отогнул вверх большой палец правой руки — можно прыгать. Рейли помахал пилоту рукой, открыл люк самолёта, посмотрел вниз, на бегущие облака и дрейфующую землю, а затем решительно шагнул в пустоту. На счету у Марка было больше сотни прыжков. Но он не потерял к ним интереса, и каждый раз получал особенные, ни с чем не сравнимые ощущения. В первые мгновения, пока он совершал кувырок, мир проносился перед глазами будто в центрифуге. Перед глазами всё смазалось, и стало сложно разобрать, где верх, а где низ. Затем его тело стабилизировалось. Марк летел к земле со скоростью около двухсот километров в час. В ушах стоял рёв ветра, лёгкий мороз покалывал пальцы рук. На нужной высоте Рейли раскрыл парашют. Через несколько секунд последовал сильный рывок. Марк осмотрел купол парашюта и, взглянув вниз, глазами нашёл ориентир аэродрома. С высоты большое поле аэродрома казалось маленьким прямоугольником. Рейли решил заложить вираж и пойти на спуск по широкой спирали, чтобы насладиться прыжком как можно дольше. Если смотреть в тёмно-синее небо, то ощущение высоты пропадает, а если смотреть на линию горизонта, кажется, будто тело совершенно не двигается, сила тяжести не ощущается. И только смотря вниз можно заметить, насколько стремительно приближается земля. Наслаждение полётом прервало жужжание браслета электронных часов на руке. Он отогнул манжет перчатки — на дисплее высветилось сообщение мессенджера: ДЖЕЙН ЗАБОЛЕЛА. НУЖНЫ ЛЕКАРСТВА. КЭТРИН.