Глава 2 Я сидела на тюках с мукой и, свесив ноги, жевала крендель. Путешествие явно выдалось не таким, как представлялось. Во-первых, я отбила себе всё. Когда я говорю: «Всё», то не преувеличиваю. Догадываюсь, какие синяки на боках и особенно пятой точке. Хоть живот сберегла. Живот, к слову, это, во-вторых. Вот скажите мне на милость, какого… эээ… доброго духа, все прелести беременности обостряются в самое неподходящее время? Кажется, ни один кустик я без внимания не оставила – а ведь пила немного. Купцы, разумеется, расстроились, узнав, что сеновал отменяется. Нет, я бы и так с ними не пошла: не нравятся, но обидно, когда тебя за болезную держат. Поцеловать да потискать я бы позволила – в качестве платы за беспокойство, но в меру. Как-то не улыбалось по рукам ходить. Они, конечно, попробовали, намекнули так ненавязчиво: а не отдохнуть ли в той роще? Не, в рощу-то я пошла, пожевала чужой провиант, губки бантиком понадувала… А потом сообщила сенсационное известие. Видели бы вы, как лица вытянулись! И всё, плакала моя мягкая подстилка. Набычились, надулись: обманула, девка! Сразу за проезд деньгу содрали. Ладно, в кошельке кое-чего осталось. Немного, но ведь студентам стипендия положена. Хендрик, к слову, огорчил. Вот где он, спрашивается? Любимая жена сбежала – а ему хоть бы хны! Я беременная, между прочим, и не от печной заслонки. Или ему плевать? Баба с возу – кобыле легче. Вот припомню я тебе, Хендрик, утру нос мерзавцу этому. Будет знать, как о супруге заботиться. Потом выяснилось, что муж не бессердечная скотина. Уж не знаю, кто из нас двоих был ему нужен: я или постоялец в животе, – но нагнал в одной харчевне. Я, разумеется, юркнула в подсобку, попросив купцов не говорить, что меня видели. За монету согласились соврать, что с собой не брали, ведать не ведают. Наблюдала за ним через щёлочку, всё ждала, что харчевню обшарит – увы и ах! Есть уселся, с подавальщицей ворковал. Так бы глаза и выцарапала! Ей. А ему… Умею я визжать на одной ноте – разбойники обзавидуются. Еле удержалась, чтобы не подойти, не плюхнутся нагло мужу на колени, чмокнуть в щёку и заняться содержимым его тарелки. Глаза бы у той ведьмы повылезали, быстро бы смоталась, вертихвостка. Хендрик же… Ох, Хендрик, я тоже нотации читать умею, выдумала бы что-нибудь о супружеской верности и любви ко второй половинке. Что-то последняя в последнее время поостыла. Или дело в том, что я теперь корова? Толстая, с отекающими ногами, которую то тошнит, то страшный жор одевает. А теперь, вот, кустики… Словом, я обиделась. Всё ждала, что в пути нагонит, – и не подумал. Наконец мы добрались до столицы. Она, конечно, не чета нашему городу – и больше, и красивее. А стены такие высокие! Как и мусорные кучи. Я хихикнула: куда без них! Забираются горожане наверх и отпускают в свободный полёт весь свой хлам. И лежит он спокойненько в овраге, миазмы испускает. Заумное словечко «миазмы» я переняла у мужа: Хендрик когда-то со мной разговаривал не только о кастрюлях. Как ни хотелось, пришлось слезть: с пеших въездной пошлины не берут. Или это только с таких убогих, как я? На всякий случай состроила скорбное лицо и придумала легенду о бродяге-муже, который обрюхатил и бросил, а я к маме иду. Надеюсь, где мама живёт, спрашивать не станут. Моя особа оказалась вовсе проигнорированной. Так, мазнули взглядом – и гуляй, локтями, то есть, работай. Толчея у этих ворот – базар позавидует! Хоть и вправду лягайся. С горем пополам, не растеряв вещички и не родив, протиснулась за стены и разинула рот. Святые отцы, куда ж мне теперь! Где эта бесова Академия? Я-то, по дурости, полагала, что быстро её найду – ага, щас! Вот новых хозяев кошелька – это запросто, так что рот закрыла, а кошелёк намертво к себе прижала. Потопала туда, куда люди шли – авось хоть на местную базарную площадь выйду. Нет, домища-то! Мы с Хендриком в таком живём – но он же маг! А тут у самых стен стоят – явно, не богатые обитают. Всё, я тоже другие хоромы хочу. Выучусь, заработаю денег и построю. Пару раз меня чуть не задавили, ещё с десяток – чуть не затоптали. Головой вертеть было решительно некогда: не упасть бы! Лучше стало, когда по бокам улицы появились деревянные настилы: по ним всадники не скакали, повозки не сновали. Зато ходили разносчики, серьёзно затруднявшие передвижение. Меня действительно вынесло на площадь и даже рыночную. Только на центральную она совсем не походила. Пошаталась по рядам, приценилась к вещичкам, купила пирожков и кувшинчик морса – я запасливая, бережливая, да и подкрепиться не помешает, – и решила вспомнить, что язык не только до неприятностей доведёт. Оказалось, что Академия совсем в другой части города, и топать мне до неё столько, что ноги собью. Ничего, такой мелочью меня не остановишь. Заодно узнала, как же зовётся столица нашей славной Златории – Вышград. Не смейтесь, землеописание в сферу моих интересов до этого не входило, так что столицу я по-свойски именовала просто столицей. Пристроившись на скамеечке в каком-то садике – уютно тут, особенно на солнышке, пообедала и отправилась покорять сердца учёных старцев. Что-то подсказывало, что я окажусь самой великовозрастной среди поступающих мальчиков и девочек. Хоть бы девочки-то были! Должны: ведуньи не из воздуха берутся. Дорога весело бежала под горку. Мне нравилось: не люблю монотонность пейзажа. Хотелось бы, чтобы Академия стояла на горушке: смотрела бы я оттуда на Вышград. Похоже, моей мечте суждено было сбыться: что-то там, впереди, маячило. С башенками и флюгерами. Решила, что ничего не потеряю, если остановлюсь и погляжу, мимо чего прохожу. Да и живот напоминал о себе, притягивая к земле. Плюхнулась на крыльцо какого-то дома, уставилась на горгулий напротив. Такими детей пугать – а они водостоки охраняют. Дома сплошь каменные, вход в иные прячется за решётками. Сразу видно, богатые люди живут. Интересно, а королевский дворец где? Повертела головой, но ничего кроме башенок в просвете улицы не увидела. Ещё липы сплошь в золоте цветения. Огляделась по сторонам, полезла рвать: липовый цвет – одно из первейших снадобий. Кажется, кто-то против: вот уже бежит ко мне с криками какой-то мужчина. Ну да, они в чужом саду, ну да, я на ограду залезла – невысоко, высоко-то я не могу. Пришлось слезть, извиниться и топать дальше. Академию окружала ограда. Не витая, а самая обыкновенная, с острыми верхушками копий. Видимо, чтобы студенты не лазали. За ней – парк. Деревья и кусты подстрижены… Хм, это я поторопилась: подстригали их не ножницами, а местными заклинаниями. Один куст и вовсе сожгли. Надеюсь, хотя бы по дорожкам без боязни ходить можно. Кажется, тут не одно здание, а целый городок. Вырос на окраине Вышграда. Вид на столицу, к слову, отсюда отменный. И пресловутый королевский дворец видно. Потом схожу, посмотрю. Как же здесь интересно всё-таки! Ни на минуту не пожалела о том, что выбралась из своего мирка. Что я там видела? Рынок, дом, трактир Шорта, гуляния по праздникам… А тут не соскучишься. Отряхнула пыль с одежды, заново переплела косы и убрала косынку в сумку – тут так не ходят, и я не стану: не желаю слыть деревенщиной. Подумала, что и платьице нужно новое прикупить, по местной моде, а то крестьянка крестьянкой. А ведь раньше это казалось мне милым. Надышалась столичного воздуха! Ну вот, вроде, на чучело не похожа, только дышу, как загнанная лошадь. Прогулялась в горку! И ребёнок… Да что б тебя с Хендриком в придачу! Точно мальчишка: девочка подлянку не подстроила бы. Ладно, один раз не считается. Погладила живот и отправилась на поиски ворот или иного входа. Как выяснилось, не я одна: группки таких же страждущих, с любопытством оглядываясь по сторонам, тянулись по дорожкам. Решив, что толпе лучше знать, куда идти, пристроилась в людской поток. Интересный парк. Тут не только деревья – к слову, многие мне незнакомы, – но и что-то вроде огорода. Нет, там не росла репа, не кудрявилась ботвой морковь – росло тоже нечто специфическое. И притягательно пахнущее. Один раз не выдержала, свернула с дорожки и пристально осмотрела и обнюхала грядку (или клумбу) с загадочным нечто. Его обсыпало голубенькими мелкими цветочками. Я сорвала парочку и украсила косы. – Эй, что вы делаете? А вот и садовник. Не понравилось, что землю топчу, растения порчу. Обернулась, глянула на спешившего ко мне из-за кустов шиповника недовольного субъекта и извинилась. Я действительно не хотела, я только из любопытства… Батюшки светы, цветы ядовитые! Судорожно вытащила их из волос и выбросила. – А руки мыть нужно? Язв не будет? Надеюсь, потешаться надо мной не станут, а скажут правду. Садовник обнадёжил: если не жевать, ничего дурного не случится. Из детского возраста я вышла, в рот ничего, кроме луговых травинок, не тянула, так что лютая смерть мне не грозила. Вернувшись на дорожку, потопала дальше, стараясь смотреть вперёд, а не по сторонам. Однако хорошо живут студенты! Никаких изб, один камень. Как и в городе, под карнизами множество затей, и окна чистейшей слюдой… Нет, не слюдой – стеклом! Оно чуть отсвечивает фиалковым цветом. Окна высокие, на наличниках – орнаменты. А водостоки с драконьими головами. Зачем-то захотелось залезть на крышу какого-нибудь задания – она плоская, загорать удобно. С удовольствием бы на солнышке понежилась… Словом, сказка, а не Академия. Королевский дворец! И вынесут меня отсюда вперёд ногами, потому как руками я отчаянно буду упираться, цепляться за деревья. Выйдя к выложенному деревянными плашками двору, – или как ещё назвать открытое пространство перед домом? – впервые испытала страх. Вот она, заветная дверь, распахнута настежь, а я боюсь, что выгонят с позором. Хватит ли того, чему меня учили, для того, чтобы остаться за этим порогом? Тряхнула головой. Хватит. Не глупее той рыжей девчонки, которая меня обогнала. Внутри царила приятная прохлада. После утомительной прогулки – то, что надо. Желающих поступить в Академию мурыжили здесь, в окружении сумрачного вида волшебников и волшебниц, поглядывавших со стен. Пристроившись в конце очереди, я внимательно осмотрела каждый портрет. Все одинаково надменные, насупленные, с амулетами на шее. Может, конечно, это просто камни, но не верилось, будто у магов такого уровня есть что-то «просто». Хендрик, к примеру, носил только полезные вещи, да и я слышала о драгоценностях-артефактах, накопителях и прочих жутко полезных штучках. Потом я увидела живого мага. Он вышел из боковых дверей и начал запускать по несколько человек на растерзание приёмной комиссии. На мальчиков и девочек не делил – опять наврал Хендрик! Теперь я убедилась, что муж намеренно сгущал краски, чтобы оставить дома. Спустя некоторое время поступающие бочком протискивались обратно в холл. Кто с улыбкой до ушей, кто зарёванный. Наконец дошла очередь и до меня. Экзаменовали в большом зале, таком большом, что народные гуляния устраивать можно. Смотрелся он сиротливо, как и любое подобное помещение без мебели. За столом в ближней половине зала сидели пятеро магов: трое мужчин и две женщины. Ещё один стоял у окна, спиной ко мне, лениво любуясь пейзажем. Пару минут я смотрела на чародеев, а они на меня. Очевидно, полагали, что я стушуюсь, замру у порога. Да нет, сразу подошла к столу, поздоровалась. Документы пока не протягивала: не просили. Ведьмы, конечно, настоящие ведьмы. Одна и вовсе по-мужски одета. Но ни одну из двух я не видела в роли домовитой супруги. Красивые ли? Одна да, только за собой не следила – один небрежный «хвост» чего стоит! Вторая обыкновенная, но с подведёнными глазами, в строгом сером платье с чёрной розой на груди. Немолодые, умудрённые опытом… Пожалуй, я хотелась бы стать такой же. Маги мне понравились меньше, особенно пожилой, в засаленном плаще. У него наверняка проблемы со здоровьем, раз даже погожим летним деньком кутается в тёплые вещи. Ревматизм? Но разве чародеи не умеют себя лечить? Ещё один пухленький, кругленький, лоснящийся, как поросёнок. Представить его бегающим за вампирами я не могла, хотя отсутствием воображения не страдала. Зато глаза пронзительные, буравили взглядом. Ну, буравь, мне-то что. Третий – молодой нервный мужчин, всё время вертит в руках гусиное перо. Нервишки нужно лечить, в этом и я могу помочь: как все деревенские, щедро грабила кладовые природы и пускала на свои цели. Интересно, а какое мнение сложилось у них обо мне? По лицам не скажешь – каменные. Улыбнулась и села на одинокий стул. Предлагать мне не предлагали, но для чего тогда он поставлен? Сижу, глазки строю и жду. – Добрый день, – наконец подал голос пожилой маг. – Добро пожаловать в стены Академии! Как прикажите вас называть, юная госпожа? Я, не удержавшись, хихикнула: до того не вязалось со мной это обращение. Извинившись, назвала себя. – И чего же вы желаете, госпожа Агния? – Поступить в Академию и стать ведьмой. – Ведьмой? – вскинув брови, удивлённо переспросила магичка с «хвостом». Начинается! Новая лекция на тему: «Не суй рыло в калашный ряд». А вот дудки, суну! Сбежала от мужа, тряслась на подводе – и ради того, чтобы поцеловать дверь? И как домой потом возвращаться? Хендрик всю жизнь потешаться будет. Да и мечта… Не откажусь я от неё, хотя бы попробую, чтобы потом локти себе на кухне не грызть.