— Точно, — кивнул Ченич и поставил ещё одну закорючку. — А мы не пережимаем с конспирологией? — спросил Рэм. — А то сейчас договоримся до того, что это не творческая группа с двумя певцами и арт-командой, а бандиты, нанятые, чтобы убрать меня или вас? Ченич покивал и опять что-то пометил в блокноте. — Мне заплачено за первичный опрос и отчёт, — пояснил он. — И я должен рассмотреть все версии, даже самые нелепые. Скоро швартовка. Отчёт предъявят на Питайе и дадут нам с тобой долететь до Асконы. — Ясно, — облегчённо кивнул Рэм. — Специфика, значит, такая. А то вот так начнёшь рассуждать, и сразу всё кажется подозрительным. Вот, например — карманы у Галкиного комбинезона. Они топырились так, словно в них пихали что-то объёмное. Прямо лезло в глаза, что торчат. Девчонки ж не любят ничего в карманы совать, а тут всё оттянуто, как у парня. — Что, и тебе показалось, что прямо как-то сильно топырятся? — удивился юрист. — Ага. Но вдруг у меня паранойя? Может, нам обороты сбавить с версиями? Всё, что мы реально можем предположить — кто-то пробрался на кухню и подменил баллончики с коньяком для десертов. Нам бы надо на всякий случай ходить да оглядываться, вдруг это нас отравить хотели? — Ну вот в этом я не уверен, — покачал головой юрист. — Почему? — удивился Рэм. — Это же самая простая версия. — И в чём она? Слегка отравить и продержать в медотсеке до Асконы? А смысл? У охраны корта и без этого с десяток способов нас с тобой задержать. И опять же, ну вот подумай: лежу я, весь бледный, в медицинской палате. И всё равно только на Асконе меня можно куда-то перевезти. А до Асконы я и так долечу. Зачем такие хлопоты? И зачем неприятности с таможней Питайи? — То есть вы — за несчастный случай, — подытожил Рэм. — Я — за несчастную любовь, — с улыбкой возразил Ченич. — То есть? — не понял Рэм. — Думаю, у официанта есть девушка, — пояснил юрист. — Допустим, такая же нервная, как твоя Галка. Он ей даёт от ворот поворот, а она ему — подсовывает палёный баллончик, чтобы траванул клиентов и с треском вылетел со службы. — А где она баллончик взяла? — Не знаю, но я написал начальнику службы охраны. И попросил осмотреть баллончики — есть ли на них метки, повреждения. — И что? — Рэм так и подскочил. — Вот, смотри. — Юрист показал Рэму сообщение с логотипом службы охраны. — «Наши» баллончики довольно сильно отличаются от тех, что хранились в шкафу на кухне. Официант хорошо помнит, как открыл шкаф с баллончиками и поставил на поднос парочку крайних. А потом долго ждал, пока повар промаринует и запечёт груши. Баллончики всё это время стояли на подносе. Здесь их и могли подменить, учитывая общий беспорядок на кухне. Но подмена эта кустарная, грубая. Потому я и склоняюсь к версии с женской местью. — А! — воскликнул Рэм. — Так вот почему вы сегодня утром в ресторан не побоялись идти! Я-то думал, буду вас уговаривать, что спецбраслет всё равно сработает! А вы — прямо-таки с аппетитом!.. — Ты так уверен, что сработает? — лукаво улыбнулся юрист. — Ага, — кивнул Рэм. — Я поставил специальный режим, чтобы он кровь брал не утром, а в процессе приёма пищи. Это — вообще верняк. Даже если яд неизвестный… — …То ты отравишься, а я успею спастись? — подхватил Ченич. — Ну да, — рассмеялся Рэм. — Но суп я на всякий случай есть не стал. В него легче всего что-то подсыпать. — Ну, ты и ташип! — Ченич не смог удержаться от смеха. — Правильно твой Дерен на тебя ругается! Разве можно так рисковать? — Ну где они возьмут такой яд, чтобы прямо не определило? — отмахнулся Рэм. — Да я и не боюсь особо. Их же спугнули в кафе, ну кто второй раз на свои же грабли? Это я так, на всякий случай режим поменял на экстренно-медицинский. А вдруг? Глаза парня светились энтузиазмом. Он был готов ловить отравителей, хотя бы и на живца. — Так, — сказал юрист, — отбрасывай самодеятельность. Бандиты — это не наш профиль. Да и девять из десяти, что всё это — несчастный случай из-за несчастной любви. Так я и напишу. И показания официанта вполне в тему. Он потому и соврал, что его подружка имеет доступ на кухню. Может, и не зря певец ревновал свою Галку. — А может, певец сам баллончики подменил, чтобы официанта отшить? — Возможно и так, — согласился Ченич. — Но поступок уж больно женский… Рэм прикусил язык. Так значит, Ченич сейчас и про Галку напишет? Выходит, она теперь тоже под подозрением? Что это она официанту баллончики поменяла? Из-за этого «Ила» ревнивого? Хэдова бездна. Он её что, получается, сдал? Ченич тем временем развернул через коммуникатор новый документ, изготовляясь писать отчёт. На стол он положил открытый блокнот, как будто пара десятков кружков и закорючек на шершавом бумажном листке что-то ему объясняли. Рэм обратил внимание, что дэп-подключение у юриста мигает жёлтым, как неустойчивое. Он взглянул на браслет — и правда жёлтый. Это что, корт так медленно снижает скорость, что ещё не вышел на устойчивый приём соседнего «маяка» — станции космической ретрансляции? Ну, черепаха. То-то ощущение такое, будто они вообще не летят! — Я пройдусь, наверное, пока вы работаете, — сказал он. — Ну, чтобы не мешать, хорошо? Ченич кивнул. — Только в драки пока не ввязывайся, конспиролог. Мало ли чего? Я ведь не следователь. И всё ещё сохраняется возможность, что отравить хотели тебя. — Да ну, — дёрнул плечом Рэм. — Тут столько народа, что убийца не протолкнётся. — И всё-таки оставь мне номер своего браслета? — попросил юрист. — Чтобы я знал, где тебя искать. Рэм подумал и кивнул: — Давайте я вам контакт в сообщения кину? — А ты сможешь без номера? — Так по месту локации. Сейчас к вам постучится ноунейм, а вы его подтвердите, — он развернул над браслетом поле сообщений. — Ага, вот так. Видите меня теперь? Больше не потеряемся. — Я допишу отчёт, и маякну, — согласился Ченич. — Скоро начнётся орбитальное торможение, не забредай далеко. И приключений ищи умеренно. — Да ладно вам! — фыркнул Рэм. Все-то начинают его опекать, что за грата у него такая? И выскользнул из каюты. Творческая группа всё ещё тусовалась в ресторане, но певца и Галки там уже не было. Рэм выругался про себя: ну и где теперь искать эту девчонку? Или она ушла в свою каюту, и тогда адрес не выцепить, или… Парень огляделся прицельно — коридоры, переборки, люки, лифты, радиальные спуски… Он знал все технические особенности корабля, все укромные местечки. Если Галка забилась куда-то со своим певцом, чтобы объясниться, то подходящих мест возле ресторана немного. Подсобное помещение у аварийного блока доступа на вторую палубу, две каюты слева от ресторана, они всегда для уборщиков, там хранятся машины для мойки пола и стен. Двери, правда, закрыты на магнитный ключ, но снести такой замок — дело пяти минут. Ну или… Или любимое место для поцелуев, в закутке между лифтом и пожарной лестницей! Рэм решил начать поиск с технических помещений, а потом пройти к лифтам. На первой палубе их было восемь. Многовато, но вопрос с Галкой нужно было как-то решать. Не предупредить её Рэм не мог. Надо было рассказать блондинке, что Ченич подозревает её в отравлении официанта. Но рассказать так, чтобы сдать самого юриста. Нехорошо это, передавать то, что тебе рассказали приватно. С намёками и иносказаниями у Рэма было туго. Оставалось затащить Галку в укромный угол и спросить в лоб: «Это ты поменяла официанту баллончики? Это к нему тебя певец ревновал? А карманы чего так торчат? Если она пошлёт Рэма — будет предупреждена, что её подозревают. А если признается? Хэд… А что же тогда делать? Она же явно не со зла, дура ж набитая, как и все девчонки. Но ведь ей и не пять лет. Она рисковала жизнями совершенно невинных пассажиров. А если бы дети? Хотя… Детям коньяк не покупают. Но всё равно это не шуточки! Хорошо, что попался Рэм со своим браслетом. А если бы нет? Парень прижал браслет к мембране технической каюты — ни звука. Обшарил закутки возле двух лифтов. Он боялся, что пассажиры начнут на него оглядываться и пальцами тыкать, но очень много народу — это так же, как никого. Его огибали, когда он попадал в особо заполненные коридоры. Даже ругали сквозь зубы, но не спрашивали, зачем он открыл люк в заглушке лифтовой ниши и засунулся туда по пояс.