– Доченька, просыпайся! Мамина и папина принцесса! – с этими словами я зашла в комнату дочери и легла рядом с ней под одеяло, в которое она так любит закутываться. Так приятно было прижать её к себе, такую маленькую и горячую, и поцеловать разгорячённую красную щёчку. – Ах, как вкусно! – сказала я. – Как сладко! – И сквозь сон дочка улыбнулась и сделала попытку открыть глазки. – Мам, у нас сегодня выступление, – просыпаясь окончательно, прошептала она. – Нам нужно одеть всё голубое – и голубую кофту, и голубые брючки, и голубые туфельки. Всё-всё голубое! – продолжала повторять она то, что говорила мне до этого уже несколько раз. – Какая ты у нас ответственная! – сказала я и погладила её по шелковистым тёмным волосам. – Я всё помню, не беспокойся. Одежда готова, и я обязательно приду на твоё выступление. А ты выступишь как супер-стар! – при этих моих словах она как-то особенно светло улыбнулась, и глазки у неё загорелись, как два чёрных уголька. Как и многие девочки её возраста – а нам целых восемь лет! – она любит петь и танцевать. А за окном нашего дома наступило обычное нью-йоркское утро. После завтрака я проводила детей в школу, а мужа на работу и принялась за уборку. Ведь по утрам в доме бывает страшный беспорядок! Принявшись заправлять постели и убирать разбросанные вещи в шкаф, я думала: что же вкусненького приготовить сегодня на ужин, чтобы порадовать своих близких?.. Моим гастрономическим мыслям помешал телефонный звонок: – Приветик, Гюнель! – в трубке слышался как всегда весёлый и звонкий голос моей подруги Илоны – молодой ещё женщины лет, скажем, за тридцать, невысокого роста, с пышными, красивыми формами, очаровательными пронзительно-синими глазами и пухлыми губами. Волосы у неё волнистые и густые – каждый раз я говорю Илоне не прятать такую красоту, но она постоянно собирает их в пучок. Так уж вышло, что она единственный человек в Америке, которого я знаю с детства. Если не считать, конечно, Бахруза – моего родного брата. Было время, когда мы с Илоной сидели за одной партой в школе Азербайджана. Тогда она была отличницей, много читала. Всегда была весёлая и добрая. А потом как-то так случилось, что судьба нас разлучила… Только прожив здесь несколько лет, я смогла отметить разницу между средним постсоветским (период после распада Советской власти – перестройки и по сей день) обывателем и средним обывателем здесь, в Америке. Среднестатистический житель государства Советского гораздо изворотливее, более приспособлен к выживанию и отличается большей находчивостью, в отличие от своего американского собрата. Именно эти качества, а не якобы лучшее образование отличают наших эмигрантов в Америке. Конечно, все это не за счёт слишком сладкой жизни, а является следствием постоянного приспособления и защиты от непрекращающейся тирании и несправедливости. Американский обыватель гораздо более профессионален, трудоспособен, честен, доброжелателен и социален, чем средний постсоветский обыватель. Американцы – народ прагматичный, и не постеснялись признать свое отставание в системе образования, позаимствовать много полезного из советской системы. Поэтому сейчас, мне кажется, не будет ничего зазорного в том, чтобы перенять много полезного не только из США, но и многих других стран. …И встретились мы уже здесь – вполне естественно, что восторгам нашим не было предела! С тех пор мы стали неразлучны. Если не считать, конечно, некоторых нюансов личной жизни. Ну а потом, так получилось, что Илона раньше нас уехала в Америку… Но это всё лирика, а ответ мой был краток: – Доброе утро, как дела? – так же весело и бодро спросила её я. Только она, по всей видимости, не расслышала моих слов и ответила вопросом на вопрос: – Ты скоро? Я жду тебя! – впрочем, это был даже не вопрос, а скорее утверждение. После её слов я стала перебирать в голове информацию, как в программе «Аутлук» – в поисках случайно удалённых или вовсе непрочитанных писем. И вот – найдено! – йога сегодня в девять, а сейчас уже восемь тридцать. Я катастрофически не успеваю!.. Но Илона, как будто мысли мои читает, вновь опережает меня фразой: – Гюнель, мы не успеем. Поэтому я сейчас же поменяю расписание на одиннадцать часов! Но ты уж, пожалуйста, не задерживайся! – Извини, Илоночка, я буду ровно через пятнадцать минут, – виноватым голосом сказала я, начиная собираться. Натянув джинсы и футболку за три минуты, я быстро замотала волосы в пучок. Взгляд упал на старинную шкатулку, доставшуюся мне в наследство от прабабушки. В шкатулке лежали гранатовые серьги работы мастера, жившего в начале прошлого века. Мне они безумно нравятся, и я очень люблю их носить. Но сегодня, с учётом предстоящих занятий йогой, я решила их не надевать. Только нацепила на нос солнечные очки, вставила ноги в кроссовки, взяла спортивную сумку и выбежала из дома, на ходу захлопнув дверь… И уже через каких-то пятнадцать минут мы встретились с Илоной в оговорённом месте, после чего поехали вместе на йогу. Вот уже несколько лет мы занимаемся Бикрам Йогой, названной так по имени своего основателя, который однажды после тяжёлой травмы нашёл в себе силы не сдаться. И благодаря самостоятельно разработанному комплексу упражнений поднялся на ноги. Эта гимнастика так расслабляет в круговороте наших сумасшедших дней! После полуторачасового занятия ты ощущаешь себя вновь рождённым и готовым покорить новые вершины. А после занятий я предложила Илоне прогуляться в Центральном парке, который находился в десяти минутах ходьбы от тренажёрного зала. Это замечательное место, очень помогающее отдохнуть от суеты большого города! Центральный парк – это удивительный зеленый островок красоты и блаженства, находящийся в самом сердце Нью-Йорка, в шумном, деловом Манхэттене. Каждый раз, приходя сюда и часами гуляя по аллеям парка, я всегда получаю огромный заряд энергии и ни с чем не сравнимого духовного удовлетворения. Этот парк является потрясающим архитектурным творением Нью-Йорка. В его многолетней истории были разные моменты, такие, например, как разруха и запустение. Но, несмотря на это, Центральный парк всегда играл важную роль в жизни Нью-Йорка. Парк отличается необычайным многообразием ландшафта (с целью украсить его и заинтересовать посетителей, здесь было посажено 5 миллионов деревьев с разных концов света), красивыми прудами, озерами и фонтанами, скульптурами, игровыми площадками, катками и отдельными сооружениями. И по сей день он остается самым посещаемым парком в Соединенных Штатах. – Как же классно! – с силой разведя руки в стороны и вздохнув полной грудью, сказала я. – Ага, – измотанная после занятий йогой, чуть дыша, подтвердила Илона. Глядя на её измученный вид, я посоветовала: – Илона, пей побольше воды! – Да ладно, всё нормально! – отмахнулась подруга… Потом какое-то время мы шли молча, глазея по сторонам – рассматривая витрины и прохожих. Наслаждаясь сегодняшним днём во всём его великолепии. А затем я продолжила: – Какая же я счастливая! Мы живём в самом лучшем городе мира! Ты посмотри, какая красота! – Ах ты, моя мечтательница, – жадно глотая воду, пробулькала Илона. Впрочем, она всегда меня так называет. – Поданное из твоих уст, всё выглядит гораздо красивее, чем есть на самом деле. – А разве ты не счастлива? – спросила я подругу. – О-о-очень… – с какой-то странной улыбкой произнесла Илона и стала хохотать. – Что? Что ты хохочешь? – попыталась возмутиться я, но захохотала вместе с ней. А Илона продолжала в своём репертуаре: – Ну… если бы Брэдли Купера ещё сюда, и махнуть потом с ним на Майами! Тогда можно будет сказать, что жизнь удалась! – при этих её словах смех разобрал нас обеих. Илона обожает этого актера, она не пропускает ни одного фильма с его участием, она восхищается его мужественной красотой и харизмой, впрочем, как и я. А потом Илона продолжила: – Вы вот с Туралом молодцы – добились осуществления американской мечты. Так что у тебя, подруга, жизнь тоже удалась. Или я не права? – Ты это о чём? – спросила я, хотя и понимала, о какой мечте пойдёт речь. – Только не надо мне говорить, что ты ничего не понимаешь! – поморщилась Илона. – Не маленькая девочка, да и не первый год уже живёшь в Америке… Слушая подругу, я вспоминала всё, что нами было пройдено ради осуществления «Великой американской мечты» – само понятие которой в первую очередь связывают с иммигрантами, которые, так или иначе, прибыли в США в поисках лучшей жизни. То обстоятельство, что они уезжали из стран, где, в отличие от США, была достаточно жёсткая сословная система, ограничивавшая социальную мобильность, определило их приверженность философии свободы личности и свободного предпринимательства. Понятие американской мечты тесно связано с понятием «self-made person», то есть человека, который самостоятельным трудом добился успеха в жизни. И чаще всего физическим доказательством осуществления «американской мечты» считается право собственности на частный дом. Поэтому покупка собственного дома в Америке была для нас как бы ещё одним шагом к мечте. Если бы меня спросили, что такое дом моей мечты, как я это понимаю, я бы ответила: прежде всего мой дом – это там, где всегда тепло и уютно, где всегда пахнет вкусняшками. И мы добились исполнения еще одной мечты! Наш дом точно такой, о каком я мечтала в первые дни после иммиграции, живя на съёмной квартире. (Как тут не вспомнить слова о том, что «реальность такова, какой мы её себе представляем»?!) Поэтому всегда мечтайте и целенаправленно идите к своей заветной мечте. И тогда всё обязательно получится! Сейчас наш дом состоит из двух этажей. Его фасад выдержан в белом цвете с тёмными оконными рамами, ставнями и дверями – что придаёт особый шик всему дому. По обеим сторонам дома лежит ровная «ковровая дорожка» – зелёный газон. А позади дома располагается небольшой зелёный дворик и барбекю. В дом попадаешь через парадную дверь, сделанную из тёмного дерева. На первом этаже расположен просторный холл, плавно переходящий в большую и светлую гостиную с главным украшением комнаты – большим каменным камином, присутствие которого в гостиной можно сравнить с некой изюминкой в тесте. Над камином висит картина в стиле авангардизма, а вокруг неё множество семейных фотографий, среди которых есть одна самая большая – с неё нам улыбаются мои родители, глядя на наш уют.