* * * В десять минут двенадцатого пятницы Снуррис вскочил на лапы и залился громким лаем. После этого в дверь постучали. Раздернув гардины, Ребекка увидела автомобиль Карла фон Поста. «Нет, это уже слишком, – подумала она. – Что ему нужно, хотела бы я знать». Она спустилась с лестницы. Не впервые фон Пост заявлялся к Ребекке в дом собственной персоной. Похоже, на этот раз ему понадобились бухгалтерия Пеккари. Ребекка злорадно ухмыльнулась, представив, сколько рейсов вверх-вниз по лестнице придется сделать фон Посту, чтобы перенести все коробки в машину. Но, открыв дверь, она увидела совершенно другого Карла фон Поста. Он выглядел жалко – бледный до желтизны, с мешками под глазами. Какой-то даже ранимый, беззащитный. Ребекка почувствовала недоброе. – Могу я войти? – спросил он. – Зачем? – Ты что, ничего не слышала? Я пытался тебе дозвониться, Фред Ульссон тоже. Ты отключила телефон. – Да, я отключила телефон, потому что… – начала Ребекка. Она сделала это, чтобы не смотреть «Инстаграм» Марии Тёрме. И не отправлять Кристеру сообщений, что он подлец. – …Потому что это не важно. – Ребекка опустила глаза. – Так что случилось? И фон Пост все рассказал. Он стоял на пороге, в отраженном от только что выпавшего снега весеннем свете, и говорил самые ужасные и немыслимые вещи. Бледные губы шевелились, открывая черное отверстие рта. – Они пытались представить все так, будто Томми сначала убил Меллу, а потом застрелился сам. У него в руке было огнестрельное оружие. Они не учли, что Мелла разговаривала с дочерью как раз перед их появлением в доме. Похоже, Анна-Мария отложила телефон, когда они вошли, потому что лежала на нем. Так что они его не видели. – Йенни… – прошептала Ребекка. – Да, это ужасно. Но Йенни слышала, как Анна-Мария сказала: «Погоди-ка», – как будто что-то отвлекло ее внимание. – Кто-то вошел в дом, к примеру, – подхватила Ребекка. – Или она услышала звуки по ту сторону двери. – Что-то в этом роде. Потом закричал Томми – «please no» или только «no», – и раздались два выстрела. После чего Йенни выронила телефон, и он разбился. Вообще, она неплохо держалась. Истинная дочь своей матери. Тут Ребекка, должно быть, сделала какое-то движение – подняла бровь или вытянула шею. Впервые она слышала от фон Поста доброе слово в адрес Анны-Марии Меллы. Фон Пост заметил это движение. – Я все знаю, – тихо сказал он. – Эрика, моя жена, уже сообщила мне, что я свинья. И она права. Его голос сорвался. Фон Пост прочистил горло, прежде чем продолжить. – Она требует развод. У меня черная полоса, Мартинссон. Лицо фон Поста сморщилось, рот дернулся. – К черту. – Он встряхнулся. – Сейчас главное для нас – Мелла. И Томми, разумеется. – Но Анна-Мария… Как… Ребекка не договорила, ощутив ком в горле. – Этого никто не знает. Они просверлили ей череп, сбили давление, но Мелла все еще не пришла в себя. Врачи не могут сказать, выживет ли она. Сейчас ее транспортируют в Умео на самолете, насколько мне известно. – Но Томми… – Томми умер на месте. – Ничего не понимаю… За что? – Я должен кое-что рассказать тебе о Томми. Не представляю даже, с чего начать… Ребекка вытерла лицо тыльной стороной ладони. – Входи, – пригласила она фон Поста. – Выглядишь ужасно. Ты когда ел в последний раз? * * * Ребекка разогрела вчерашнего гольца с вареным картофелем и полила все это остатками соуса Софии через ph. Фон Пост набросился на рыбу, как будто не ел неделю. Снуррис уснул под столом; слишком много было гостей в этом доме в последние дни, как двуногих, так и четвероногих. Фон Пост время от времени отрывался от еды, чтобы полюбоваться на вздрагивающие лапы и метания во сне, где Снуррис был королем Курраваары, грозой зайцев и любимцем всех сук. – Контактное лицо по борьбе с проституцией и торговлей людьми в Лулео связалось со мной в среду двадцать седьмого. – Фон Пост глотнул безалкогольного пива, которое Ребекка поставила перед ним. – Речь шла о рейде, запланированном в Кируне, и о Томми Рантакюрё. Крайне неприятная история. Они получили наводку, что секс-услуги продаются в автодоме возле бараков в промышленной зоне. Знали, что автодом будет там вечером седьмого апреля. Но именно в этот день он там не появился. А потом бесследно исчез. – Хорошо, но при чем здесь… – Они работают автономно. Никто вне группы не в курсе их планов. Но инспектор Аня Хеггрот сообщила руководителю группы, что виделась с Томми Рантакюрё и рассказала ему о предстоящем рейде. Она и Томми якобы иногда встречались, и вот… – Фон Пост красноречиво кивнул. – Ты шутишь… – Увы, нет. Поскольку и девушки, и их хозяева внезапно исчезли, есть основания полагать, что они были предупреждены. Аня подозревает Томми. Она хотела получить разрешение на прослушивание его телефона. Как на входящий, так и исходящий трафик. – Основания жидковаты, – заметила Ребекка. – Да, но они очень серьезны. – В четверг двадцать восьмого я была на одном из твоих слушаний. Это случилось тогда? – Ммм…. Я ездил в Лулео и дал разрешение на прослушивание его телефона. «Чертовски неприятно» – самое мягкое, что можно об этом сказать. Потом этих секс-работниц нашли мертвыми. Ребекка замерла на месте. Она убирала со стола и мыла посуду. Подставила окоченевшие руки под струю теплой воды. Голова лучше соображает, когда руки чем-то заняты. Снуррис проснулся и решил помочь ей с посудой. – Я так злилась, когда ты спихнул на меня эти слушания. Думала, ты уехал в Риксгренсен кататься на лыжах. – У тебя было много причин на меня злиться, – ответил фон Пост. – Но они не могли не обратиться ко мне. А Томми… – Да-да. – Ребекка кивнула. – Все понятно. Если он информировал их, нужно было знать, что ему известно. – Если бы только я арестовал этих русских, когда Анна-Мария просила об этом… «По крайней мере, ты не поссорился с ней напоследок, как это умудрилась сделать я», – подумала Ребекка. – Так что там с Томми? – спросила она. – Он кому-нибудь звонил, после того как говорил с Анной-Марией? Кто еще знал, что он в том доме? Фон Пост покачал головой. – Фред Ульссон проверяет его семью и друзей. – В последнее время Томми часто сидел на больничном. – Ребекка размышляла вслух. – И вообще был как будто не в себе. Но ведь от него ушла девушка. И вот теперь оказывается, что дело может быть не в девушке… Что, если Томми попросил Анну-Марию выслушать его? Она ведь всем как мать. – Думаю, русские знали, что Томми там, – сказал фон Пост. – Но они не рассчитывали на Анну-Марию. – Вы их взяли? – Нет. Когда мы приехали, их уже не было в доме. Только Франс Меки, молодая девушка и Мария Меки… в девичестве Берберова. Согласно данным реестра народонаселения, по крайней мере. – Или Елена Литова. – Ммм… Я посылал запрос насчет Елены Литовой. Она переехала – вот единственный ответ, который я получил. У них нет даже ее фото паспортного формата. – Похоже, следы подтерли, и кто-то за это хорошо заплатил. – Но мы ведь ничего не докажем, верно? Я объявил в розыск мужчин. У нас есть два имени, которые сообщила на допросе жена Франса Меки, кем бы она ни была. – Карл фон Пост заглянул в телефон. – Егор Бабицкий и Юрий Юшенков. С тем же успехом они могли назваться Хюмле и Дюмле… В общем, и они тоже исчезли. – Чем сейчас заняты криминалисты? – спросила Ребекка. – Прочесывают дом с пинцетами. И мы установили слежку за Марией Меки. Коллеги из Елливаре сидят в машине у шоссе, на случай если она проедет мимо. Другой дороги туда нет, так что… Фон Пост почесал у Снурриса за ушами и рассмеялся, когда щенок повалился на бок, не в силах устоять на ногах от наслаждения. – Я был вынужден взять на себя это расследование, – продолжал фон Пост, – в первую очередь из-за Томми, как ты понимаешь. Но не только. Честно говоря, ты не особенно мне нравишься. – Ты мне тоже, – призналась Ребекка. – Десерт будешь?