- Ха, молодец Грознова, - хмыкает засранец, злорадно хихикая. – Пять минут моего позора, а ты уже в черном списке у половины школы. Огонь! Глава 3 Дожилась, убегаю из школы огородами, спешно засунув жуткий костюм тыквы обратно в подсобное помещение попросту бросив на пыльную кучу разного рода мусора. Вряд ли он нам еще понадобится, уж точно не собираюсь ходить в подобном на другие праздники и даже в Хэллоуин. Проще настоящий овощ на голову нацепить. Как и ожидалось – анафеме взглядами меня предали практически все, кто находился в тот момент в зале. Одна Аринка, несмотря на всю любовь к главной звезде школы, постаралась поддержать, спасая любимую подругу от людского гнева. Подскочила к краю сцены, с которой я поспешно слезла, шепнув на ухо: - Давай, сматывай удочки, я буду грудью держать оборону и не давать им добраться до тебя. Беги, Надежда, спасайся! Под глупый гогот Еремина с дружками неуклюже переваливаясь, поспешила убраться с глаз, преподавателей, одноклассниц, влюбленных поклонниц и прочих социально-опасных личностей. Потому быстро переодевшись, убедилась, что остальные еще слушают стишки да песенки юных талантов, позорно сбежав домой. Десять минут ходу, пересечь соседний дом - вот родная девятиэтажка в форме буквы «П». Поздоровалась с парочкой знакомых бабушкиных подружек, с коими она любила болтать на лавочке, пока те собак выгуливали и шмыгнула в новенький, совсем недавно отремонтированный подъезд. Внутри еще пахло немного голубой краской, которой были окрашены стены, новенькие почтовые ящички покоились теперь там, где стена отгораживала лестницу, а чуть дальше – возле лифта. Только когда закрыла за собой входную дверь, смогла вздохнуть полной грудью. Отличное окончание тяжелого учебного дня, освободилась даже раньше, чем планировала. Приоткрыла глаза, сбрасывая сумку и кожаную куртку, повесив ту на крючок, прислушиваясь к тишине в трехкомнатной квартире. Ничего. Как обычно: на зеркале в прихожей записка, что бабушка ушла по делам, будет только вечером. Родителей можно не ждать, они у меня люди вольные – палеонтологи. Им мамонты в Карелии да останки динозавров интереснее собственной дочери, хотя я конечно сильно преувеличиваю, однако иногда очень обидно. Чем я хуже мертвого мамонта? От мыслей о родителях просыпается голод. В холодильнике сплошь смертельный яд для фигуры подобной моей – пирожки, пирог с капустой, голубцы да котлетки с толченной картошкой, любовно прикрытых полотенцем вафельным. Бабуль за что? Вздыхаю, потянувшись к голубцам. Там хотя бы капуста и мясо точно пареное. Всего один, нет, два. Ставлю на разогрев на кухне, возвращаюсь к холодильнику, занимающему значительное пространство возле стола, открываю, достаю пирог с капустой и медленно втягиваю аромат свежей выпечки. Всего лишь пара вздохов, от этого не толстеют. С сожалением отставляю обратно вредную пищу богов, выходя в коридор. Родительская квартира, куда бабушка переехала несколько лет назад из своей двухкомнатной на Таганке, сдав в аренду – по квадратным метрам небольшая. Зал или гостиная – одна из самых больших комнат. Здесь стоит огромный плазменный телевизор, стол, несколько шкафов с хрусталем да книгами и прочими принадлежностями. Раскладной диван, на котором обычно спят родители по приезду. Бабушка живет в их спальне, что аккурат напротив моей комнаты. У нее там собственный небольшой телевизор для просмотра любимых сериалов. Слава Богу, обе кладовые по обеим сторонам коридора переделали под гардеробные – есть куда прятать многочисленные вещи. Мама очень любит привозить кучу шмотья из путешествий или высылать почтой, хотя мне за всю жизнь не сносить многочисленные юбки, джинсы, платья, что она накупает партиями. Одно хорошо: вопрос «что надеть» - меня никогда не беспокоит. Пообедав, немного передохнув, едва включаю на загрузившемся ноутбуке любимый плейлист, ноги сами отправляются в пляс по квартире. Прыжки, приседания, двигаем бедрами – каждый день по паре тройке часов силовых с кардио в танце под попсовый ритм Арианы Гранде, Майли Сайрус, корейских бойзбендов и других исполнителей. Стены долбит от музыки NCT, пот струится по телу. Идиллию со спортом нарушает звонок в дверь, а за ней стойкий оловянный солдатик - Васька Яровой. Юный гений нашей элитной физико-математической гимназии для особо одаренных подростков, которую пять лет строили и только в прошлом году многострадальное здание с новеньким стадионом, научным центром в пристройке да современными классами, открыли. Вася – мой сосед этажом выше. Мы друг друга, считай, с пеленок знаем. Вместе ветрянку пережили, его первую школьную любовь до перевода в заведение для особо умных и мои многострадальные годы шествия к идеальной фигуре. Короче, почти кровный брат с сестрой. - Магистр Йода, - расшаркиваюсь перед другом в черной широкой толстовке. У Васи какая-то нездоровая любовь к вещам на три размера больше – это помимо тяги к компьютерным играм и мечте стать самым знаменитым геймером в мире. Вот сейчас смотрит на меня красными воспаленными голубыми глазами, немного покачиваясь на месте. Русые волосы встрёпаны, на худом лице застыло выражение безумия. - Дай, - выдохнула мумия Василий, руки протянув, положив мне на плечи широкие ладони. - Че дать то? – озадачилась, с осторожностью убирая конечности соседа. – Могу только пирогом с капустой поделиться. Пирожки с котлетами не дам, сама люблю. Ты в прошлый раз тазик сожрал! - Вай-фай дай, у меня там щас бонусы сгорят! – захрипел в ужасе. Да, я понимаю. Волшебные монетки в онлайн-игре – это святое. Через пять минут он уже заходит со своего аккаунта на моем ноутбуке в игру. Грудастая эльфийка встречает на главной странице, пока Вася грызет ногти, в отчаянии тряся ногой и покручиваясь в моем мягком кожаном кресле. Пока он в виртуальный мир погружен иду налить нам пару кружек бабушкиного клюквенного морса, ставя ему обычную гостевую кружку и свою с ушами зайца, отпивая кисло-сладкий напиток. Час прошел в битвах за какой-то там замок Мордергер или что-то такое с руганью в игровые наушники, которые Яровой с собой притащил. После того, как он полночи перед важными экзаменами в девятом классе проиграл в игры, мама его пыталась повлиять на сына, периодически отключая того от всемирной сети. Бесполезно, ведь юный гений находил всегда пути отхода. - Значит, говоришь, кексы ты не ела? – интересуется мой друг, устало потягиваясь, потерев горбинку своего носа. Тени на бледном лице от снятия напряжения будто стали меньше, а мозг Васи начал генерировать человеческие мысли, а не только лексикон игрового фанатика. - Что за вопросы такие, - обижаюсь, пихая его ногу, закинутую на другую. – Говорю тебе – Еремин сожрал. Как пить дать его проделки! - Он же веган или кто там, - почесав макушку друг, взлохматив без того растрепанные волосы, затем морщится. – В общем что-то там из зеленых. Надь, давай врубим нормальный музон, а не эти сопли на иероглифах? – кривится, с брезгливостью косясь на подключенные колонки из которых доносится завывание корейской группы Герлз Джинерейшионс. Вновь пинаю пяткой, строго произнося: - Тронешь мой плейлист – наушники твои тебе на твой умный мозг натяну! Лучше сгенерируй решение проблемы. Весь год быть в паре с идиотом Ереминым мне не улыбается. Вася на минуту погружается в транс. Прямо вижу, как на лице отражается работа извилин серой субстанции в этой голове. Скрипят колесики, движется идея, спеша по клеткам достигнуть главной станции. Затем выдает: - Надо выяснить кто стащил все кексы! Закатываю глаза, громко фыркая. - Поумнее придумать ничего не мог? – раздраженно спрашиваю, сползая по спинке своего дивана, вытягивая ноги. – Сериал «След» пересмотрел? Будем снимать отпечатки с ручки двери в столовку и выяснять преступника по хлебным крошкам? - Вы же вечером дежурили, - не обращая внимания на мой ехидной тон, продолжает Яровой. – И судя по словам директрисы такое происходит уже в первый раз, верно? Надо просто проникнуть вечером в столовую да хорошенько осмотреться. Вот тут правда. Она вскользь в самом начале упомянула, что выпечка и некоторые продукты стали пропадать из столовой регулярно за последние пару недель с начала нового учебного года. А поскольку мы с Ереминым самые частые посетители столовки ввиду неуживчивости друг с другом – с нас и спрос. Качаю головой. Где гарантия, что мы наткнемся на преступника или вообще что-то узнаем. Там все моют, чего там делать. - Давай, подруга, - возбужденно подначивал меня Вася, блестя голубыми глазами точно маньяк. – Расследуем преступление! Помнишь, как мы в детстве играли в Чип и Дейл? Точно, а потом в Сверхъестественное. Залезли в старое здание заброшенной библиотеки,, но ни одного призрака не встретили, не считая бомжей. И вот эта идея тоже глупая, моя левая пятка это чувствует и чешется. Однако заманчиво, очень заманчиво… - Зачем ты напялила эти узкие джинсы, едва же ноги переставляешь! - Я хотела пойти на преступление красивой. В них моя пятая точка смотрится очень выигрышно, - огрызаюсь, пробираясь с трудом через закрытые ворота школы. Ох, не тянущиеся черные скинни с черным худи с перчатками и кожанкой идеально подходили к новеньким ботиночкам на устойчивом каблуке. Волосы в хвост, алая помада на губы, немного подкрашенные глаза – королева преступного мира. Наденька Грознова – Нэнси Дрю современной российской реальности. Вася закатывает глаза, стоя внизу уже по другу сторону, спешно оглядываясь пустой школьный двор. Бабушке написала, что ночевать останусь у Аринки, Вася, что у какого-то друга ботана – заниматься будут. На случай чего обеспечили себе надежное алиби перед родней. Правда, Ринка меня назвала пару раз дурой. И вот сейчас пыхчу в попытке перелезть высокий забор в отчаянной попытке не зацепить джинсы острыми краями – точно дура. Зачем вообще поддалась на эту провокацию. Взрослый человек практически, а все в игры играю. - Давай быстрее, Грознова! - Я и так быстро, они, знаешь, какие неудобные?! - А я говорил! Рюкзак сюда давай! – сбрасываю свою сумочку набитую. Нужными, по мнению, для расследования вещами. Вася едва не пробивает асфальт под тяжестью. - Ты туда что, кирпичи положила? – изумляется, а я обиженно сползаю вниз, поправляя одежду и волосы. - Нет, глупыш, - фыркаю, забирая сумку через плечо. – Фонарик, расческа, косметичка, клейкая лента… - начинаю перечислять по мере того, как пригибаясь к кирпичной стене пробираемся к черному выходу. До середины октября наш сторож Митрич держит его всегда открытым до позднего вечера. Знаю, потому что как-то Еремин меня краской облил, не хотелось ближе к вечеру никому попасться на глаза. Через черный ход выпустил сторож, сказав по секрету, что не закрывает его в отличие от главной двери после шести вечера. - Зачем нам клейкая лента? - А вдруг преступника поймаем? Его надо будет чем-то связать! - Ну, а косметичка то нафиг?! - Как это? – возмущенно поворачиваюсь к другу, засопев от недовольства. Тыча в себя пальцем. – Девочка должна быть красивой всегда! Вот поймают нас полицейские, в бобик посадят, как я в обезьяннике буду не накрашенной сидеть? Опять же: пудрой для лица можно отпечатки пальцев снимать, в сериалах так постоянно делают, - пожимаю плечами. Вася в ответ только глаза закатывает. Ничего он не понимает, только бурчит, пока пробираемся в здание. В школе после шести часов тишина, преподаватели практически разошлись по домам, не считая тех, кто решил задержаться ради проверки тетрадей да закончить кое-какие отчеты. Начало года еще не такое загруженное, потому можно пока побыть расслабленными. Проходим к дверям столовой, молясь, чтобы вахтер или Митрич еще не закрыли помещение. Выбраться оттуда не проблема – помещение на первом этаже, на окнах решеток с этой стороны нет. Вылезем оттуда, а вот забраться нет возможности, они изнутри закрываются. - Так, я пробираюсь в столовку. Исследую место преступления, а ты сторожишь тут. Смотри, не вздумай прохлопать ушами в играх! - строго произношу, облизывая пересохшие. Васька кивая, не отрывая взора от экрана смартфона, на котором уже погружается очередная игра. Умом прекрасно понимаю, что это просто дурацкое приключение. Никаких реальных доказательств нам не найти, скорее просто желание пощекотать нервы, оттого оба решили на эту авантюру. Но когда еще, как не в семнадцать лет? Потому стоит Васе кивнуть, прячась в темном углу для удобства просмотра коридора на случай посторонних, дергаю дверь столовой и с облегчением понимаю, что воровать ключи с вахты не придется. Осторожно ступаю внутрь, осматривая помещение. Столы с поднятыми стульями, внутри пахнет хлоркой. Наша техничка дезинфекцией не брезгует, выливая ее тоннами в ведро. Зря только тащила фонарик, темнеет еще достаточно поздно, он не понадобится. Потому со спокойной совестью кладу сумку на один из столов между стульями, шагая в сторону кухни, перебираясь через раздаточную стойку, напряженно всматриваясь. Ничего особенного. Сверкающие чистотой раковины, несколько холодильных камер, открыв которые с удивлением увидела припрятанные пирожные, и кое-что из выпечки. О том, что они забирают домой продукты знают все, никто не возмущается. Но вряд ли стали брать конкурсные капкейки, да и те, насколько помню, оставили просто на кухне возле плиты. Девчонки приносили, мы с Ереминым как раз в очередной раз спорили кому стулья поднимать. Кто же их утащил? Кладу руки на пояс, осматриваясь. Ничего особенного. Ящики с посудой, огромные металлические кастрюли, большая газовая плита на десяток конфорок, огромная вытяжка прямо над ней, мерные весы – никаких следов. Вздыхаю, собравшись было вернуться, когда слышу шум из другого помещения. Замираю, прислушиваясь, затем подкрадываясь к выходу, схватив один из дуршлагов, развешанных для сушки над раковиной. Встала у стены, задержав дыхание. Кто-то точно приближался сюда. А мне на смартфон даже оповещения не пришло Ярового! Ну, заяц, погоди. Втягиваю носом воздух, складывая вместе ладони, припрятав дуршлаг подмышкой, вспоминая уроки сумо, на которое ходила в шестом классе первые полгода. Таинственный преступник, чертыхаясь, пробирается через раздаточную стойку, гремя так, что впору сбежаться всему руководству школу. Вижу мелькнувший свет от смартфона, похититель кексиков ступает в святая святых школьной столовой, ни о чем не подозревая. Сжимая свой карающий меч, с воплем бросаюсь на вора: - Кия-а-а-а! Попался капкейковый пожиратель! – ударяю куда-то в район затылка. Незнакомец в таких же узких черных джинсах, и толстовке с кожаной курткой с ревом отскакивает, резко разворачиваясь ко мне лицом. Одной рукой в месте удара хватается, второй шапочку с прорезями стягивает. - Еремин! - Грознова, совсем с голоду разумом помутилась?! – одновременно подаем голос, застывая на месте. Так, подождите. А он че тут делает? Глава 4 - Нет, я конечно знала, что вместо мозгов у тебя ботва от морковки, но шапочка с прорезями? Серьезно? Еремин, ты в столовку кастрюли с половниками пришел тырить? Потомок брокколи закатывает глаза, устраивая свой зад на одном из разделочных столов на кухне, на груди руки складывая и меня с ног до головы осматривая. - Себя в зеркало видела, Нэнси Дрю? – ехидно интересуется, тыча пальцем в мои ботинки на каблуки. Обидно вообще-то, они красивые и очень стильно смотрятся с моими джинсами. Не то, что эти обтягивающие треники на кривых ножках любителя овощей. – Еще бы в платье на дело пошла. Я б не отказался посмотреть на твои нижние девяносто в короткой юбке, - причмокнул, изображая на холеном лице мечтательное выражение. Где здесь разделочный нож для мяса? Мне кажется, эта школа нуждается в хороших мясных котлетах из недалеких спортсменов. Хотя сомневаюсь, что этот вскормленный на траве да биодобавках ГМО-шный овощ может быть как-то полезен. Молча поднимаю руку, показывая любимый жест. Обмениваемся любезностями и только потом соизволяем объясниться друг перед другом. Не хочется этого признавать, но у дураков мысли сходятся. Правда в жизни себя к последним не причислю, однако что-то в этой фразе есть. - Что ты тут делаешь вообще? - А ты? - На вопрос отвечай, я первая спросила, - раздраженно произношу, притопывая ногой. Васе, кстати, голову откушу. Опять за своими играми все прошляпил. Макс с минуту на меня смотрит, затем отвечает: - Пытался выяснить, кто ворует продукты. Ясно. Так и думала. Точно сходятся, но дурак все равно - он. - И я тоже, - с неохотой признаю, делая два шага вперед, убирая несчастный дуршлаг туда, откуда взяла. С опаской покосившись на мое оружие, Еремин невольно трет затылок, громко фыркая. - По-моему дурацкая была затея. Кстати, - со смешком на меня смотрит, улыбаясь своей мерзкой лучезарной улыбкой. – Это не твой компаньон там на подоконнике чуть дальше в коридоре в телефон залипает? Поздоровался со мной, рожа больно знакомая. Ой, Вася, вот где мозги твои гениальные, когда так нужны? Кто ж так операцию заваливает безбожно. Морщу нос, бурча недовольно, сложив на груди руки: - Это Яровой Вася, из «В» класса. В физико-математическую гимназию в девятом перевелся. Сосед мой. - А, тощий компьютерный червь, которой за тобой вечно таскался, - понимающе кивает Еремин, а я любопытством вскидываю брови, подколов невольно, стирая довольную ухмылку с лица парня: - Ты что же, отслеживал мои передвижения. Влюбилась, да, овощебаза на ножках? – от собственных слов начинаю хихикать, опираясь о стол. Сгибаюсь в три погибели не в силах остановится, вот только Еремин моего веселья отчего-то не поддерживает. Смотрит как-то мрачно, пальцами по поверхности стола стуча. - Вот я смотрю на тебя, Грознова, - потянул, пока я пыталась с истерикой своей справится, вытирая слезы с глаз. Хорошо тушь у меня водостойкая. – Думаю: дура или прикидывается? Умнее придумать ничего не могла, - вскидывает брови темные, поворачиваясь ко мне всем корпусом. Если бы не дурацкая шапка с прорезями на макушке собранная в гармошку его можно было бы назвать грозным. Высокий, рослый, даже удивительно, откуда столько мышц нарастил, учитывая, чем питается. - Хе, Еремин, - махая рукой перед собой точно веером, лениво опираясь на локти о стол позади себя. – Не будь таким стесняшкой. Знаю, ты без ума от меня. Ничто так не греет мою душу, как истерика этого парня. - Да кому ты нужна, тираннозавриха! - Не психуй – поймали на горяченьком, так веди себя прилично, - продолжаю издеваться. Из ушей Еремина сейчас пар пойдет. Не знаю, почему он каждый раз бесится на любые шутки про наши с ним отношения. Один раз даже дружку своему Рожкову в нос дал, когда тот от его имени мне валентинку в девятом классе послал. Ясно же – глупости все да обычные издевки, дабы друг друга подначить. Сама спокойнее стала к этому относится. Девчонки по школе сплетни в свое время в таком количестве разносили, что как-то перестала столь остро реагировать.