– Как твое плечо? – Терпимо. Надо скорее добраться до озера. Чем мы ближе к лесу, тем безопаснее, – холодно ответил Страж. – Неправда, – возразила Грейс, опустив глаза. – Мои мама и папа были похищены прямо из этого леса. Раинер приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но лишь вздохнул. – Они говорили о предателе, который проводил сквозь незримую стену. Интересно, кто бы это мог быть? – Грейс догадывалась, кто, стараясь не встретиться взглядом с собеседником. Лицо эльфа сморщилось, словно сушеное яблоко. Он промолчал. Все годы он держал свою трагедию взаперти, и только себе позволял заглядывать в нее и ругать себя за провал. Улана оказалась предателем, невинной жертвой, которую так и не удалось спасти. Грейс толковала его молчание иначе… Мысль о том, что Раинер – искусный обманщик заставляла быть начеку. *** Пегги стояла на плоту и вглядывалась в густой туман. Вирсавия сидела к ней спиной, скрестив ноги и накинув на голову капюшон. В центре плота расположились гномы – Оуин и Боуин. Братья тихонько перешептывались, настороженно глядя на белокурую девушку. После встречи на каменной пустоши Пегги и Вирсавия практически не разговаривали. Тетя понимала, что ее старшая племянница за годы поиска родителей сильно изменилась. Пегги не решалась заговаривать с ней о пережитом. Может быть, немного позже, но пока ей просто хотелось пообщаться. – Племяшка, – сказала тетя, взглянув на девушку. Та не шелохнулась. – Как думаешь, когда придет ответ от Грейс? Молчание. Тетя уже собиралась повторить вопрос, как старшая племянница вдруг заговорила: – Думаю, это безнадежно – посылать письма на столь дальние расстояния. – Ровным тоном сказала она. – Враги кругом, тетя Илария. Пегги подошла к девушке и села рядом. – Если ты знала, что это безнадежно, почему же отправила? – Хотя бы попыталась. Все эти годы я привыкла бороться. Потому рада любой возможности связаться с любимыми. – Она с минуту помолчала. – Правда, был риск. Но я знаю Раинера, он, если что, справится. – Какой еще риск? – повысила голос тетя. – Неужели ты подвергла опасности Грейс?! – Как давно ты не была в Мэллонии. Здесь уже целый год перехватывают письма, заколдовывают или портят. Иногда такого не случается. – Ну-ка, перемотай немного назад. Что там насчет риска? – Бывает, письма набрасываются на людей, кусают или что хуже… – И ты послала его Грейс?! Что за вздор! В моей голове не укладывается то, о чем ты говоришь. – Пусть учится защищать себя. Пегги недоуменно покачала головой: – Ей всего тринадцать! Она же еще только узнала о своей истинной природе! – Я была всего на год старше, когда в одиночку отправилась на Территорию Теней. Пегги нервно сглотнула. – И все равно, это не дает тебе право подвергать опасности близких. А что если Раинера не будет рядом?! – Куда он денется? Насколько я знаю, Стражей учат распознавать заколдованные письма. Тетя немного успокоилась и смягчила тон. И все же душа потонула в сумбуре чувств, которые она сдерживала. Вирсавия стала холодной, безразличной и отчасти жестокой. Осознать это было нелегко. Впервые за время разговора племянница взглянула на тетю и прочла на ее лице грусть. – Что ж, принимайте меня такой, какая я есть. Или поставьте в угол. Пегги не стала поворачиваться к девушке, и, смотря перед собой, заметила: – Ох, если бы мы были дома, поверь, я уже бы это сделала. Над их головами захлопали огромные белые крылья – Сильверн прилетел с разведки и на время завис над плотом. Вирсавия смотрела перед собой и мысленно слышала величественный голос животного, докладывающего обстановку. «Все чисто, – молвил Сильверн. – Лечу к берегу». Пегги кивнула, и конь через секунду скрылся в призрачном тумане. – До озера Фэйри семь часов пути. Скоро мы встретимся с Грейси. – Тетя улыбнулась, ожидая от племянницы хоть каких-то проявлений эмоций, но вместо этого Вирсавия связалась с ней мысленно: «Терпеть не могу гномов. Ты это знаешь, Илария, так почему притащила их с собой? Неужели в Отеле Потерянных существ не нашлось нормальных помощников?» Пегги знала, что однажды на Территории Теней, когда девушка просила нескольких гномов-перебежчиков о помощи, – коротышки бежали из подземной темницы, боясь снова попасть в плен – они бросили застрявшего в болотной пучине коня Вирсавии. Девушка долго пыталась вызволить его, и, в конце концов пришлось оставить бедное животное. Конь утонул. «Послушай, эти гномы очень добрые, они не оставят в бед… – Тетя вовремя остановила мысль. – Ну, по крайней мере, братья мне очень помогли. Уверяю, они проводят нас до озера Фэйри, потом уйдут в свои края. Пожалуйста, потерпи, племяшка». «Ладно, но больше не зови меня так». Неожиданный толчок заставил всех вздрогнуть. Плот ударился о сушу. Сильверн уже стоял на берегу, взрыхляя копытами мокрый песок. Ему не терпелось поскорее взмыть в воздух и доставить пассажиров к озеру Фэйри. Но лететь было нельзя из-за того, что их могли заметить шпионы Теней. Никто и никогда их не видел, но все знали о таинственных шпионах, иначе как Тени быстро получали нужную информацию? Услышав просьбу Пегги о том, что лететь нельзя, Сильверн в знак протеста расправил крылья, махнул пару раз и снова прижал их к бокам, опустив голову. – Был бы тут Ричи, – весело сказала тетя. –То сказал бы, что мы летаем на «конских авиалиниях». – Все вопросительно уставились на нее. – Ну, или как-то так… – Кто такой… Ричи? – Вирсавия взглянула украдкой на гномов. Те еле сдерживали смех, но стоило им поймать взгляд девушки, они сразу посерьезнели. – Мальчишка с соседней улицы. Наш друг. С самого начала этой истории он помогал Грейс и до сих пор вместе с ней. – Хоть кто-то не бросает нас, – язвительным тоном сказала Вирсавия, зная, что подобная фраза не понравится братьям коротышкам. – Что ты хочешь этим сказать? – вдруг подал голос Боуин. – Знаешь, не мы бросили тебя тогда. Несправедливо судить всех гномов из-за каких-то… трусов! Девушка усмехнулась и залезла на спину Сильверна, ожидая, что тетя последует ее примеру. Но Пегги стояла на месте и сверлила взглядом племянницу. Вирсавия закатила глаза. – Ладно, ладно. Я приношу извинения. Но если с моими родными произойдет похожая ситуация, получите от меня стрелу промеж глаз. Каждый. Смерив эльфийку недобрым взглядом, гномы потянулись за молотами, которые висели у них за поясом. Пегги встала между племянницей и братьями. – Угрожаешь нам, Вирсавия? Ха! – воинственно пропел Оуин. – Ненависть никогда не станет основой дружбы. Так что, если хочешь, чтоб мы помогали, перестань колоть нас словами, ведь мы ничего плохого тебе не сделали. А нет – мы долго терпеть не станем. С этими словами Оуин хлопнул брата по плечу и прошел мимо Сильверна. Боуин, хмыкнув, пошел следом. Все вокруг было во власти ночи. Серебристая грива коня освещала дорогу подобно маяку. Сильверн медленно цокал, поднимая небольшие облака пыли; чтобы не создавать много шума вокруг, конь ступал по мягким участкам почвы, выбирая проросший сквозь камни мох и траву. Гномы бежали где-то впереди, время от времени тяжело втягивая воздух. Бег на большие расстояния изрядно утомлял коротышек, поэтому приходилось останавливаться хотя бы на пару минут. Пегги заметила, как Вирсавия часто поглядывает на нее, будто хочет о чем-то спросить. Последний раз Пегги видела старшую племянницу через месяц после того, как вся семья плавала на озере Фэйри вместе со Стражем. Тогда девочке было четырнадцать. Добрая, милая, почти всегда тихоня, она редко отходила от четырехлетней сестренки и была всегда рядом с родителями. Вирсавия остро чувствовала опасность, как никто другой из эльфов. Она тоже еле отпустила Алэйру и Ноа в их последнее путешествие, за что и ругает себя по сей день. Когда девушка в очередной раз повернулась к Пегги, та неуверенно улыбнулась. Вирсавия сказала: – Глупо с моей стороны. – Не понимаю, – отозвалась Пегги. – Ты изменилась. К тебе трудно подступиться, но я привыкну. Верну прежнюю Вирсавию. – Изменилась? Не чувствую перемен… Хотя со стороны, наверное, виднее. Тетя, я хотела спросить про Грейс. Пегги невольно улыбнулась: – И она про тебя спрашивала, покоя не давала, когда я собралась лететь за тобой. Она вся в маму. Трудно сказать, что ей досталось от Ноа… Может, упорство? Хотя в Алэйре этого немало. Грейс за все время жила как обычный человеческий ребенок. Она у меня чувствительная. И мечтательная. Всегда где-то в облаках летает, – усмехнулась Пегги. – Вот это от папы, – заметила Вирсавия. – Когда-то и я была такой. Пегги решила сменить тему разговора. Был подходящий момент. – Послушай, что бы ни случилось с тобой за то время, проведенное в кошмаре, ты не можешь сдаться. Все меняются. Испытания являются важной частью нашей жизни, так мы строим наш харак… – Тебе легко говорить, – резко возразила племянница. – Я прошла через огонь и воду, пока ты была в другом мире, в безопасности и тепле. – Я не… – Однажды я смотрела в глаза смерти. Знаешь, как ее звали? – Лицо Вирсавии было наполовину скрыто, и Пегги не могла видеть, какие чувства отражаются на нем. Голос девушки звучал ровно и спокойно, хотя было ясно, что ее задело наставление тети. – Я промолчу, ибо, услышав это имя, его звучание разольется по всему твоему телу, словно яд после укуса змеи. Настала долгая пауза. – Ты права. Я старше тебя в два раза, но мне не приходилось сталкиваться с тем, с чем столкнулась ты. Просто старайся думать о хорошем. Пожалуйста. – Думать о хорошем, когда мир летит в бездну? – Да! – Воскликнула Пегги. Она даже не заметила, как дала волю чувствам. – Я реалист.