– Как же мы заставим их искать для нас кинжал? И как Теламону уцелеть в Египте, этой загадочной, невообразимо богатой земле на краю света, если в его распоряжении всего один корабль и сорок воинов? – Перао обладает огромной властью, – ответил Коронос. – Но даже он уязвим. Несколько лет назад он прогнал из своей страны чужеземцев с востока, и я ему в этом помог. Армия Перао нуждалась в бронзе, и я продал ему металл. Вы тоже возьмете с собой бронзу, и в знак благодарности Перао поможет вам найти кинжал. План деда сработал. На корабле, груженном бронзой, Теламон с легкостью купил себе право пересечь болотистую местность и прибыть в Уасет, где стоит величественный дворец Перао. Там божественный владыка лично предоставил Короносам полную свободу действий и поручил Керашеру оказывать им всяческую помощь. Шпионы Керашера выследили Усеррефа здесь, в Па-Собек, самой южной провинции Египта. Но с тех пор уже прошла одна луна. Обнаженная рабыня поднесла Теламону блюдо с плодами дум-пальмы, но тот лишь отмахнулся и рявкнул, что хочет выпить. Перед ним тут же возникло гранатовое вино со специями в бирюзовой чаше, расписанной черными цветами лотоса. Теламон заставил себя осушить ее до дна. До чего ему надоели пиры! Флейты, благовония, опахала из страусиных перьев, блестящие от масла голые руки и ноги танцовщиц… Теламон уже не может смотреть даже на жареное буйволиное мясо с корицей и кунжутом и на пышный белый хлеб со сладкими финиками. Теламон подумал о грамоте, которую выдал им Перао: эта штука сделана из чего-то наподобие плетеного тростника; египтяне называют ее свитком. На ней нарисованы крошечные непонятные картинки. Глядя на них, Теламон чувствует себя дураком. Не нужны ему никакие свитки! Он хочет только одного: найти кинжал Короносов, ощутить, как сила разливается по сухожилиям и заставляет кровь пылать… – Слышала, с твоим шлемом случилась неприятность, – произнесла Алекто. Теламон холодно взглянул на нее: – А ты чем занималась весь день? Или только крестьян пытала? Алекто ногтем разрезала темную кожуру инжира и понюхала фиолетовую мякоть. – Меритамен юна и неопытна, но, по-моему, ей что-то известно. – Почему ты только сейчас об этом узнала? – Наберись терпения, племянник… – Тут никакого терпения не хватит! Теламон поставил чашу на стол с таким громким стуком, что музыка стихла, а все пирующие уставились на него. – Я и так уже слишком долго ждал! Отныне будем все делать по-моему! – Больше не стану сидеть сложа руки, – объявил Теламон, когда в зале остались только Алекто, Керашер и Меритамен. Жена Хати-аа напряженно застыла в кресле из черного дерева, принадлежавшем ее супругу. – Я уверен, что наш кинжал в Храме, – продолжил Теламон. – Прикажите его обыскать. Незамедлительно. Меритамен взглянула на Керашера, а тот устало улыбнулся в ответ, будто Теламон говорил несусветные глупости. – Благородный господин Теламон, – начал вельможа, – никто не имеет на это права, даже я и госпожа Меритамен. Нам вообще запрещено заходить в Храм! Внутрь допускаются только жрецы, служители богов. А они клянутся, что вашего амулета там нет. – Кинжала, – поправил Теламон. Египтянин извинился за свою ошибку дежурным поклоном, хотя с таким же успехом мог бы просто пожать плечами. Тут Алекто обратилась к Меритамен: – А если кинжал не в Храме, будь добра, объясни, почему вокруг него сейчас крутится столько народу? Теламон был раздосадован вмешательством тети. Еще больше он разозлился, когда ответ Меритамен ничего не прояснил. – Богам угодно, чтобы раз в год Великая Река разливалась, – робко ответила она. – Вода прибывает много дней, и Река скрывает землю. Мы называем это время Ахет – Время Половодья. Теламон нетерпеливо заерзал. – А когда вода наконец отступает, на полях остается плодородный черный ил. От него Египет рождается заново, и так повторяется каждый год с начала… – При чем здесь кинжал? – не выдержал Теламон. – Начало Половодья знаменует собой начало нового года, – объяснил Керашер. – Это очень важное время. Мы устраиваем великий хеб – праздник. До хеба Первой Капли осталось всего несколько дней. – Поэтому в Храме и возле него сейчас царит такое оживление, – терпеливо закончила Меритамен. – Но раз ты замещаешь мужа, значит правительница Па-Собек – ты, – снова вмешалась Алекто. – Неужели ты не можешь приказать жрецам… – Нет, конечно! – рассмеялся Керашер и взмахнул мухобойкой из черного дерева. – Жрецы служат не госпоже Меритамен, а богам! Теламон еле-еле сдерживался, чтобы не вспылить. – Кажется, вы оба кое-чего не понимаете. Я внук Короноса, Верховного вождя Микен, а госпожа Алекто – дочь Верховного вождя. Меритамен озадаченно взглянула на Теламона: – Да, мы знаем, но… – Дай мне договорить, – процедил сквозь зубы Теламон. Меритамен нервно облизнула губы. Улыбка Керашера стала не такой уверенной. – Перао повелел, чтобы кинжал был возвращен нам, – продолжил Теламон. – Благодаря помощи господина Керашера мы выяснили, что следы ведут в Па-Собек. Однако кинжал вы так и не нашли. Тут улыбки пропали с лиц обоих египтян. Отлично. – К тому времени как Река начнет разливаться, кинжал должен быть у меня, – объявил Теламон. – Иначе я доведу до сведения Перао, что его приказ не исполняется. – Теламон выдержал паузу. – И виновата будешь ты, госпожа Меритамен. Перао не важно, кто ты такая. Он нуждается в бронзе больше, чем в тебе или в Хати-аа. Достаточно одного слова моего деда, и тебя ждет наказание. Гнев Перао сметет тебя и твою семью, как песчаная буря льняные колосья. Божественный владыка вас уничтожит. Теперь во взгляде Керашера появилось уважение. Над верхней губой Меритамен выступили капельки пота. Она глядела на Теламона с ужасом. Сын вождя встал и направился к выходу. – Подумай над моими словами, – велел он Меритамен. Теламон уже собирался подняться по лестнице в свои покои, когда Меритамен отвела его в сторону. Рабы в зале убирали со столов после пира. Меритамен вместе с Теламоном зашла в пустую боковую комнату. Стены были расписаны синими и желтыми водоплавающими птицами, а рядом с креслом из кедра стояла подставка для лампы из белого алебастра. От горящей лампы исходил сладкий аромат масла. – Ну? – спросил Теламон. Он не ожидал, что Меритамен захочет говорить с ним без Керашера. Раньше она ни разу не оставалась с ним наедине. Меритамен нервно выкручивала маленькие, покрытые узорами из хны ручки. – Я не могу допустить, чтобы пострадала моя семья, – тихо произнесла она. – Тогда помоги нам отыскать кинжал. Алекто думает, тебе что-то известно. Меритамен опешила: – Нет! Если бы я знала, где кинжал, сразу бы его отдала. – Так узнай. Жена Хати-аа молчала. Теламон спросил: – Почему ты не позвала с нами Керашера? Меритамен запнулась: – Керашер подчиняется только самому Перао. Его шпионы не отсюда, не из Па-Собек. Теламон затаил дыхание: – Сдается мне, ты что-то скрываешь. Я прав? Меритамен нахмурилась: – Почему для вас так важен этот кинжал? – Пока он у нас, наш клан непобедим.