Глава 28. Переглядки Не смотря на все опасения, Диане жилось очень комфортно. Глеб не беспокоил её, его почти никогда не было дома. Они с Владом открывали офис, и, в связи с этим, он был очень занят. Володя же, если находился дома, редко выходил из своей комнаты, он давно привык быть невидимкой. Диане было жалко его, она пыталась его разговорить, но ничего не получалось. Вова был мучительно стеснительный, боялся её, боялся брата, она постоянно слышала от него «Глеб сказал «нельзя», «Глеб сказал «не трогать», «не видеть, не слышать, не входить». А после того, как его унижала Элл, он вообще стал опасаться девушек Глеба. – Глеб, почему ты так с братом? – спросила как-то Диана. Лицо Глеба перекосило от злости. – Как? Хочешь его понянчить? Он притворяется, упивается своей болезнью, холит и лелеет её. Его болезнь позволяет ему жить и работать, он просто этого не хочет. Ему мать внушила, что есть Глеб, и Глеб решит все его проблемы, чуть ли не на ручках будет носить и целовать в темечко. Так ведь проще, правда? Я тяну эту лямку с детства. Но если он посмеет нарушить хоть один мой запрет, он пойдет отсюда на все четыре стороны, я сниму ему квартиру, и пусть живет как знает. И закроем эту тему, она меня невыносимо раздражает. С Дианой Глеб был вежлив и довольно холоден, вёл себя так, как ведут люди, которые не особо дружны, но по воле случая живут под одной крышей. Их совместные вылазки сошли на нет, Глеб не видел в них смысла, так как они и так почти каждый вечер встречались в столовой. Приглядываясь к нему в быту, Диана удивлялась насколько он бы аккуратен и чистоплотен, несмотря на то, что домработница регулярно убирала квартиру, Глеб не обеспечивал ей много работы, если что-то сыпалось, падало, капало, он тут же убирал, вытирал, подметал, и от своих домочадцев требовал того же самого. Диана не привыкла к такому, что её отец, что Даниил не трудились убирать за собой. Когда она удивилась его аккуратности вслух, Глеб горько усмехнулся: – У меня не всегда была домработница. Честное слово, легче приучить себя к порядку, чем потом всё разгребать. – Ты сам убирался, когда не было домработницы? – А кто? Ну Вовка помогал, конечно. Сейчас всё изменилось, но привычка осталась. В быту всё было хорошо, но Диана скучала по их культурному времяпровождению. На интересные мероприятия города она ходила теперь с подругами или сестрой, и каждый раз у неё мелькала мысль, а что бы сказал Глеб про этот фильм, спектакль, выставку? Понравилось бы ему, или с присущим ему юмором он разнёс бы всё в пух и прах? Если вдруг она решится переехать, то возобновятся ли эти субботние встречи, или же они вовсе больше никогда не увидятся? С Глебом никогда не знаешь ничего наверняка… Иногда с ней пытались знакомиться мужчины, но одному недоставало обаяния Глеба, другому ума, третьему юмора, четвертый просто был скучен. Диана поджимала губы и вежливо отказывалась от дальнейшего общения, даже сестра удивлялась и просила не строить из себя монахиню. Первый раз, когда Глеб не пришел ночевать домой и не предупредил её об этом, она очень переживала. Звонила, не спала, но уверяла себя, что просто волнуется, не случилось ли с ним что-нибудь. Но телефон не отвечал, и Глеба не было. А когда он явился утром, слегка пьяный, помятый, встрёпанный, с красными глазами и немного вспухшими от поцелуев губами, она с порога спросила: – Где ты был всю ночь? Я переживала, звонила. – Я видел, что ты звонила, но я подумал, что вряд ли дома пожар, а по другим поводам, я не мог ответить, извини, мне было не до этого. – Мог хотя бы предупредить. Я переживала. – Да ты, никак, не спала? Дана, брось это дело, я не буду давать тебе отчеты, ты просто моя соседка. Ты тоже можешь не ночевать дома и не сообщать мне об этом, давно пора, малышка, заплесневеешь. Я пойду, часик посплю, а потом работать. Глеб послал ей воздушный поцелуй и пошёл к себе. Диана опустилась на кровать и обняла себя руками. Ну вот сегодня он любил другую, другая умирала от наслаждения в его объятиях. Как забыть те десять дней? У неё до сих пор кружится голова от воспоминаний, а тело требует мужской ласки, природа берёт своё, она слишком молода для вдовы. У Дианы выступили злые слёзы, она стиснула зубы, как же хочется снова испытать то наслаждение. Если бы он сейчас зашёл к ней, она бы молча скинула одежду и попросила взять её. Но он не зайдет. Отдаться что ли первому встречному? Терпеть больше сил нет. А ночью она проснулась от жуткого крика, Диана вскочила, кричал Вовка нечеловеческим голосом. Она выбежала в прихожую, дверь в комнату Володи была открыта нараспашку. Там уже был Глеб, он пытался успокоить брата, но тот метался, кричал и не давался в руки. – Диана, хорошо, что пришла, мне нужно подготовить ему укол. Посмотри за ним, только близко не подходи, он не в себе. Я очень быстро. Глеб убежал на кухню, растерянная Диана осталась стоять на пороге: – Глеб, она бьёт меня, она ударила меня в живот и по голове, мне больно!!! – орал Вова. – Глеб, помоги, почему она бьёт меня?! Я просто хочу кушать! Я просто взял кусок хлеба, кровь, всюду кровь… Глеб вернулся, быстро скрутил Вовку и сделал ему инъекцию. Всё плача, то прося кушать, то прося не бить его, Вовка заснул. – Ну всё, – сказал Глеб, – теперь проспит до утра, завтра будет вялым, но спокойным. Иди, ложись, я с ним посижу часик. – Можно посидеть с тобой? Сварить кофе? – Если несложно. Вскоре Диана принесла две чашки кофе. – Что с ним? – спросила она. – И что делать, если приступ, а тебя нет? – Сам успокаивается, я же не могу с ним быть постоянно, покричит, поплачет, и заснёт, идти в таком состоянии он не может, на его окнах нет рукояток, чтоб не вышел в окно ненароком. А так, разобьёт, порвёт чего-нибудь, ну что ж поделаешь? Вообще они довольно редко случаются, он пьёт препараты, они помогают. Иногда страхи детства нахлопывают. – Кто его бьёт? Почему он просит кушать? – Травмы детства, не обращай внимания. – Мама? – Нет, мама нас и пальцем не тронула. Материнской руки мы не знали, ни побоев, ни ласки, ни доброго слова. Ты всё равно не поймёшь, у тебя нормальная семья, любящие родители, не заморачивайся, всё в прошлом. – Я всегда думала, что вы с детства живёте в этой квартире, у вас всё есть. – Мы, правда, живём здесь с тех пор, как маме понадобилась жилплощадь, и она вспомнила, что когда-то сдала своих двойняшек в детский дом, нас привезли сюда. Конечно, это коммунальная квартира была, мать выкупила её, когда нам лет одиннадцать было. – Детский дом? Коммуналка? Серьёзно? Я честно думала, что ты всю жизнь в роскоши. – Ну большую часть жизни, так и было. Вовка застонал и попросил хлебушка. Глеб сходил на кухню, принёс ему горбушку, Вовка взял её в руки и снова заснул. Диана непонимающе смотрела на Глеба. – Вроде не блокадные дети, – горько улыбнулся Глеб, – а брат всё ещё иногда просит хлеба, хотя давно ест, как на убой, в этом не ограничиваю. – Но почему? В детском доме не кормили и били? Глеб, пожалуйста, расскажи мне, оказывается я ничего о тебе не знаю. – Ты и, правда, мало чего обо мне знаешь. Если интересно моё детство, расскажу. Мама уехала в Америку, бросила нас на няньку, про которую не потрудилась ничего узнать. Бывшая заключённая, алкашка, надо было где-то жить и вот согласилась приглядывать за нами… Глеб медленно, со всеми подробностями рассказал о двух годах издевательств, голода, о том, как он пытался защищать Вовку, какой горькой и страшной была их жизнь, пока не выгнали няньку. Диана плакала, она то совсем по-другому представляла, видя эту квартиру, машину, вещи, всё такое роскошное, дорогое, и Глеб такой красивый, избалованный деньгами. Диана вскочила и плача обняла его: – Прости меня, я и подумать не могла! Почему ты ничего не говорил мне? Я ведь не понимала, почему ты так не любишь мать, я думала, что только из-за её профессии. – Да если б она была нормальной матерью, заботилась о детях, я б сквозь пальцы смотрел на её профессию, мало ли кто как зарабатывает. Но когда мать бросает детей неизвестно на кого, потом взваливает всё на меня, а сама развлекается. А ещё постоянно приводит в дом любовников, не стесняясь нас, столько наслушались за всю жизнь, столько перевидали. Ладно, всё в прошлом, я всё забыл, только Вовчика иногда накрывает, но укол и горбушка хлеба в руках помогает. – Сегодня воскресенье, хочешь я чего-нибудь приготовлю вкусное, либо сходим куда-нибудь? – робко предложила Диана утром, когда они пили кофе. Глеб оторвался от ноутбука и сказал: – Дана, я не приду сегодня, Янка приехала, я иду на концерт, а потом вечеринка. Тебя не зову, вход сугубо по приглашениям. Диана расстроенно кивнула, а Глеб снова погрузился в компьютер. Было уже за полночь, когда Диана услышала поворот замка. Она вышла, встретить Глеба, но он вошёл не один. Глеб и Яна в обнимку, громко смеясь, ввалились в квартиру. На Яне было короткое блестящее концертное платье с высокими сапогами, Глеб тоже был одет, как с картинки модного журнала. – Упс, – сказала Яна, увидев Диану. – Неожиданно. – Всё в порядке, забыл предупредить, это моя соседка, она пока просто живет в бывшей комнате Лены – Волков, чёрт тебя дери, если бы ты сказал, что у тебя так плохо с финансами, что приходится даже сдавать комнату, я б тебе помогла. Яна и Глеб прижались лбами друг к другу и громко рассмеялись. – Подожди, Диана, мы же виделись на новогодних праздниках, – сказала Яна, – ты еще в Нью-Йорк каталась, поддерживала моего несчастного друга. – Это потому что кто-то, – встрял Глеб,– из-за своих новогодних корпоративов отказался мне помочь. – Да брось ты, когда тебе помощь то была нужна? Ты всех, пытающихся тебе помочь, посылаешь в далёкое пешее путешествие. – Дана, извини нас, что мы в таком виде, просто до Комарово я бы не доехал, а в отеле фанаты докучают. – А потому что не фиг было столько пить, – вставила Яна. – На себя посмотри, поп звезда Стеша. Трусами на сцене трясти, значит, не стыдно, а выпить на послеконцертной вечернике стыдно? – Волков, ты до утра не доживешь, я прибью тебя, не смотря на свидетелей. Диана, пойдем выпьем, а потом я тебя возьму в сообщники для убийства этого парня. – Спасибо, нет, мне на работу завтра, – сказала Диана. – Да брось ты! Глебычу вон тоже на работу, а он сейчас со мной выпьет. – Ошибочка, завтра я перекинул все дела на Владьку, снимай свои ходули, трубы горят уже. – Помоги, сапоги узкие. – Тогда какого чёрта ты их нацепила? – спросил Глеб, наклоняясь. – Красиво, – ответила Яна, держась за Глеба, пока он стаскивал с неё обувь. – Диана, последний раз спрашиваю, присоединишься к нам? Я всякие байки интересные расскажу.