— Что случилось? — Случилось, Милош, случилось. Филипп в Абервике. С трех раз угадаешь, зачем он здесь? — Как Филипп?! Откуда он… — А вот это мне тоже очень интересно. И еще интересней, почему я тебе об этом говорю, а не ты со своими «сверхбойцами» — мне, — со злостью выпалил Адриан. — Но это мы еще потом обсудим, а сейчас зови сюда всех, кто здесь есть — надо найти гулен наших, и, желательно, раньше, чем это сделает Филипп. В общем, времени нет, делаем так: бойцы на тебе — задачу объяснить им сможешь? — Да уж без твоих советов знаю, что делать. — Надеюсь. И не вздумай сам лезть — сиди здесь, и если Этьен с Кристиной сами вернутся, уведешь их отсюда на полигон. — Тебя забыл спросить! Не буду я тут отсиживаться! На раздраженный выкрик Адриан лишь усмехнулся. Нет, тяга Милоша за подопечного в бой рвануть понятна, но что он, бывший конюх, может-то, кроме как под ногами путаться? И стрелять-то, небось, не умеет. — Будешь. Это приказ. Милош, не дури, ладно? Просто сделай то, о чем тебя просят, и не мешай. Ты Этьена однажды уже чуть не сгубил — давай не будем повторять ошибок. Доверься сейчас тем, кто лучше знает, что делать. Надеюсь, ты меня понял, и мне не нужно потратить еще час на уговоры? Времени нет, я за Морисом. Бойцов разобьешь по три-четыре человека, и пусть шерстят город. Найдут гулен раньше Филиппа — пусть уводят их на полигон, дальше — по обстоятельствам. И не дури, Милош, не суйся. Если хочешь, конечно, чтоб Этьен до коронации своей дожил. * * * — Помнишь? — улыбнулся Этьен, подводя Кристину к каменному ангелу. Конечно, помнит. По мягкой зелени Кристина подошла к статуе и хотела погладить поросшее мхом каменное крыло, но Этьен вдруг резко схватил ее за руку и развернул к себе. Волнуется. В глаза ее взволнованные смотрит, волосы ее ладонями своими огромными гладит… — А знаешь, мое желание сбылось, — тихо проговорил он, вглядываясь в лицо девушки. — А твое? Кристина не ответила. Вместо ответа она потянулась к лицу мужчины — пряча хитринку в глазах, сама, первая, губ любимых коснулась. Ее желание сбылось. И больно ей, что от него, уже сбывшегося, рано или поздно придется отказаться, но это все потом — сейчас она счастлива. Счастлива стоять этим утром рядом с ним, сбывшимся, и вот так, не боясь ничего, касаться этих губ, всегда готовых целовать в ответ. Счастлива любить и быть любимой. Счастлива идти одной дорогой с ним и ждать наступления лучших времен — а они ведь обязательно наступят, не так ли? — Вот заговоришь, устрою тебе допрос с пристрастием, и только попробуй сказать, что загадала не меня, — самодовольно заявил Этьен, поддаваясь напору девушки. Время быстро летит, пора возвращаться домой. По тенистой аллейке к воротам из парка шла счастливая парочка… Неспешно ступала молодая девушка в нежно-кремовом платье и с улыбкой смотрела на молодого мужчину, что никак не угомонится: с мальчишеским задором в глазах он что-то увлеченно ей рассказывал, то и дело обгонял и замолкал лишь тогда, когда молчаливая его спутница вновь оказывалась в распростертых объятиях; то и дело прижимал он ее к себе и долго целовал под нежный шелест вековых деревьев. Глава 71 Рая нет на земле. И за минутное счастье порой приходится очень дорого платить. Так случилось и с ними в тот самый момент, когда вдруг показалось, что рай на земле все-таки существует. Их заметила Кристина, в очередной раз поддаваясь неутолимой жажде поцелуя. Этьен лишь почувствовал, как она вздрогнула и медленно отстранилась; она вдруг резко побледнела, устремив взгляд куда-то мимо, за его плечо… Раздался хрип. Она словно задыхалась — как выброшенная на берег рыбка, хватала губами воздух и все сильнее, крепче сжимала в кулачках плотную ткань его костюма. — Кристина, что? — растерянно спросил Этьен. Но ответ он, кажется, уже знает. За спиной раздался неспешный стук подков — кто-то приближался к ним, и совсем несложно догадаться, кто именно, если посмотреть на побелевшую Кристину. — Э… Э… Эть… Она задыхалась; сквозь хрип прорезалось единственное имя — она звала его, она предупредить хотела. Четыре всадника приближались к ним неспешно, неторопливо… Троих она не знала, четвертого ж — того, что важно вышагивал впереди — предпочла бы не знать никогда. — Эть… Этьен, — с трудом выговорила она, едва не плача. Кошмар из снов воплощался наяву, обретая черты ненавистного человека. А всадник улыбался, глядя на спину Этьена и полные ужаса глаза гордячки, что осмелилась выжить после всего, что он с ней сделал. — Этьен! — звала она еле слышно. — Этьен… Этьен лишь крепче прижал к себе дрожащую Кристину, как единственное ценное, что хотелось бы уберечь от братца. Она заговорила. Сегодня. Сейчас. В ту минуту, когда их убивают. Как же он клял себя, что не послушался Адриана, настаивавшего на сопровождении, как же клял себя, что поверил, что здесь, в Абервике, их не найдут… Их нашли. И теперь уже не отпустят. — Тише-тише, не бойся… Сколько их? — глухо спросил он Кристину. — Че… Четыре. — Где Филипп? — З-за тобой… Четыре. Филипп за спиной. — Не бойся, родная. У него с собой кольт. Они, конечно, сюда тоже не с рогатками пришли, но хоть кого-нибудь за собой утащить на тот свет он все-таки сможет. Медленно, осторожно, стараясь оставаться незамеченным, он потянулся к револьверу. Кажется, получилось. Холодный металл обжег вспотевшую ладонь, обещая помощь и поддержку. Резкий поворот, почти что выстрел… Кристина вскрикнула от громкого щелчка, но нет, это не выстрел — это хлыст королевского прихвостня одним точным движением выбил револьвер из рук наследника. Филипп лишь усмехнулся неудачной попытке: — Это все, на что ты способен? За пять лет можно было большему научиться… Ну вот и все. Безоружны, беззащитны. Он не смог уберечь свою «маленькую Риантию». Филипп ликовал, но играть и тратить время зря не собирался. С застывшим ужасом в глазах смотрела Кристина, как в руке Филиппа сверкнул на солнце револьвер. Не считая больше нужным рисковать, венценосец спешил покончить раз и навсегда с набившей оскомину парочкой. Молниеносный взмах его руки, а Кристине показалось, что секунды остановились… Молниеносно ее собственная ладонь скользнула в складки юбки — там нож, обычный, кухонный… Вопреки запрету Этьена, она так и не смогла довериться «надежной охране» и отказаться от верной стали, выручавшей ее в темнице. У нее одна цель и всего одна попытка. Наследник должен жить, и ее долг хотя бы попытаться… Рывок. Смертоносная сталь со свистом разрезала воздух… Выстрел. Хрупкая девочка умудрилась опрокинуть наследника на землю и даже попыталась укрыть собой от Филиппа, но уже через мгновенье она сама лежала на холодном пыльном камне, прижатая немалой массой мужского тела. — Что ты делаешь?! В голосе ее — дрожь, в глазах — застывший ужас. Кажется, выстрел не достиг своей цели, но еще мгновенье, и последует другой — его убьют сейчас, а он, дурачина, ее спасать вздумал! Кристина забарахталась под ним, попыталась сбросить… — Этьен, пожалуйста! — закричала она, вырываясь. — Тебе нельзя умирать! — Тихо! — шикнул на нее и еще сильнее навалился. Когда снова послышались выстрелы, Кристина подумала, что сходит с ума. Один, второй, третий… Выстрелы не прекращались, кто-то закричал, кони заржали, зацокали по камню — все смешалось в один неясный шум... Она не понимает, кто стреляет и зачем, но кажется ей, все пули сейчас проходят сквозь нее, и странно, что они ее не убивают. Ее трясет, она плачет и хочет выбраться из своего укрытия, наследника прикрыть… А перед глазами все тот же теплый, ласковый взгляд любимого мужчины — Этьен наперед знает все ее мысли и не позволит сделать еще одну глупость; он пытается ее успокоить, как будто бы не понимая, что без него на этом свете покоя ей не будет. — Этьен, — навзрыд плакала она, цепляясь в плотную ткань его камзола. — Нет! Еще один выстрел. Кристина лишь почувствовала, как Этьен вздрогнул, отяжелел и к ней ближе наклонился. — Этьен?! А он молчит. Носом в щеку ее мокрую уткнулся и молчит. — Почему ты молчишь? Я прошу тебя, не молчи… Не молчи, слышишь! Этьен! Ее трясет, ручьем слезы льются, а он молчит, словно не замечая ее истерику. Ему не до этого — он слушает ее голос и наслаждается своим именем, слетающим с ее губ. Он так давно этого ждал, он почти позабыл, как шелестит ее голос тихим свежим ветерком, как льется прохладным журчащим ручейком… И сейчас он такой звонкий, взволнованный, надрывный — и он, Этьен, тому виной. Ни близости мужской она испугалась, ни Филиппа — за него, наследника, испугалась. И ему очень хочется ее успокоить, сказать, что он не ранен и умирать не собирается, что стреляют свои — он уже успел заметить два знакомых силуэта у ворот; ему хочется сказать, что впереди у них целая жизнь, вот только слова все застряли в горле, и получается только под себя ее, ревущую, подмять, загрести, в растрепавшиеся волосы зарыться пальцами да мордашку ее мокрую зацеловать. — Не, ну это нормально?! — сквозь наступившую тишину прорвался знакомый, весьма веселый мужской голос. — Мы тут, значит, с ума из-за них сходим, а они тут обжимаются! Негде больше, что ли? Эй, ребятки, подъем! — Да погоди ты, Адриан, — раздался рядом еще один знакомый голос. — Не видишь, любовь у них! А она такая, где поймает, там и уложит. — А теперь оба заткнитесь, пожалуйста, — фыркнул Этьен друзьям, поднимаясь вместе с плачущей, ничего не понимающей Кристиной. — Тоже мне, шутники нашлись. — Ой ну ладно, вот уже пошутить нельзя! Целы? — не унимался Морис, с улыбкой разглядывая парочку. — Да целы, целы. Вы-то здесь откуда? — От большого ушастого верблюда, — огрызнулся Морис. — Маркизу вон спасибо скажи, всех на уши поднял! — Да нет, Морис, это не мне спасибо! У нашего Высочества телохранитель получше всех нас вместе взятых имеется! — Адриан улыбнулся в сторону насмерть перепуганной Кристины, вцепившейся в наследника. — И, правда, амазонка! Откуда столько меткости? Не хотел бы я оказаться на месте Филиппа. Филипп… Кристина содрогнулась от одного только имени, и все же, на мгновенье оторвавшись от наследника, с неподдельной ненавистью посмотрела туда, где еще несколько минут назад были всадники — надо же, действительно попала. Лежит себе с распоротым брюхом… Один, брошенный всеми — конь его, и тот убежал куда-то… Кристина отвернулась, спеша вернуться в родные объятия, прижаться, уткнуться носиком в грудь любимого и убедиться — он жив, не ранен, и сердце его чуть быстрее, но главное — бьется! Поймав взгляд наследника, поняла: за нож ей еще влетит. — Ну с телохранителем этим у нас потом отдельный разговор будет, — недовольно проговорил Этьен, переводя взгляд с Кристины к лежащему на земле Филиппу. — Остальные где? — Да разбежались как шакалы, когда увидели, что Филиппу брюхо распороли. Нужны они тебе? Догнать?