Ребекка просмотрела заявление по делу и доказательную документацию. До слушаний оставалось полчаса. Надевая костюм, который всегда висел в кабинете, выборочно пролистала рапорты предварительного расследования, достала из шкафа туфли на каблуках. Капроновые колготки в кармане куртки тоже пришлись кстати. Похоже, на них спустилась петля, но тут уж ничего не поделаешь. Ребекка застегнула пиджак, надеясь, что запах пота после утреннего приключения не просочится наружу. Волосы собрала в хвост. На пути к двери позвонил Похьянен. – Рапорт, – коротко потребовал он. – У меня сегодня напряженный день на работе. Через двадцать минут я должна быть в зале суда. Можешь позвонить Свену-Эрику, он… – Я пытался, – перебил Похьянен. – У него отключен телефон. Двадцать минут – океан времени. Говори. По голосу было слышно, что Похьянен ждал ее звонка, и обстановка накалилась. Он не привык к тому, чтобы его игнорировали. Ребекка изложила ход событий сегодняшнего утра, садясь в машину и выруливая к зданию тинга. Похьянен довольно замычал, когда она дошла до пули в стене. – То есть можно предположить, что это Хенри Пеккари застрелил его? По крайней мере, он как-то в этом замешан, – прохрипел Похьянен. – Что вообще их связывало, неизвестно? – Мерви Юханссон сказала, что ей это неизвестно, но Свен-Эрик собирается побеседовать со старым тренером Бёрье Стрёма. Потому что и отец, и сын занимались в одном клубе. – Отлично, просто отлично, – промурлыкал Похьянен. – Посмотрим, что нам даст эта пуля. – Тут еще такое дело… Ребекка припарковала машину и взглянула на часы на инструментальной панели. Семь минут до начала слушаний. Сейчас не время поднимать эту тему… – Ну! …Но Похьянен, пожалуй, умрет от нетерпения. – Хорошо, только если вкратце. Мерви Юханссон вспомнила, что недели три тому назад кто-то приезжал к Пеккари на снегоходе… И тут она уже не могла не упомянуть матрасы на втором этаже в его доме и длинные светлые волосы в сливном отверстии в душе. – Черт, Мартинссон… что вы там ищете? – выругался Похьянен; бодрость покинула его голос. – Согласись, это странное совпадение, когда… – Короче, – оборвал Ребекку Похьянен. – Я делал вскрытие Хенри Пеккари. Единственная странность там в том, что эта смерть не наступила двадцать лет тому назад. – Я не хотела просить тебя вскрывать его еще раз, но… – Ну вот и отлично! – зарычал Похьянен. – Потому что я и не думал ничего переделывать. Тут с ним случился приступ кашля. Ребекка выжидала, косясь на часы. Три минуты до начала слушаний. Через стеклянные двери она видела, как все вошли в зал суда. Двери закрылись. – Ты ставишь под сомнение мою профессиональную компетенцию, – мрачно подвел итог Похьянен, когда кашель отпустил. – Нет. Всё, о чем я прошу, – еще раз заглянуть в протокол вскрытия. У меня недобрые предчувствия. – Опять ты со своими предчувствиями… Лучше б держала их при себе. – Пора заканчивать, – оборвала Похьянена Ребекка. – Мои слушания… Она вышла из машины и поспешила к подъезду, мысленно добавив: «И скажи спасибо за то, что я поднялась посреди ночи и посвятила почти весь день твоему частному расследованию. Чтобы оставшиеся несколько часов поработать за фон Поста». Ребекка заняла свое место в зале суда и попыталась сосредоточиться на слушаниях. Время от времени заглядывала в бумаги – чаще, чем делала обычно. Со стороны это оставляло впечатление неподготовленности и неуверенности в собственных силах, и Ребекка ненавидела себя за это. Когда все наконец закончилось и она потянулась за курткой, увидела рядом знакомого адвоката. Этот тип вот уже несколько раз пытался пригласить ее на ужин. Но сегодня Ребекка не нашла в себе силы выкручиваться и придумывать отговорки. Они поздоровались, и он сказал, что рад ее видеть. – Я думал, этим занимается фон Пост… – У него встреча с шефом по тяжким преступлениям, – ответила Ребекка. – Ну а у меня не было времени подготовиться как следует. Она сжала губы. Щеки вспыхнули от злости на саму себя. С какой стати ей извиняться перед этим адвокатишкой из захолустья… дно юридического мира. – Э-э-э-э… – замялся коллега. – А вы ничего не перепутали? У шефа по тяжким преступлениям выходные сегодня и завтра. Ее муж регулярно уходит в запои. – Вот как… – смутилась Ребекка. – Стало быть, я что-то не так поняла. В любом случае, у фон Поста сегодня какие-то свои дела. Она улыбнулась адвокату, как будто только сейчас разглядела, какой он симпатичный, но это был отвлекающий маневр. Ребекка попрощалась с озадаченным коллегой быстрее, чем тот успел еще раз попытать счастья с ужином. Злоба кипела, как ведьмин котел, когда Ребекка забрасывала сумку на заднее сиденье. Проклятье! Фон Пост спихнул на нее слушания просто так, потому что ему так захотелось. За этим Бьёрнфут и назначил его заместителем, чтобы фон Пост делал, что хочет. Интересно, что ему взбрело в голову сегодня? Лыжная прогулка по лесу? Поездка в Риксгренсен с друзьями? А она должна за него пахать! Ребекка повернула на Курраваару, домой. По пути забыла заехать в магазин. Все равно что есть на ужин, только бы не возвращаться в город. Попкорн с растопленным маслом вполне подойдет. Всю дорогу до упора она жала на педаль газа, злая на фон Поста, на Похьянена – на всех, кто считает, что она должна быть такой, какой они ее себе вообразили. – Черт с вами со всеми! – выругалась Ребекка вслух. * * * Свен-Эрик Стольнаке вернулся домой, где пахло рыбным рагу и свежеиспеченным хлебом. Айри встретила его в прихожей. – Ну как прошел день? – спросила она. По его глазам было видно, что все прошло хорошо. Лучше не бывает. Взгляд Свена-Эрика светился жизнью. Ему явно было что рассказать. Айри заметила это уже через окно, когда Свен-Эрик подходил к дому. – Ты! – воскликнул он с притворным возмущением. – Ну почему ты всегда оказываешься права? – Я знала, – ответила Айри и улыбнулась так, что кожа на лице натянулась – особенность, которая всегда казалась Свену-Эрику пугающей. * * * – Ты уже? – удивился Сиввинг. – Время – шести нет. Я думал, ты останешься работать допоздна. Воспользуешься тем, что я взял на себя собак. Сиввинг разогревал готовый суп в котельной под собственным домом. Там у него стояли кровать и небольшой обеденный стол. Он явно предпочитал котельную верхней части дома. – Сил не осталось… – Ребекка вздохнула. – На мою долю хватит? – Конечно, хватит, – ответил Сиввинг. – Я купил свежие хрустящие хлебцы. А это… – он приблизил к глазам упаковку из-под супа: «…семена чили и морская соль». Ну а с тебя рассказ о том, как прошел день. Ты была на техосмотре? У тебя скоро отберут права. Ребекка заглянула под стол. Там лежала Белла со своей варежкой. – А где Снуррис? – спросила она. – У Кристера. Ты разве не получила мое сообщение? – Что?.. Нет. – То есть? Ты что, не смотришь в свой телефон? – Только и делаю, что смотрю. И постоянно проверяю сообщения. Можно взглянуть? – Мой телефон разрядился. Но я отправил сообщение еще в двенадцать часов. Проблемы со Снуррисом. Он не мог спокойно смотреть на Беллу с этой варежкой, хотел с ней играть. Пришлось обратиться к Кристеру. Я сказал, что вечером ты заберешь Снурриса обратно. – Забрать? – переспросила Ребекка. – Из дома Кристера? И вдруг почувствовала такую усталость, что чудом не соскользнула на пол со стула. – Позвони ему, – посоветовал Сиввинг. – Кристер и сам может привезти сюда Снурриса. Скажи, что на его долю тоже хватит супа. – Ну уж нет, – твердо возразила Ребекка. – Ты вообще в курсе, что у Кристера новая девушка? Теперь ему не позвонишь просто так, насчет собаки или чего-нибудь еще. – Разве ты не будешь снова просить у него снегоход пятого апреля? Ты жила в Стокгольме и, если бы Кристер не занимался в это время твоим домом, не смогла бы сейчас въехать во двор. Снег валил, таял, смерзался и снова валил. Посмотри на Анну-Лизу Айданпаа. Она не убирала снег – и теперь паркуется на дороге. Там теперь не проехать. – Ты обещал, что возьмешь на себя Снурриса. Если что-то пошло не так, надо было в первую очередь звонить мне. Я решила бы эту проблему по-своему, понятно?