– Так что, парень, ты по-прежнему настаиваешь, что мы должны переться в закрытый эшелон? – Да, этого не избежать, – кивнул «сто тридцатый» и вздохнул. – А твоя служба нас потом отмажет? А то ведь нас могут турнуть за такие фокусы, – добавил второй пилот. – Отмажет. – А куда нам потом, когда проскочим район Каванзара? – До станции Джильс. – Я не слышал о такой станции. – Я тоже не слышал, – сказал первый пилот, – но мы можем посмотреть в навигационном поиске. Он набрал на клавиатуре несколько комбинаций, и навигационный экран явил трехмерную модель, где был обозначен их новый маршрут через закрытый эшелон до самой станции Джильс. – Ну вот, парень, нашли мы твою станцию. Осталось только туда добраться. 25 За полтора часа до развилки, где следовало перейти в закрытый эшелон, судно стало понемногу замедляться. Предстоящий маневр можно было назвать ввинчиванием с одновременной сменой направления оси вращения. Все эти особенности маневра следовало выполнять для того, чтобы избрать оптимальный путь, когда судно не задевало магнитных, гравитационных и всяких прочих полей, которые в космосе выполняли роль течений в океанах. В древности, в начале технической эволюции, тихоходные суда не замечали этих проблем, и космос тогдашним капитанам казался пустым и безбрежным, однако по мере того как скорости нарастали, космос переставал казаться «ровной площадкой». А чтобы пройти маршрут без лишних затрат топлива, приходилось вести суда по хорошо разведанным магистралям, чтобы не вязнуть в полевых возмущениях. Вскоре оптические системы уже могли распознавать ориентировочные объекты, и поставленный на автоматический режим оптиматор после нескольких минут перебора уже знакомых ориентиров вроде пылевых вихрей, отмечавших гравитационные воронки или мигрирующие по окружности скальные обломки, вдруг отчаянно запищал, не узнавая самый заметный из ориентиров. – Что он там? – удивился второй пилот. – Сейчас гляну… – сказал первый, присматриваясь к запыленному экрану. – Ох, вот это картина! Он даже подался назад от увиденного. – Да что там такое?! – воскликнул «сто тридцатый», перепуганный такой реакцией. – Сейчас покажу, – пообещал первый, выводя навигационные ориентиры на большой операционный экран. Стали появляться пыльные облака различной плотности, формы и цветов, потом ориентиры поплотнее, представлявшие собой взметнувшиеся в космос кучи щебня, из которых можно было построить город на миллион жителей. А вот и скалы размером с небоскреб, вот светящиеся облака, непонятно из чего состоящие. «Сто тридцатый» уже собирался высказаться против всей этой эстетики – ему нужны были конкретные ответы на конкретные вопросы, однако тут появился объект, бывший некогда фабрикой предварительной обработки породы. Станция Цухар, по сути, целый город с парой тысяч персонала, с сотнями поточных линий и собственным портом, манипуляторами разгрузки рудовозов и рукавами погрузки для трейлеров, принимавших в трюмы гранулы очищенного продукта. Гранулы трейлеры перевозили на космический лифт планеты Каванзар, а пустую породу отстреливали пятидесятитонными болванками в направлении гравитационной аномалии, находившейся в полутора часах полета. Там эти спекшиеся глыбы врезались в хоровод уже крутящихся в аномалии обломков и становились ее частью. – Ну и что скажешь? – спросил первый пилот, обращаясь к коллеге. – Так это уже не Цухар, это какой-то голый череп. – Хорошо сказал, – выдохнул первый и огляделся в поисках бутылки. – Да вы объясните мне, что происходит, или нет?! – не удержавшись, закричал «сто тридцатый», и лишь после этого, порывшись в архиве, первый пилот выставил для сравнения изображение Цухара, полученное оптиматором три месяца назад. На старом снимке была брошенная фабрика, обрамленная множеством мачт кранов-погрузчиков с обвисшими снастями. Картина грустная, но гармоничная. А теперь станция в пятьдесят этажей зияла огромными воротными проемами, куда прежде загоняли сухогрузы. Но мачт не было. Не осталось надстроек, не болтались пучки кабелей, связки тонких трубопроводов. Остался лишь огромный корпус. Огромный лысый корпус с зияющими, лишенными створок въездными коридорами. – Это… Это как понимать? – спросил очнувшийся «сто тридцатый». – Кто-то почистил станцию. Причем почистил грамотно – манипуляторы сняты штатно, створки тоже свинтили аккуратно. По всему видно, что работали профессионалы. – Может, просто ограбили охотники за металлом? Вон его сколько здесь, – попытался возразить «сто тридцатый». – Не ограбили, – возразил второй пилот. – Свое забирали. – Ну а нам-то какое дело? Правьте куда велено и не пугайте меня! – Мы тебя не пугаем, – возразил первый пилот. – Мы и сами немного того… опасаемся. – Ладно, что там нужно делать? Ну, типа совершайте маневр и все такое… – Смена курса уже заложена в автопилот. Я взял маршрут из навигационного архива. – Ну и хорошо, – кивнул «сто тридцатый» и подумал, что еще никогда он не чувствовал себя настолько неуверенно. 26 Следуя командам автопилота, «Синдерелла» в нужной точке начала выполнять маневр, вставая на давно не используемый маршрут. Оба пилота и агент ИСБ провожали глазами увеличенное изображение разграбленного завода. – Ничего, скоро прибавим скорости и пройдем эту трубу с ходу, – пообещал второй пилот, но прозвучало это как-то неубедительно. А между тем внутри маршрута, который второй пилот назвал трубой, появление гостя было замечено, хотя никто к появлению его здесь готов не был. Станция обнаружения с набором радарного оборудования находилась в процессе постройки, и базой для нее являлся монтажный буксир, у которого напрочь погорели силовые установки. Однако прочный корпус был в порядке, поэтому из него местное руководство решило сделать станцию ближней разведки, которую впоследствии собирались усилить выносными антеннами, чтобы получать полную информацию о ситуации на ближайших коммерческих маршрутах. Один оператор и двое монтажников подключали новые блоки и тут же их тестировали, проверяя совместимость. И во время одного из тестовых включений радар четко прорисовал жирную метку. – Это что еще такое? – удивился оператор и, выключив систему, запустил заново. Однако радар снова показал ту же метку, а когда оператор набрал команду для ее описания, появился четкий перечень характеристик с перечислением массоизмещения, регистрационного номера судна, его названия и имени владельца. Наблюдавшие за этим монтажники переглянулись. – Вы видели? – спросил оператор, все еще надеясь, что ему все это показалось. Но оба свидетеля утвердительно кивнули. – Докладывать надо… – сказал один из них. – Ясное дело, – выдохнул оператор и вытер рукавом взмокший лоб. Мигнуло освещение, которое пока работало от временной проводки. – Ладно, – еще раз согласился оператор и набрал на клавиатуре нужную комбинацию. Ему тотчас ответил дежурный по режиму, отвечавший за порядок на нескольких объектах, которые переоборудовались прямо на орбитах, а также на двух орбитальных доках, где велась переделка геологоразведочных судов в военные драгстеры. Артиллерийского и ракетного вооружения для них было недостаточно, зато драгстеры вооружались дистанционными гравитационными захватами, позаимствованными на разгрузочных причалах бывшего перерабатывающего завода. На причалах захваты были в состоянии удерживать сухогрузы с нестабильным балансом в десятки тысяч тонн массоизмещения. Но суда более скромных размеров могли быть захвачены в открытом космосе на дистанции в пару десятков километров. Разумеется, это ничто по сравнению с действием корабельной артиллерии, однако цель артиллерии – уничтожение цели, а гравитационный захват предполагалось использовать для пленения судна вместе с его командой и дорогостоящим грузом. – Что ты сказал? Повтори! – не поверил дежурный. Уже длительное время под руководством Мудрого Вождя их община занималась усовершенствованием своего флота, чтобы получить возможность захватывать суда за пределами их «трубы», а тут поди ж ты, кто-то сам двигал к ним в гости. Дежурному предстояло сделать доклад Мудрому Вождю, и он стал лихорадочно соображать, как лучше подать эту новость, с тем чтобы вождь его запомнил. Однако чем больше он думал и даже пытался что-то набросать на экране монитора, тем сильнее запутывался и волновался. А время шло, и, рассчитывая на какую-то благодарность, он вполне мог попасть под выговор. Наконец дежурный связался с высокопоставленным абонентом и, слегка заикаясь, доложил о появлении на магистрали постороннего судна. Вождь переспросил дважды, уточняя параметры судна, поскольку в первое мгновение ему показалось, что речь идет о военном корабле, – ему давно угрожали полной зачисткой. Впрочем, даже очень хороший военный корабль не был достаточным аргументом для общины Мудрого Вождя, это знали даже флотские военные. Поэтому Вождь быстро успокоился и, оттолкнувшись от стенки трюма, подплыл к бригадиру и отдал ему шлифовальную машинку. Вождь любил показать, что он как все они. Это давало ему дополнительные очки в споре с Бади Лупстерном, руководившим эвакуационным городком на поверхности планеты и не подчиняющимся командам Вождя напрямую, поскольку Бади занимал выборную должность мэра. Лупстерн давно стал популярен среди домохозяек, в то время как Вождь был непререкаемым авторитетом для мужчин.