Глеб привёл растерянную Полину к белому мраморному памятнику. Она уже по дороге всё поняла, но боялась признаться, всё надеялась… Но увидев надгробную фотографию длинноволосой красивой девушки, она ужасе закрыла ладонью рот, чтобы не закричать. «Демидова Эллочка», и смерть наступила через полгода после той фотосессии. – Что? Как? – еле сдерживая себя, спросила Полина. Глеб лишь пожал плечами. – Ты как? – Я почти умер. Только недавно начал восстанавливаться, а тут ты со своими фотографиями. Полина, закрыв лицо ладонями, заплакала. Ещё и она со своей болтовнёй о счастье, загородном доме, о малыше, которого не могло быть. – Я же не знала, я не знала, откуда мне знать? Что с ней случилось? – Я не виню тебя ни в чём. Просто больно. Поехали, поговорим, если ты не против? Глебу вдруг мучительно захотелось выплеснуть кому-то своё горе, рассказать историю, рассказать про Эллу… Он так долго держался, копил в себе, играл спокойствие и равнодушие. Владу и Яне ничего не говорил, они встревожатся, пожалуй, опять будут досаждать его заботой, опасаться, что он опять сорвётся, но он не сорвётся, он знает. Он будет мужественным и сильным, поднимет голову и пойдёт дальше. Только немного поплачется перед незнакомым человеком, случайным свидетелем их мимолётного счастья. Полина кивнула, конечно, она поедет. – Давай выпьем, – предложил Глеб, когда они уселись в маленьком ресторане за самый укромный столик, – машину оставишь на парковке до завтра, я договорюсь. Они заказали выпивку, какие-то закуски и попросили официанта их не беспокоить, пока они сами его не позовут. Опрокинув в себя сразу две стопки, Глеб начал: – Итак, мы познакомились с ней на обычной молодёжной тусовке… Бутылка пустела, к еде они почти не притронулись, Глеб всё говорил и говорил, по ходу исповеди, сам вспоминая какие-то моменты, которые стёрлись памятью. Официанты поглядывали на них, гадая, что произошло. Молодой человек с грустной складкой у рта что-то рассказывает, а девушка всё время плачет. Они допивают бутылку, просят вторую, ничего не едят, только курят и пьют, а она всё плачет и плачет. На улице уже давно стемнело, когда Глеб закончил. – Как жаль, что у меня не сохранились все фотографии с той фотосессии… – Ты их нам присылала, у меня они сохранились. – Покажешь потом. – Поехали ко мне, посмотришь. – Ты живёшь один? – С братом, он не совсем здоров. Глеб вызвал такси, и купив ещё пару бутылок алкоголя, они поехали к нему. Глеб проснулся и приподнялся на кровати, с похмелья жутко болела голова. В постели он был не один. Он приподнял одеяло, рядом лежала обнажённая Полина. Отлично, вот и поговорили. Он, убей, не помнил, конец вечера и уж тем более того, что они переспали. Или просто сделали попытку, судя по его состоянию сегодня. Глеб вылез из кровати, морщась натянул спортивный костюм. Полина зашевелилась. – Где я? – сухим голосом спросила она. – Не скажу, что утро доброе. – Глеб? – Полина заглянула к себе под одеяло. – Мы что, переспали? – Я не помню. Но вряд ли я мог что-то в таком состоянии. Я пойду, добреду до кухни, поищу минералку, если нету, отправлю Вовку в магазин. Или ты предпочитаешь с похмелья что-то другое? – Нет, минералка то, что надо. Мы правда, не переспали? На мне ничего нет. – Я не помню. Вскрытая упаковка презервативов валяется, значит, попытка была. Но чем она закончилась, мы уже никогда не узнаем. Пока Вовка бегал за минеральной водой, Глеб, превозмогая себя сходил в душ и сварил кофе. Вернувшись в свою комнату, он поставил на тумбочку кофе для Полины, запотевшую бутылку Боржоми и рухнул со своей чашкой на кресло. Полина уже оделась, но это было, видимо, всё, на что хватило её сил, она лежала пластом. Прижимая ко лбу холодную минералку, она сказала: – Это же надо было так напиться. – Это я тебе расстроил. – Ты не против, если я у тебя ещё немного полежу? Стыдно признаться, но очень плохо. – Лежи, лежи. Вскоре она заснула, Глеб прилёг рядом и тоже заснул. Было уже темно, когда он почувствовал, что через него кто-то перелезает. – Ты куда? – спросил он. – Уже девять вечера, проспали весь день, я поеду. Вроде отошла. Глеб схватил её за руку и притянул к себе, она упала на него сверху. – Может останешься до завтра? Чтобы окончательно отойти? – прошептал он. – Вообще то у меня парень есть. – Мы ему не скажем. Глеб перевернулся и лёг на неё, расстёгивая ей блузку, залезая в бюстгальтер. – Какой ты – настырный. – Я решил, что ты будешь мучиться, было – не было, а так внесём ясность. Его руки скользили по её телу, губы не давали одуматься, тяжесть его тела придавила к кровати. Как же так? Он так любил Эллу, а теперь хочет её. Да как она может? После его рассказа, её слёз, просмотра фотографий. Но ей сейчас так хорошо, он так возбудил её, её тело сейчас существует отдельно от головы, оно пышет желанием, всё в мурашках, грудь напряглась, он задирает ей юбку, снимает бельё, и она предательски раздвигает ноги. Элла, прости… Выспавшись днём, они вновь заснули только под утро. Когда Полина открыла глаза уже ярко светило осеннее солнце. Она посмотрела на часы на руке Глеба, первый час дня, воскресенье. Ничего себе, провела выходные. Телефон сел, наверное, её парень уже бьёт во все колокола, разыскивая её. А она тут, в постели с чужим мужчиной чуть не умерла от наслаждения. Ну что за ночь, Полина даже покраснела, она позволяла ему такое, чего никому никогда не позволяла, она сошла с ума… – Ну и как я поеду? – спросила она, когда они уже поднялись с кровати. – Вся одежда помята. – У меня найдётся утюг. В отличие от еды, холодильник пуст. И Вовка куда-то слился, в магазин не пошлёшь. Кофе будешь? – Буду. Ты помнишь, где конкретно мы оставили машины? – Возьму такси, доедем вместе, можно заодно там и позавтракать, или пообедать. Полина сходила в душ, привела себя и одежду в порядок, Глеб допивал уже третью чашку кофе, когда она вошла на кухню. Он кивнул на кофемашину. – Нажми на кнопку, я уже всё подготовил. – Классная вещь, всегда о такой мечтала. И вообще у тебя потрясающая квартира, и ты тоже нереальный. Полина выпила кофе и наклонилась, поставить чашку в посудомойку, юбка обтянула её зад, Глеб закусил губу. Когда она разогнулась, то попала в его объятия он притянул её к себе, зарыл руку в волосы, и начал целовать. – Глеб, хватит, я не могу, у меня есть парень. – Передашь ему привет, – почти не отрывая от её губ, сказал он и стал задирать ей юбку. – Я только отгладила одежду. – И что? Утюг сломался? Глеб приподнял её и посадил на стол, раздвигая ей ноги. Прощаясь у машины, Полина обняла его за шею. – Спасибо за откровение, за всё. Глеб запустил ей руки под пальто, провёл ладонями по талии, потом вверх, дотронулся до груди, и она вздрогнула, потом ладони снова поехали вниз. – Захочешь ещё, звони, приходи, – глядя в глаза, сказал Глеб. Полина кивнула и в растерянных чувствах села за руль. Жизнь вошла в своё русло. Глеб занялся здоровьем Володи, за время его отсутствия с парнем никто особо не занимался, и был очевиден регресс, помогал Марине и Андрею, они совсем потерялись после смерти единственного сына. Сам он вплотную занялся учёбой, надо закончить университет и открыть своё дело, чтобы достойно содержать себя и Володьку, отвязаться от Елены. Та, после всей этой истории больше не появлялась, пусть сидит в своей Америке, и носа сюда не кажет. Периодически Глеб встречался с Машей – с ней было хорошо расслабиться, встречался с Яной – с ней можно было поболтать и посмеяться. Между ними мелькали и другие девушки, но ничего серьёзного. Такое удобное, тёплое болото, никаких встрясок и переживаний. Как-то поздно вечером, возвращаясь из спортзала домой, на своей лестничной клетке он увидел Полину. Она сидела на широком подоконнике и смотрела в окно. – Что ты здесь делаешь? – удивился Глеб. – Жду тебя. Отлично, а если б он был не один? Что за привычка приходить и ждать под дверью? Телефона что ли нет? – Твой сосед не раз выходил, приглашал к себе на кофе. Друг твой?