— Это мне друг подарил, — сказал Рэм, кивая на нож. — Он десантник. Жуткая штука по убойности. Почти всё берёт, даже далтит. Юрист наклонился, упёр локти в стол. Закашлялся от нервного напряжения. Пластик так впился в запястья Рэма, что там не то, что зазора не было, даже наоборот, углубление. — А где резать? — Лучше вот тут. Рэм вызвал с браслета тоненький луч лазерного фонарика и подсветил нужное место. И замолчал, понимая, что юристу нужно сосредоточиться. Тот пощупал пластик, очень гладкий. Выключил виброрежим и осторожно прочертил лезвием несколько царапин в нужном месте. Рэм не мешал. Юрист примерился раз, другой, включил и выключил нож. Снова включил. Быстро коснулся намеченной точки. Ещё раз коснулся, уже уверенней. И начал пилить. Кровь всё-таки побежала, наручники слишком сильно впились в запястья. Но Рэм не вздрогнул и ничего не сказал. И Ченич, уставившись на наручники, как на врага, продолжал вгрызаться в неподатливый пластик. Минута, ещё... А потом обе дужки расцепились с механическим треском, и кровь брызнула юристу в лицо. — Ну вот, — нарочито весело сказал Рэм, сбрасывая обломки наручников. — Мы уже почти кровные братья. Он оттопырил руку, чтобы не марать комбинезон капающей кровью, добыл из сумки перевязочный пакет и перехватил запястье асептической повязкой. — Дерен со своей медициной, — фыркнул он. — Я чуть не выкинул медпакет из сумки. Думал — бредовая идея. — Твой Дерен — он или очень умный… — Он предчувствует события. Как экзоты. Дерен — истник, хотя он с этим и не согласен. — Почему? Рэм, видя бледность на лице Ченича, стал быстро вытирать с пола кровь добытой из сумки рубашкой. Потом сунул в карман комбинезона нож и пояснил скупо. — Потому что боргелианин. Это такая секта. У них своё учение о предсказаниях будущего. — Мы сможем как-то переслать военным сообщение от службы охраны? — спросил юрист, вспомнив про послание Кифары. Рэм посмотрел на браслет и поморщился от боли. — Идиотская идея. Тут рентгеновская звезда слишком близко. Чтобы продавить канал — нужно специально судно, и то не факт, что получится. — А связаться с Кифарой ты можешь? — Ченич вытащил коммуникатор, поглядел на него и со вздохом вернул в карман. Тот вообще не ловил никакой сети, даже внутрикорабельной. — Корт глушат, — пояснил Рэм. — Какая-то связь внутри есть по выделенным каналам. Браслет ловит, но подключиться пока не могу. — А внутри — это бандиты переговариваются? — Скорее всего. Я попробую поставить систему на подбор паролей. Сейчас. — Он закрыл глаза. — Только голова чуть-чуть успокоится. — Ясно, — выдохнул Ченич. Рэм сделал пару глубоких вдохов. Поколдовал над спецбраслетом. Быстро глянул на потолок, что-то прикидывая про себя. — Сколько я пролежал без сознания? — Минуты две, — подумав сообщил Ченич. — Плохо, — сказал Рэм и прикрыл рукавом заклеенное запястье. — Нужно бы дождаться, пока голова пройдёт, но не судьба. — Почему? — удивился юрист. — Потому что мы возимся уже двадцать минут, а за полчаса вполне можно наладить принудительную слежку за нашей каютой. Даже если она отменена в общей охранной базе, опытный техник её быстро взломает. Полчаса — это максимум того, что у нас есть. Ждите меня здесь, я на разведку. Парень уже безо всякого пиетета вспрыгнул на стол, послал его к потолку и открыл вентиляционный люк. — Ты же не пролезешь! — испугался Ченич. — То ли я не лазил уже, — усмехнулся Рэм, и ужом втянулся в вентиляцию. Юрист достал коммуникатор и вывел на экране часы. Если через десять минут Рэм не вернётся, будет ли это означать, что за каютой уже идёт слежка? Он посмотрел на дверь. Парень не попытался её разблокировать. А почему? Ченич подошёл к дверной мембране, горевшей красным. Бандиты заблокировали дверь снаружи. Но значит ли это, что изнутри её не открыть? Или это потревожит какую-то сигнальную систему? Тут, наверное, Рэм лучше знает. Он вздохнул. Столько лет иметь дело с преступниками и ни разу не вляпаться — это было везением. И вот оно закончилось. Ченич посмотрел на полузатёртые следы крови на полу, вспомнил спокойное лицо и расширенные от боли зрачки Рэма. Парень врал — обезболивающее действовало не так сильно, чтобы совсем ничего не чувствовать. Но мальчишку готовили к войне, а его самого — к миру. И похоже, мир наступит не так быстро, как всем бы сейчас хотелось. Что могло произойти на корте? Таггеры узнали про незаконный груз, который везёт Кифара? А что это может быть? Наркотики? Редкие металлы? Документы о незаконных сделках? Медикаменты? Иначе какая прибыль с небольшого груза совсем не грузового корабля? Дверная мембрана дрогнула, и красное свечение погасло. Ченич вскочил. Дверь медленно открылась, а потом Рэм за ноги втащил бесчувственное тело мужчины в комбинезоне частного охранника. На бедре у Рэма снова висел станнер. — А вы были правы насчёт секьюрити певца, — сказал Рэм. — Тяжёлый, хэдова бездна. Они все там ходят, вся «творческая» группа. Того, что стоял у нашей развязки, я снял. Корабельную сеть они всё ещё не взломали, так что пытать будем здесь. — Почему ты думаешь, что не взломали? Рэм вытащил над браслетом чат, в котором переписывались какие-то люди со странными позывными. Стяжка: — Ты дебил, я всегда так думал. Гриб: — Я не рассчитывал на запароленную сеть комкома. Они тут что, наркотики возят, какого Света они так шифруются? — Это бандиты переговариваются? — спросил Ченич. — Ага, — кивнул Рэм. — Пока они ломают корабельную сеть, я взломал их чат. Парень уже добыл из своей сумки ремонтный скотч и связывал пленного секьюрити по рукам и ногам. — Чат — это опасно, — предупредил Ченич. — Тебя могут засечь. — Не успеют. Мы тут рассиживаться не будем, место надо менять. Но сначала этот дебил мне кое-что скажет! Рэм влепил пленнику пощёчину, потом ещё одну, приводя его в чувство. — Где Ули! — парень поднёс к шее пленника вибронож и добавил: — На малых оборотах тебе очень зачётно будет. Ну?! — Я не… — секьюрити испуганно озирался. Рэм вытащил у него из кармана маленький плоский комм.