- Что? Педальнов, тебя там вообще никто не спрашивал. Сидишь себе в закромах, на крупу дуешься. Так не мешай мне с людьми общаться… ммм, - надо отдать должное Лильке, фонтан она перекрывает быстрее, чем Амир успевает выразить очередную мысль. Рыжая закатывает глаза, Доронин поднимает вверх указательный палец, пытаясь жестами что-то сказать. Она в ответ ему средний палец показывает. Мы ржем и катаемся по земле, потому что бессловесное общение у них еще лучше, чем, когда у обоих языки на свободе. - Вангую, они там синхронизировались и телепатически общаются, - шепчет мне подсевший Ладужкин. Киваю в ответ, когда Лилька отклоняется, пытаясь оторваться от губ Амира, а тот наоборот прилип, будто суперклеем приклеили. Она его по плечу стучит, он в ответ ей фигу показывает. Им бы в клоунском шоу на Первом канале «Давай поженимся» сниматься. Вот уж правда с полуслова друг друга понимают. - Время вышло! – кричит Полина, Амир отрывается, выдыхая громко, а Лиля отскакивает от него. С минуту Доронин ощупывает себя, затем упавшим голос выдает: - Господи, я чувствую желание рассказать всем какую-нибудь сенсационную новость. - В твоей голове одна пошлятина, Доронин, что ты там можешь рассказать, - огрызается Магазинчикова, возвращаясь на место. Мне пришлось пережить поцелуй Нади с Коляном. Это было тяжело, едва не сорвался с места, за эти три минуты. Растянувшиеся в вечность. Народу все меньше, Гроза крутанула бутылочку и попала точно в Ладужкина, улыбнувшегося мне миролюбивой улыбкой. Ладно, знаю, он ни за что бы ничего не натворил, однако внутри все равно все перевернулось, стоило их губам встретиться. Но судьба очень коварна, потому что следующей на очереди после Коли оказалась Кати Платонова, с которой начался новый раунд игры под названием «Семь минут Рая» и горлышко бутылки показало на меня. С минуту смотрел на зеленое стекло под крики парней, вопли девчонок, чувствуя на себе прожигающий взор Нади. Поднял взгляд вначале на нее, затем на закусившую губу Катю, едва расслышав голос Полины: - Макс? Действие или игра? - Игра, - отвечаю, поднимаясь с места. Протягивая удивленной Платоновой руку. Кажется, она сама не ожидала, но еще больше не ожидала Надя, раскрывшая рот. Машка едва успевает перехватить ее, когда она дергается в нашу сторону, а я взглядом прошу не вмешиваться, уводя под свист Платонов к одному из домиков, куда мы заходим, оказавшись в полной темноте и тишине. Тихо скрипят половицы под ногами, дверь бесшумно закрывается за моей спиной. Внутри едва пробивается лунный свет через закрытые ставки единственного окна у одной из кроватей, освещая скудную обстановку. Ничего особенно, гостевые домики, рассчитанные на двоих и пара ночников, которые мы не стали включать, как и свет. Знаю, Гроза там сейчас рвет да, мечет, а ребята сгорают от любопытства, пока наше время медленно истекает. Прислоняюсь спиной к двери, продумывая с чего бы начать, складывая на груди руки, однако Катя первой делает шаг в мою сторону. Слышу шорох ее одежды, едва слышимое немного учащенное дыхание – она боится или волнуется, однако смело кладет ладони мне на грудь, выдыхая: - Чем мы займ… - Прекрати меня преследовать, Кать, - возможно мой голос звучит грубо, но я очень устал от всего этого. Одно дело просто игнорировать эти щенячьи взоры, попытки толкнуть Надю или лишний раз приблизится ко мне. Сегодня в лесу Платонова пару раз пыталась подстрелить Грозу, хорошо та со свойственной ей рассеянностью просто ничего не заметила. Списано было на случайность, однако я не идиот. В автобусе инцидент тоже был спровоцирован специально, хоть пытался закрыть глаза. Оправдывал, но увидев разочарование во взгляде, когда бутылочка на раунде с поцелуями остановилась на моем соседе, стало ясно, что пора прекращать. Я мог отказаться, просто выбрать действие. Промычать какую-нибудь дурацкую песенку или поорать в лесу. Вряд ли только что-то изменилось бы. С момента, как она затащила меня тогда на празднике осени в подсобку, попытки навязаться не прекращались, хоть и были ненавязчивыми, однако очень заметными. Она отходит на шаг, быстро моргая, отчего на душе гадко. Не хочу ее обижать, но больше ссорится с Грозой из-за этого всего тоже. - Но Макс… - Слушай, - вновь перебиваю, качая головой, - Кать, пойми уже и прими: я люблю другую девушку. - Ты даже не пробовал, - прерывает меня, выкрикивая, а я вздрагиваю удивленный такой реакцией. Платонова тяжело дышит, затем видимо берет себя в руки, проходя по домику, опираясь о тумбу. – Вы же никогда толком не общались, Макс. Почему она? Потому что яркая? Красивая? Или в ее характере дело? Говорят, парней привлекают дерзкие девушки, – нервно обнимает себя, сжимаясь. Хмыкаю в ответ, пока ничего не говоря. - Так почему, Макс? Что такого в ней, чего нет у меня? – снова задает вопрос, выпрямляясь, а я задумчиво оглядываю ее с ног до головы, мысленно сравнивая двух таких непохожих девушек. Надя суетливая, непоседливая, раздражительная. Может поругаться с тобой и помирится за каких-то десять минут, но знаю, что в глубине души она невероятно отзывчивый, добрый и честный человек. Катя же спокойна, рассудительна, умна, симпатична. Множество хороших качеств, которые парни находят привлекательными, даже я бы нашел, кроме одного – любовь вообще не спрашивает о наших предпочтениях. И вдруг осознавая это, понимаю, что эти несколько лет пытался донести до меня мой отец. Он тоже в свое время просто влюбился в другую женщину, в момент, когда брак родителей уже разваливался, держась на сплошном честном слове и попытках удержаться на плаву за тонущие остатки корабля ради единственного сына. Удивительная штука – прозрение. Ни мама, ни папа, никто не мог донести эту мысль, пока сам не сравнил, поняв, как все происходит. Может я не сразу смогу простить предательство с его стороны, но теперь хотя бы осознаю суть его поступков. А потому ответу меня для Платоновой лишь один, самый понятный из многих: - Я просто люблю ее. Никаких волшебных формул, никаких «она просто очень крутая и я тащусь от ее ног», хотя ладно, от ног тоже тащусь, - весело отвечаю, отчего Катя вздрагивает, утирая первые набежавшие на глаза слезы. – Но Кать, это просто… любовь. Все. В момент, когда мы встретились в первый раз, я осознал, что за этой девчонкой побегу на край света, даже если она всю жизнь будем меня портфелем избивать за глупости, вылетающие изо рта, и обзывать овощем с грядки, - пожимаю плечами, поворачиваясь, хватаясь за ручку дабы выйти из домика. Платонова быстро пересекает расстояние между нами, обхватывая меня со спины. Слышу всхлип, тихий голос: - Я буду надеяться. - И совершенно зря. Даже если наши пути вдруг разойдутся, ничто и никогда не приведет меня к тебе, - отвечаю, вырываясь из объятий, выходя прямо в прохладу улицы. Любопытство в глазах ребят, мрачный огонек у Нади. Прохожу на свое место, а Полина прокашливается, бросая взор на убегающую в один из домиков Катю, пробормотав: - Продолжим… Финальным аккордом стали семь счастливых райских минут у Машки с Олегом. Вот так вот просто, они исчезли под смешки в том же домике, где я разбил чье-то сердце, а у них кажется, все вышло наоборот, судя по покрасневшим щекам Марии и судорожному блеску во взгляде Рожкова. К чему это приведет - я не знаю. Однако рад, что, хотя бы так он смог частично показать, что у него на душе и сердце. Ребята давно разошлись, а я продолжаю разглядывать догорающий огонь, смотря на тлеющие угли, невольно раздумывая над всем произошедшем. Завтра мы вернемся в школу, к экзаменам, контрольным, школьной жизни и нашему маленькому детективному расследованию, которое уже подходит к концу. Рассеяно ежусь от прохлады, услышав, как рядом кто-то сел. Не нужно поворачиваться, достаточно втянуть носом аромат, дабы понять, что рядом Надя и от этого становится еще теплее на душе, когда она вкладывает свою ладонь в мою, крепко сплетая наши пальцы. - Катя заявила, что вам было вместе хорошо, - она хмыкает, а я вздыхаю громко. -Не успокоилась значит, - бурчу, сползая на землю, прислоняясь спиной к дереву. Тяня следом Грозу, обнимая одной рукой. - Дурость не лечится. - Типо неразделенная любовь, все такое. Пожалей ее просто, - отзываюсь, поглаживая волосы и доставая смартфон. Надо кое-что сделать, прежде, чем передумаю. Убираю блокировку, ища нужный чат, ощущая, как Надя кладет мне подбородок на грудь, заглядывая в лицо. - Думаешь мы сможем найти енотам дом? – вдруг задает вопрос, а я отрываюсь от своего занятия, проведя пальцем по экрану, убирая телефон обратно, зарываясь пальцами в темных волосах, глядя в напряженное лицо Грозы, притягивая ее ближе. - Не еноты, а енотовидные собаки, - поправляю шепотом, улыбаясь вблизи от ее губ. – И да, Гроза, когда мы не справлялись со всеми проблемами? - Вообще-то мы их обычно создаем, - фыркает в ответ, обвивая мою шею руками, будучи совсем близко. - И правда, что. В небе сверкнула яркая молния, а следом раздался грохот, и ливень обрушился прямо на лес, нещадно поливая все вокруг ледяным потоком. Огонь давно погас, звезды скрылись за темной завесой, но нам совсем не было холодно, несмотря на то что мы вымокли до нитки в считанные секунды, продолжая целоваться. Ни ветер, ни дождь, больше ничего не стояло между нами, кроме туманного будущего, которое нас ждало впереди через год. Однако о нем, мы подумаем попозже. Макс Еремин: «Я в порядке, пап. Завтра буду дома» А на следующее утро уехав с базы, попрощавшись со всеми животными, забравшись в автобусы под привычное ворчание Гринча, проспали почти всю поездку в обнимку с Надей на креслах под шум и гам одноклассников, нисколько не заботясь о том, что там о нас подумают. Разбила нас Арина, толкнувшая Надю в плечо, шепнувшая, что подъезжаем. Пока судорожно терли глаза. Пытаясь привыкнуть к яркому дневному свету, народ уже под команды Галины Владимировны выбирался из автобуса возле школы, где кого-то из ребят ждали родители, а кого-то такси, дабы доехать дома. Едва успели выбраться, Бубликов выдохнул. - Господи, наконец-то цивилизация и нормальный вай-фай. - Тебе лишь бы в игрушки играть, - ощерилась на него Сорокина. Я достал оба рюкзака девчонок из багажного отделения, намереваясь проводить Надю до дома, стоящую рядом, жмурящуюся от солнца. - Не проснулась еще? - Не-а, приду, завалюсь спать, - проворчала, попытавшись забрать у меня рюкзак, но ничего не вышло. – А ты? - Вообще-то нам еще надо пробный сценарий на Хэллоуин дописать к понедельнику, - напоминаю ей, отчего Надя морщится, бурча: - Зачем напомнил? День так хорошо начинался! – я усмехаюсь, наклоняясь, касаясь губами кончика носа. - Сброшу тебе на электронку, так что ложись спать… Наши сборы прерывает выбежавший Семен Аркадьевич. Переполошенный, испуганный, с круглыми глазами, он проносится мимо удивленных нас, схватив за руку Гринча, отчаянно трясся ее и выкрикивая вслух: - Валера, они пропали! Мы замираем дружно, 11Б удивленно оборачивается, а Валентин Арсеньевич ошарашенно хлопает глазами, выдохнув: - Кто пропал? Страшная догадка пробирается червячком под кору мозга. Потому что стоит Галине Владимировне с Зинаидой Аристарховной попытаться разогнать классы домой, завуч убито отвечает, подтверждая все худшие опасения: -Твои чертовы еноты. Они сбежали, Валь, а в понедельник приезжает министерская комиссия! Что там Надя про проблемы говорила? Создаем их? Не, они нас сами находят, отвечаю. Глава 36 Куда могут деться четыре енотовидные собаки из закрытых клеток в школе? Знаете? Вот и мы не знали. В день приезда весь нас класс, с взбудораженным 11Б, которому пришлось вкратце описать всю возникшую ситуацию искали этих зверушек в каждом уголке. Двигали парты, перебирали книги, мы с Максом даже сходили в подвал, а после подсобку библиотеки, однако ничего. Звери будто провалились сквозь землю. Разогнала нас Клавдия Анатольевна. Сказала, что вся ситуация будет решаться педсоставом, а нам всем стоило бы подумать о себе, экзаменах. Не забыла упомянуть про дурацкий Хэллоуин и сценарий, потом пожурила за тройки по физики, разогнав по домам. Успели только попрощаться с задумчивым Валентином Арсеньевичем, пребывающем в состоянии анамнеза, до понедельника и Галиной Владимировной с Зинаидой Аристаховной. С ребятами, обсуждающими последние новости. В какой момент наша тайна на двоих стала достоянием общественности? А все из-за Семена Аркадьевича, орущего на весь школьный двор. Эх, мужчины. Плохо у вас с секретами. - Не забудь завтра проверить почту, скину тебе файл со сценарием. Сегодня что-нибудь наваляю, у меня просто завтра тренировка до обеда. – проговорил Макс, останавливаясь напротив меня у подъезда. Задираю голову повыше, разглядывая светлеющее после непогоды небо и вдыхаю осенний воздух. Время четыре часа дня, из-за енотов мы потратили лишнее время в школе, хотя я по-прежнему обеспокоена. Если зверьки попадутся случайно комиссии нашей директрисе несдобровать. Никто не станет слушать ее оправданий, слишком строгими стали правила. Только сейчас поняла, как тяжело порой учителям оставаться в столь жёстких узких рамках. Не, никогда не хотела бы быть преподавателем. - О чем задумалась? – спрашивает Еремин, подцепив мой подбородок и заглядывая в глаза. Они у него сейчас такие красивые, будто расплавленное серебро. Почему никогда не обращала на него внимания? Только сейчас стала осознавать его чувства, возможно во всем виноват недосып, а может прошлая ночь. Не знаю. Слишком много случилось всего, заставляющее взглянуть на парня совершенно иначе. - Люблю тебя, - мурлычу, дергая его за куртку ближе к себе, прикрывая глаза, стоит теплым губам коснуться моих. Они чуть более настойчивые, чем всегда, чему совсем не удивлена и даже рада. - Странная ты какая-то, - хмыкает в поцелуе, на секунду отрываясь. - Совсем не волнуешься о бедных зверушках? - Волнуюсь, Макс, - вздыхаю, качая головой. – Однако сейчас мы ничего поделать не можем. Пока, - уточняю, шлепнув его по плечу и слыша в ответ ехидное: - Солнышко, ты только что назвала меня по имени? Гроза, я покорен. Еще чуть-чуть, буду уверен, что могу без опаски жениться на тебе, не боясь погибнуть, - ерничает этот идиот, отпрыгивая от удара по голове сумкой. У-у-у, жучара. Тоже мне, огурец малосольный, тьфу. Нельзя с ними нежно, они не ценят. - Боже, какой ты придурок порой, тыквеноголовый, - цежу сквозь зубы, отворачиваясь, дабы гордой походкой удалится в подъезд, на ходу доставая ключи из сумки. Однако меня совершенно неожиданно дергают за руку назад, выдыхая горячо в ухо: - Ну прости, ерунду сморозил от волнения. Я тоже тебя люблю, Надь. Поворачиваюсь в объятиях, обнимая парня за талию, невольно улыбаясь от его слов. Хотя их слышала сто раз. До этого, после, ночью тихим шепотом и утром в полусне. Не, Катенька, нет у тебя тут никаких шансов. - Не пойдем больше в школу ночевать? - Боюсь, если пойдем, все равно ничего кроме проблем там не отыщем, - хмыкает в ответ Макс, целуя напоследок. Сайгаком скачу через две ступеньки в родные пенаты. Не знаю правда ли говорят, что любовь окрыляет, однако ощущаю эмоциональный, подъем в душе и теле. Море по колено, поле по пояс, ну что там еще говорят присказки? По дороге на лестничной площадке едва не сбиваю с ног Ваську, едва не выронившего телефон из рук. Он удивленно смотрит на меня, стоя в своих мешковатых джинсах и домашней футболке, прислонившись к стене. Из динамика доносится звук какой-то игры, а один наушник висит у него на плече, выпав из уха. - Ты чего такая радостная? – подозрительно косится, ставя игру на паузу, разматывая запутавшийся провод. – Сожрала уже кого-то с утра или своего парня прикончила? Имей в виду: дружба дружбой. А хоронить с тобой Еремина не пойду. Он меня даже в мертвом виде пугает. Особенно своим этим: «Чего ты пялишься на мою женщину», - зловещим тоном потянул, пока я морщусь. - Фу, Яровой, что несешь? Никогда Макс такого не говорил. Вообще безобидный, как домашний хомяк, - развожу руками, мне же в ответ прилетает по лбу ладонью будто за сказанную глупость и к обтирая шершавые стены с немного потрескавшейся краской Вася громко фыркает в ответ. - Угу. Когда тебя рядом нет, может и безобидный. А так точно ревнивый бультерьер рядом крутится с видом голодного крокодила, - пафосно заявляет, затем обхватывает рукой за плечи, мотая перед глазами пальцем. – Так что будь осторожна Гроза, затащит в свое болото и… - выдержал театральную паузу, вызвав у меня нетерпеливое: - Ну?