К этой проблеме вскоре добавилась другая — уровень заряда медленно приближался к критической отметке. А это означало, что в баке мало горючего, и включился эконом-режим. По моим подсчетам, этого количества топлива должно было хватить до корабля. Но и медлить не стоило — плотность нижних слоев атмосферы, состоящей из углекислого газа и аргона, на порядок выше воздуха. Я летела против ветра, отчего трение было больше, а скорость ниже, соответственно увеличивался и расход топлива. А я еще накрутила пару сотен лишних миль, рассматривая прелести ландшафта, которые теперь представлялись кошмаром. Местом, где я погибну, если кто-нибудь не придет на помощь. Отбросив пессимистические мысли, глубоко вдохнула. А потом выбрала самый подходящий, на мой взгляд, ближайший участок плато и спикировала на него. Приборы ночного видения работали отлично, они не были энергоемкими. Но и без них с высоты нескольких миль сквозь термоустойчивый прозрачный щит я видела эту безжизненную черно-оранжевую космическую дыру, именуемую Ортонн. Отдышавшись, вскрыла щиток, за которым находились множественные оксиляционные контуры и диаграммы амплитудных детекторов. Я так и думала: один из них нарушен, и сделано это целенаправленно. Если при малом диапазоне от приемника волн связь еще была, то на большом тут же пропала. Уотт! Именно его я видела неподалеку от шлюза, еще удивилась, что он там делает. Или же Лестер постарался? Но зачем?! Неужели можно убить меня за то, что я просто-напросто узнала лишнее? Я не верила в такую подлость. Но что-то нужно было делать, время уходило быстро, как и энергия аппарата, потому что часть ее тратилась на охлаждение корпуса. Включив подсветку, я погрузилась в устройство ресивера, пытаясь напрямую связать испорченный контур с выходом одного из каскадов. Получилось! Колебания на резонансной частоте перестали быть затухающими и регенерировались. Компьютер объявил, что связь есть, она на минимуме, но это лучше, чем ничего. — Лестер, фриса тебе в товарищи! — выругалась я. — У меня проблемы! — Алисс! Где ты?! Че-е-ерт! Сбрось координаты, я лечу к тебе! — раздался едва различимый голос, прерываемый хрипами ресивера. — Что случилось? — Приемник не работал, а я попала против потока ветра, — говорила, одновременно пересылая полученные бортовым компьютером координаты. — Сейчас лечу к тебе. Только боюсь, связь снова прервется. Как сглазила. Амплитуда волн на графике вдруг уменьшилась, а потом и вовсе свелась к нулю. Но теперь Лестер предупрежден о том, что у меня проблемы. Судя по его голосу, он действительно был не в курсе причин их возникновения. Значит, не он. Ладно, черт с ним! Добраться бы до корабля, а там разберусь, кто решил меня подставить. Я отрегулировала показатели, откинулась на спинку, расслабила мышцы. Как назло, заныл живот — результат моего нервного состояния. Я едва сдерживала себя, чтобы не разрыдаться, но понимала, что слезами горю не поможешь. Время уходило, а я до последнего надеялась, что вот-вот в этой мгле появятся сигнальные огни аппарата Лестера. Ему понадобится еще полчаса, если он не повторит мою ошибку с потоками. А ветер как раз усиливался. И не просто ветер. С ужасом я смотрела на метеопоказатели, понимая, что сейчас снаружи начнется геенна огненная — дождь заряженных частиц, электрический ад, который за секунды поднимет температуру до нескольких тысяч градусов. Времени на раздумья не было. Нужно срочно убираться с этого плато. Облака надвигались сверху тяжелой массой, а между ними вдруг сверкнула огромная ярко-синяя молния — подобной я не видела никогда. Выжав ногами акселерационные педали, надавила на штурвал и, подхваченная сильным порывом ветра, спикировала с горы. Ветер нес меня в противоположную от корабля сторону. Рекфлайтер раскручивало по спирали, и я уже не понимала, где небо, а где оранжевая река огня. Но до последнего пыталась выровнять машину, чтобы видеть, что происходит. Когда мне удалось это сделать, я сообразила, что пролетаю над огромным извилистым каньоном — разломом коры. Меня занесло в сторону от сектора, который мы снимали, и я не могла понять, как вернуться обратно. Здесь уже не было действующих вулканов, лишь черная бесконечность; в световом фильтре она казалась мне спасением после того кошмара, из которого я только что вырвалась. Сигнал о том, что энергия на исходе, заставил вздрогнуть. Нужно спускаться вниз, пока еще есть хоть какой-то резерв и мизерный шанс на спасение. Получив данные с камер, динамик компьютера снова пискнул, говоря о том, что внизу обнаружено скопление металла. Неужели это и есть то, ради чего нас принесло на эту долбаную планету? Я не поверила, сделала второй круг, пытаясь определить точное местоположение объекта. Но мой аппарат решил выкинуть последний фортель. В этот момент в нем закончился заряд, и он пошел вниз под приличным углом. Я не успела опомниться, как врезалась в скалу. Удар оглушил, я ненадолго отключилась, ушла в липкую тьму бессознательного состояния. Очнулась от завывания ветра. Мне казалось, что я на Асгарде, и не было никакого полета, планеты из кошмаров, Лейтона и всех прочих неприятностей. Но, открыв глаза, сразу вспомнила, что случилось. С трудом отворила дверь летательного аппарата и вышла на пологую поверхность скалы. А потом подсветила встроенным в рукав скафандра фонариком, осмотрела машину и поняла — она больше никогда не взлетит. Мой гермокостюм выдерживал высокую температуру, как и давление, которое было в несколько раз больше нормы — будто я находилась в толще воды. Но все же он компенсировал дискомфорт. И я сделала пару шагов, сообразив, что сама гравитация здесь меньше нормы, но скафандр не выдержит долгой нагрузки, да и воздуха в баллонах на пару часов. Прилетят ли за мной? Или уже похоронили заживо? Если учесть, что они не могли найти корабль, то разбитый рекфлайтер точно не найдут. И я даже поняла причину — вулканическая порода, которой, судя по давно потухшим вулканам, было несколько тысяч лет, сама содержала металл. Но я же своими глазами видела в этом каньоне — а я, бесспорно, находилась в нем — силуэт космического корабля! Тоскливо посмотрела на темно-оранжевое небо и зашагала прочь от разбитой машины в сторону, где находился странный объект. Конечно, отчасти я сама виновата в том, что оказалась здесь. Нужно было изначально послушаться пану и не лететь в командировку. Но кто же мог предвидеть такое стечение обстоятельств?! Шансов добраться до корабля — если это действительно он — немного. Да и что я там увижу? Помятый ударом корпус, трупы сгоревших заживо людей? Вызывало подозрение то, что звездолет находился в каньоне. Спрятанный от стихии, он лежал стороне от вулканической горной гряды. Но пока не доберусь до него, нечего гадать. Возможно, звездолет пострадал не слишком сильно. Ведь существуют сплавы, корабли из которых способны долетать почти до звезд и рассчитаны на огромные термонагрузки. Возможно, этот именно такой. И я смогу оттуда подать сигнал бедствия. Я прошагала несколько миль по дну каньона, изнемогая от усталости. Во рту пересохло, дико хотелось спать. Но я понимала, что, если остановлюсь, погибну в этом ущелье. Поэтому не тормозила и старалась не думать о том, что меня ждет. Впереди выросла черная скала. Или нет?! Зрение обманывало меня. Это не камень, а тот самый корабль, к которому я шла! Усталость временно отступила — включился внутренний резерв. Я бросилась к махине, оказавшейся больше, чем я ожидала, дотронулась до металла перчаткой, а потом подняла голову, рассматривая закрывший темные облака огромный диск. Корабль, похоже, цел. Но как в него попасть? ГЛАВА 5 Время на обследование корабля было ограничено, а запас воздуха в баллонах не бесконечен. Я и так находилась в гермокостюме достаточно долго и не могла медлить. Поэтому скрупулезно осматривала странный корабль, освещая фонариком каждый стык. Шлюзов оказалось три. Один, большой, для флайеров и подобных им аппаратов, находился на приличной высоте. Я вряд ли смогу туда добраться, да и нет смысла тратить усилия. Я видела, что шлюз заблокирован, и надежды попасть в него — никакой. Второй — парадный вход, из которого, по всем законам кораблестроения, опускался трап. Конечно, я могла бы добраться до него при помощи троса в снаряжении скафандра. Но поняла, что в этом также нет смысла — люк не имел на вид никаких повреждений и был наглухо закрыт. Но на таком большом корабле должны существовать технические выходы, через которые производится обслуживание в космосе. Вот только где они расположены? Я надеялась, заряда прожектора хватит, чтобы отыскать их. Страх, что придется погибнуть рядом с этим кораблем, не давал покоя. Я помнила, что через пару суток на планету должны прибыть корабли ВКВ Альянса, но столько я не выдержу. Максимум еще несколько часов. Имелась вероятность, что меня станут искать члены нашего экипажа. Если капитан непричастен к тому, что меня подставили. Или меня не объявили погибшей после той электрической бури, в которую я едва не попала. Ждать смысла не было. Нужно двигаться, бороться до последнего. Если есть мизерный шанс выжить, я использую его. Вопреки тем, кто хотел от меня избавиться. Руки дрожали от напряжения и усталости, когда я последний раз остановилась у опоры корабля. Неужели ошиблась? Или нужный выход находится сверху? Я ведь не знакома со звездолетами такой конструкции. Кому он вообще принадлежит?! В последний раз я направила луч фонаря вверх, не ожидая увидеть ничего нового. И вдруг мелькнуло что-то странное. Кажется, это и был один из люков, в котором вывернуло шарниры при посадке. Или же робот, ремонтировавший что-то на корабле, вышел из строя. В любом случае это единственная возможность попасть внутрь. Я не знаю, откуда во мне взялись новые силы. Просто не хотелось подохнуть от нехватки кислорода в гермокостюме. Поэтому я изловчилась и запустила трос с захватом на конце, способным прикрепиться к металлической поверхности и выдержать вес крупного мужчины, не говоря уже о моем стройном теле, да еще при пониженной гравитации. Повиснув у приоткрытой дверцы, подтянулась вверх, забралась в проем, подобно кошке. И боком, чтобы не зацепиться обмундированием за край, протиснулась внутрь темного пространства, в котором не ожидала увидеть ничего особенного. Скорее всего, корабль разгерметизирован, а команда мертва. Мне нужен только передатчик. Я отправлю сигнал и, возможно, найду на звездолете баллоны сжатого воздуха. Передо мной в узком пространстве блеснул еще один люк, который открылся без проблем. А когда закрылся, следующая часть коридора вдруг озарилась светом встроенной в стену цепи огней. Будто слуховая галлюцинация, за спиной раздался резкий щелчок — задвинулся второй люк, а из мелких отверстий в потолке с шипением вырвался газ. Я замерла на месте. Неужели меня заблокировало? Датчик на запястье гермокостюма показывал, что температура снаружи снижается. А голубая лампочка-диод убедительно сообщала, что этот газ является не чем иным, как привычным по своему составу людям воздухом. Значит, шлюз двойной, вот в чем дело! Дополнительная мера защиты. И автоматика работает. Хороший знак! Последняя дверь открылась без проблем. Видно, при посадке повредило какие-то датчики. Либо кто-то, обслуживающий странный звездолет, так и не вернулся, поэтому я и смогла попасть внутрь корабля. Но это было не столь важно. Оказавшись в техническом отсеке, я просто присела у стены, в которой одна за другой цепочкой вспыхивали освещавшие небольшой коридор лампочки. Воздух в баллонах подходил к концу. И хоть датчики упорно твердили, что снаружи всего шестьдесят четыре градуса по Фаренгейту, и помещение заполнено воздухом, мой разум, обессиленный произошедшим, отказывался верить в это. Сигнал гаджета на скафандре вновь напомнил о критической отметке, и я почувствовала головокружение. Изо всех сил дернула тонкий шланг, идущий от баллонов, открывая доступ воздуху снаружи, потом сняла шлем, не в силах осознать, что нормально дышу. Странный коридор шел полукругом. Понятно, что он повторял изгиб корпуса в нижнем отсеке, в котором я и находилась. В разные стороны расходились другие двери и переборки, за которыми была техника. В один момент я испугалась звука, будто кто-то следил за моими действиями. Повернувшись, увидела механическое существо футов пяти ростом, которое внимательно наблюдало за мной, шевеля щупальцами, начиненными всевозможными гаджетами. В его имитированных глазах вспышкой мелькнул свет. Робот еще несколько секунд стоял, будто его компьютер обрабатывал информацию, а затем направился вниз по коридору, скользя на своих ногах-опорах. Появилось странное ощущение, будто за мной наблюдает кто-то еще. Я покрутила головой, ища встроенные камеры. Они здесь имелись, я была в этом уверена. Что же делать? Чей это корабль? Я не видела таких никогда. Все здесь чужое, непривычное глазу. Взять те же металлические консоли, что через определенное расстояние располагались под потолком коридора. На них виднелись надписи, которые я сначала приняла за извилистые узоры. Знакомые надписи и знакомые узоры! Недаром я работала в Службе изысканий, черт бы ее побрал! Я видела такие манускрипты, читала архивные документы, в которых были фотографии с подобными надписями, сделанные на различных планетах. Будто этот корабль провалился сюда из прошлого. Внезапно в горле встал тугой комок. Захотелось бежать куда глаза глядят, чтобы только не видеть чужеродное создание — корабль, из-за которого мы оказались на этой ужасной планете. Но снаружи ждала смерть. А здесь можно было отсидеться, пока не прибудут военные звездолеты ВКВ и не найдут меня и странный звездолет. А прежде я попытаюсь отыскать систему связи. Мне нужно отправить сигнал, чтобы военные не повторили ошибки нашего капитана и Блэйза. И нашли меня первыми. А вовсе не наши, среди которых скрывается предатель, желающий моей смерти. Нужно как-то попасть на верхний уровень — там наверняка есть рубка управления или что-то в этом роде. Интересно: роботы функционируют, свет горит, корабль живет своей жизнью, автоматика шлюзов работает, воздухоподача тоже в норме. Словно включен режим экономии энергии, но при этом звездолет не разгерметизирован. Где же экипаж?! Появилось странное предположение. Но пока не увижу своими глазами, не стану делать поспешных выводов. Окрыленная тем, что я первая нашла на этой планете нечто важное, бросилась по коридору, пытаясь открыть двери, но они защелкивались передо мной. Здесь не было идентификаторов-сканеров, как на наших звездолетах, будто все механизмы подчинялись чему-то иному. Даже чипов не обнаружилось — каждая дверь была идеально гладкой, светло-серой, из странного материала. Не знаю, сколько я бежала. Коридор то шел вниз, то снова поднимался вверх. И вот, отчаянно дернув одну из дверей, я вдруг остановилась — она оказалась открытой. Единственная! Что за чертовщина?! За ней приветливо загорелись все те же лампы, встроенные в стены и потолок. Будто сработал датчик движения. А дальше, за дверью, обнаружилось небольшое помещение, похожее на каюту для отдыха. В ней я увидела иллюминатор — первый на этом ярусе — а под ним вытянутое сиденье. Дальше находился еще один дверной проем. Больше никакой мебели не наблюдалось. Но это лучше, чем ходить вокруг да около. Может быть, за этой дверью и находится лифт, который поднимет меня наверх? Не стала останавливаться и рассматривать безжизненный ландшафт за окном — мне его хватило с лихвой. Миновав каюту, толкнула следующую дверь и выругалась. Она оказалась закрыта. За спиной раздался предательский щелчок. Я бросилась к первой двери и поняла, что это она издала звук. Закрыто! Я в ловушке! Кто-то следил за мной, пока я слонялась по чужому кораблю! А потом специально открыл одну из дверей, выделив мне «камеру заточения»! От злости ударила кулаками в панель обшивки. Подняв взгляд, увидела миниатюрную камеру-датчик, которая темнела или же, наоборот, светлела в зависимости от моего приближения. Вот же зараза! Я уже собиралась запустить в нее тросом из снаряжения моего костюма, но передумала. Возможно, это ошибка. Или хозяева корабля меня еще не увидели. Нужно отдохнуть и подумать, что делать дальше. Может быть, они сами придут за мной. Большинство арголиан в момент боя с патрулем так и не успели проснуться, после чего Кайс О-гиан с двумя помощниками посадил корабль на жаркой планете, спрятав его от чужих взоров. Чтобы не тратить попусту жизненную энергию, капитан ушел в состояние гибернации. Он же принял окончательное решение спрятаться на время на дико жаркой планете, где их вряд ли станут искать, не получив сигнала. Но и людей на своей территории ему не слишком-то хотелось видеть. Как командир и владелец корабля он мог лично принимать решения, когда и кому просыпаться. Лишь один арголианин был в курсе его плана — Телл О-донал, которому Кайс доверял как самому себе. Он не стал сообщать подробностей даже другу, Орртлу О-леосу, а мнение остальных его и вовсе не интересовало. Автоматическая система слежения передала сигнал о присутствии живого организма в центральный компьютер, который мгновенно расшифровал информацию внешнего сканера. Датчики корабля работали в штатном режиме, чтобы не допустить приближения чужаков.