Глава 40. Контрольный выстрел Успокоив свою совесть насчёт Сони, Глеб решил больше не ввязываться в отношения, и ушёл с головой в работу. Но через какое-то время он удивленно стал ловить себя на мысли, что скучает по Диане, что хотел бы поделиться с ней проблемой или рассказать ей какой-нибудь забавный случай, и как бы она отреагировала, чтобы посоветовала своим нежным голосом. Да, всё же ему было с ней комфортно, но психовать и рвать на себе волосы от того, что её нет рядом, он не будет, он не любил её никогда. Он знал любовь с другой стороны. Он знал любовь дикую, безудержную, сметающую всё на своём пути, любовь за которую можно и нужно умирать. Огонь, ураган страстей, буря эмоций – такая любовь была к Элле. Значит, наверное, она такая и должна быть. И только такую любовь он считал настоящей. А с Дианой было просто, удобно и уютно. Тем более она, наверняка, простила его и только из гордости не звонит, а сама так и жаждет вернуться. Дела фирмы стабилизировались, пошли в гору и не нужно уже было столько времени посвящать работе, и Глебу стало внезапно пусто. Дома тихо, ни одного живого звука, если раньше ни на что не хватало времени, надо было работать, спать, заниматься спортом, а ещё хотелось развлечься, куда-то сходить, съездить, и он мечтал, чтобы в сутках было хотя бы сорок часов, то теперь и двадцать четыре девать было некуда. Работа, спортзал, иногда кабак. Новых отношений Глеб боялся, как огня, ничего они ему не дадут только трёпка нервов. Он видел, что Карина пыталась до него несколько раз дозвониться, но она стояла в блоке, и она пройденный этап, в эту реку он больше не зайдёт, слишком много проблем с влюблёнными дамочками. Интересно, как живёт Диана, что делает? Опять стоит из себя порядочную женщину или развлекается с кем-нибудь? Ладно, всё когда-нибудь наладиться, с ней или без неё, у него всё будет хорошо. И Глеб взял в руки гитару, которую не держал уже так бесконечно давно и заиграл. И всё же она позвонила с просьбой встретиться. Хорошо, вечером, после работы он подъедет к её офису, и они пообщаются. Интересно, что это? Попытка примирения и новый всплеск семейной жизни? Или просьба о разводе? Увидев, что Диана вышла из здания, Глеб вылез из машины, чтобы открыть ей дверцу. – Спасибо, – сказала она, садясь в его машину. – Всегда рад, – ответил он, захлопывая дверцу. – Ну что? Вдарим по кофе? – сев за руль, спросил он, улыбаясь. Боже, он всё такой же обворожительный, как она соскучилась по нему. Ей захотелось потрогать его жёсткие чёрные волосы, почувствовать его твёрдые губы на своих губах, прижаться к его мускулистому телу. Она смотрела на его руки, лежащие на руле, вспоминала, как они ласкали её, они могли быть такими нежными. Но, к сожалению, они ласкали не только её. Если бы он хоть чуточку любил её. Не в силах, всё это терпеть, Диана отвернулась и стала смотреть в окно. Глеб же равнодушно продолжал вести машину. – Что-то случилось, детка? – спросил уже в кофейне Глеб. Диана вертела чашку. – Ты её сейчас разобьёшь, – заметил Глеб, – сделаем так, ты мне расскажешь всё, как есть, а я поддержу тебя во всём, обещаю. – Глеб, у меня роман, – дрожащим голосом сообщила Диана, и губы её задрожали. Внутри Глеба что-то оборвалось. Сердце защемило, почему-то стало так больно. Так ему и надо. Но он тут же взял себя в руки и спокойным голосом прокомментировал: – Ты, кажется, не очень счастлива по этому поводу. Диана удивлённо посмотрела на него. Как хладнокровно он ей это сказал. Значит, его нисколько не тронуло это, значит, она ему совершенно безразлична. А она то, дура, подумала, что он хоть немного расстроится. В очередной раз она жестоко обманулась. Роман с Дмитрием, навязанный ей матерью, развивался стремительно. Дима, по мнению Ольги Викторовны, был идеальным мужчиной. Мягкий, податливый, подчиняющийся ей во всём. Мужчина, которому нужна женщина–мать, совсем, как Дэн. Диана быстро обрела над ним власть. Но, боже мой, как же ей было скучно. «Да, Дианочка», «Конечно, Дианочка», «Как скажешь, Дианочка». Диане так это опротивело, она зажимала уши, её тошнило от его приторных словечек. Сколько раз она его прогоняла, но он приползал к ней с цветами и извинениями, хотя во всех ссорах была виновата только она. «Дианочка, не гоняй на машине», «Дианочка, накройся пледом, простудишься». Сколько она его оскорбляла, называла Глебом, говорила, что ненавидит, но он всё терпел. Терпел и прощал. А мать не переставала его нахваливать, петь ему дифирамбы и обливать грязью Глеба. Диана, в попытке забыть Глеба, поддалась уговорам Димы, и легла с ним в постель. В постели с ним было также скучно, как и в жизни. Такого пресного секса у неё не было никогда, она даже заснула под ним. А ночью плакала в подушку, вспоминая тело Глеба и его страстные губы и серые ледяные глаза. А он опять простил её, простил, что она шептала не его имя и хотела не его. Дима предложил ей выйти за него замуж. Её мать была в восторге, и уже выяснила в ЗАГСе часы приёма заявлений на развод и на бракосочетание. Развод… разве могла она думать о разводе? А, тем более, о новом браке? «Дорогая, не пора ли тебе снять старое кольцо с безымянного пальца и надеть новое? Как оно тебе?», – спросил Дима, открывая бархатную коробочку. Диана без интереса взглянула на большое безвкусное кольцо, и инстинктивно сжала палец с изящным, дорогим кольцом, подаренным Глебом. Уму непостижимо, как Дима может предлагать ей выйти за него, зная, что её сердце принадлежит другому? Это же надо так не уважать себя! Дима со вздохом захлопнул коробочку: «Что ж, я буду ждать тебя». «Дура, дура! – орала потом мать, – Как ты могла ему отказать?! Я столько сделала для твоего счастья, а ты нос воротишь! Где же твой хвалёный Глеб? Уже, наверное, забыл тебя! Развлекается с другой, а ты всё ждёшь его! Он тебя позовёт только тогда, когда ему любви захочется, а ты, дура, побежишь! Он тебя ещё и болезнью какой-нибудь наградит!». Диана молчала, низко опустив голову, а из глаз её капали слёзы. Наверное, мама права, но и Дима ему не замена. Лучше быть совсем одной. И вот теперь Глеб сидит перед ней, такой далёкий, холодный и равнодушный … и такой желанный. – Он сделал мне предложение, – тихо сказала она. – Ты хочешь получить развод? Зачем, зачем он её мучает? Он же знает, что она этого не хочет. Ведь она приехала сюда с одной надеждой, чтобы он обнял её и сказал: «Детка, что за ерунду ты городишь? Какой новый брак? Тебе нужен только я, поехали домой». Господи, хоть бы вид сделал, что ему не всё равно. В душе у Глеба бушевала буря. Она уходит, он теряет её навсегда. Как раз тогда, когда он почувствовал, что она нужна ему, тогда, когда понял, что готов снова влезть в этот омут. Как быстро она нашла ему замену! Что ж он с миром отпускает её, и желает счастья. Она никогда не узнает, как ему это нелегко и больно. Его боль, только его, и других она не касается. И ему, наученному горьким опытом, не стоило никакого труда притвориться равнодушным. – Детка, я рад за тебя. И искренне желаю тебе счастья. С самого начала было ясно, что наш брак ошибка. Ах, вот оно что! Ошибка, значит. Небось, подумал: подарю немного счастья этой дурочке, пусть порадуется. Вот оно что! Раз так, она назло ему выйдет за Диму, и назло ему будет счастлива. И Диана гордо вскинула голову. Вот и всё, так ему и надо. Глава 41. Рыжая бестия Чтобы хоть как-то сменить обстановку, Глеб на время переехал в Комарово. Здесь было больше пространства, и стены так не давили на мозг, рядом была природа, а с утра можно было бегать вдоль залива, снимая напряжение и стресс. В один из воскресных вечеров, Глеб сидел у камина и читал книгу по предпринимательству. Надо же была себя как-то развлечь. Вдруг заиграл мобильный телефон. – Маша? – удивлённо сказал он в трубку. – Что случилось, дорогая? – Я у въезда на вашу территорию, меня не пускает охрана. Встреть меня, пожалуйста. Чего это её сюда принесло? Когда Глеб подошел к шлагбауму, Маша стояла, облокотившись на машину такси, и о чём-то спорила с охранником. – А вот и он, – весело воскликнула она, и изящно выбросила окурок, – Котик, заплати за такси, у меня ни копейки. Когда они шли к дому Глеба, он спросил: – Что ты здесь делаешь? – Я страшно рада, что ты свободен. Я так соскучилась! Они молча дошли до дома, но как только они зашли в ворота, Маша накинулась на него, и стала бешено целовать. – Маша, Маша, – пытался отбиться Глеб, – опять начинаешь? – Ну, в чём дело, котик? – Давай зайдём в дом. Войдя в холл, Маша небрежным жестом скинула куртку, закинула рюкзак и подошла к камину, по пути включив музыкальный центр. Глебу осталось только поднять, повесить куртку и пройти за ней. А она уже обнаружила на маленьком столике спиртные напитки, и разливала по стаканам дорогой ирландский виски. – Принеси лёд, красавчик, – только сказала она ему. Глеб пожал плечами, но просьбу её выполнил. Они выпили. – Значит на моё счастье, Диана ушла от тебя, – сказала Маша. – Да, мы разводимся. И в чем же счастье для тебя? Маша вновь разлила виски. – И лучше для вас, – сказала она, чокаясь с ним. – Это почему? – усмехнулся Глеб. – Потому что ты не создан для брака, солнышко. Давай ещё выпьем. – А у тебя как с Максимом? – спросил Глеб, выпив ещё. – Мне всё равно некуда деваться, – ответила Маша. – Это тебе то? Куда ты гонишь? – спросил Глеб, видя, что она опять разливает спиртное. – Хочу напиться дорогущего виски. Где я ещё такой буду пить? – Повод серьёзный. Ну, ты пей, я больше не хочу. – Может и не хочешь, но пить со мной будешь. – Категоричная девушка. Чёрт с тобой, наливай. Какое-то время они молча пили и курили, смотря на огонь. – Почему тебе некуда деваться? – наконец, спросил Глеб. – А куда? – непосредственно спросила Маша. – У тебя что нет дома? Нет родных? – У меня нет никого и ничего. Я сама по себе. Но ты не думай, я не жалуюсь. Мне нравится моя жизнь. – Где же ты жила раньше? – Ну и память у тебя, солнышко. В подвале. Глеб поперхнулся.