— Бекки, а что, если за всем этим стоит Пол? — Сэмми, я знаю, что вы все ребята хотите, чтобы он был виноват, но они ничего не нашли на него. Что если он действительно старается быть не таким, как все Виверны? Король Альберт… — Король Альберт не был свидетелем того, что произошло десять лет назад, Бекки. — Это совсем другое, Сэмми. — Они все одинаковые. — Ты не можешь так говорить, — расстроилась Бекки. — Что произошло десять лет назад? — я хотела узнать, и меня уже тошнило от того, что никто не хотел говорить мне об этом. — Это не нам рассказывать, Елена, — сказали обе в унисон. Сэмми встала. — Люциан совершенно прав. Пока Пол Саттон живёт в Драконии, многие люди умрут, — закричала Сэмми и ушла. Некоторые из девушек, которые радовались поступлению Пола, злобно поглядывали на нас, в то время как другие захлопали в ладоши человеку, который решился озвучить то, о чем думали все остальные. Урок профессора Фейцер начался, словно ничего и не случилось. Она была единственным преподавателем, который мог отвлечь нас от происшествия с Дариусом. Как только мы пришли, она собрала наши дневники и начала занятие. — Вижу, у нас намечается Восхождение. Мы все стали оглядываться по сторонам, чтобы найти того, о ком она говорила. Я задержала взгляд на Питере, невысоком костлявом парне, прислонившем голову к стене. У него был красный нос, и он походил на мертвеца. — Это просто грипп, профессор. — Продолжай уговаривать себя, Питер. Мы все засмеялись. — Посмотрите на Питера, как вы думаете, какие способности он может обрести? — спросила она всех. — Он похож на смерть, — сказал Саймон — подражатель Блейку. — Я бы сказал, что способности Ночного Злодея. — Саймон, у Восходящих Ночных Злодеев другие симптомы, намного хуже, чем у Питера. Подумаете, класс. Стали предлагать Зелёного Пара, Ласточкокрылого и Солнечного Взрыва, и каждый раз профессор Фейцер говорила, что у них другие симптомы. Хотя какие это симптомы, она так и не сказала. Я предположила, что она ждала, что будет больше Восхождений, которые мы увидим сами, вместо ее рассказов о них. Грипп? В голову пришла история о лорде Диггори, которую она рассказывала нам в первый день. — Снежный дракон, — сказала я, подумав о морозном снежном дне. — Ага. — Я стану Магом Льда, — вскинул голову Питер. — Я думала, это просто грипп, Питер, — пошутила профессор Фейцер, из-за чего мы все рассмеялась. — Задница Табиты — моя, — сказал он в нос, снова прислонившись головой к стене, и на его лице расплылась широченная улыбка. — Следи за языком, Питер. — Извините, профессор. — А теперь кто расскажет мне, что произойдет, когда Питер Взойдет? Весь класс не знал, потому что никто из нас этого не испытывал. — Никто не скажет? — сказала она и пошла за свой стол. — Нужно рассказать о симптомах или о том, что произойдет на самом деле? — спросила Рейли. — О том, что произойдет на самом деле, Рейли. Профессор Фейцер покачала головой, разочарованная тем, что она не знала ответа. Я тоже не знала, потому что Бекки нам никогда не рассказывала. Она была слишком напугана. Она снова подошла к своему столу и села. — Говорят, что это особенное время для отца и ребенка. Отца и ребенка? Я взглянула на Питера снова, и даже он слушал внимательно, несмотря на своё плохое самочувствие и все остальное. — Я знаю, что на данный момент некоторые из вас потеряли отцов, но это не имеет значения. Я распахнула глаза. Папа. — Когда произойдет Восхождение, вы ощутите воссоединение с вашим отцом. Не имеет значения, жив он или мертв. Его дух примет форму живого человека. Мы не знаем, чем вызвано это воссоединение, но это показывает, несколько особенно Восхождение, — она засмеялась. — Некоторые рассказывали мне, что это было похоже на встречу в пабе за кружкой пива, когда они разговаривали обо всем, что было важно на тот момент, другие говорили, что думали, будто умирают. Полагаю, что встреча с отцом, умершим много лет назад, может вызвать такие мысли. Второй шанс с папой. Это все, о чем я могла думать, пока профессор Фейцер рассказывала, на что похож такой опыт. Я могла бы сказать ему, как мне жаль, я могла бы сказать, что люблю его, и что я знаю, что он просто защищал меня. Наконец, я могла бы получить ответы, которые уже не надеялась получить. Затем пришла мысль о том, кем являлся мой отец. Я подняла руку. Профессор Фейцер кивнула. — Мой отец — дракон, это имеет значение? Она улыбнулась и опустила глаза. — Я боялась, что ты спросишь об этом, Елена, — она снова взглянула на меня. — Твоя ситуация первая в своём роде. Если честно, то я понятия не имею, будет ли твоё Восхождение обычным или нет. Я кивнула и почувствовала, будто кто-то забрал ту частичку меня, где была надежда увидеть папу ещё раз. Вернувшись на своё место и оставив этот вопрос, она сказала нам, что нужно прочесть, пока сама просматривала наши дневники. Я не могла сосредоточиться, продолжая думать о том, через что мне придется пройти во время Восхождения. — Елена, — профессор Фейцер назвала мое имя и жестом подозвала к себе. Я встала. Перед ней лежал мой дневник. — Не хочешь объяснить мне эти цвета? — Если бы я могла. Я думаю, темные — это эмоции, которых я не понимаю. Она улыбнулась. — Ты творческий человек. Я кивнула в ответ на ее слова. — Ты не первая. Я это выясню, — она отдала мне дневник и понимающе улыбнулась. Удачи с этим. Когда прозвенел звонок на ланч, я нашла Бекки с Джорджем за столиком на улице. Я не могла расслышать их слов, но по взглядам, направленным в их сторону, и по вскинутым в воздух рукам Бекки, можно было понять, что они ругались. — Почему ты не сказала мне, что видела своего отца во время Восхождения? — я шлепнулась на лавочку напротив нее. — Что? — ее глаза стали как огромные блюдца. — Откуда ты узнала? — Это часть Восхождения, Бекки. Их ссора прекратилась после моих слов, когда я рассказала им о том, что услышала от профессора Фейцер. Бекки положила голову на свои руки. — Я думала, что умираю, я не знала, что это должно было произойти, — она сначала взглянула на меня поверх своих пальцев, а потом уронила руки на стол. — Ты видела своего отца? — спросил Джордж, и она кивнула, глядя на стол. — Это было потрясающе и в то же время пугало. Я была не у озера, когда увидела его. Я была снова дома, и он укрывал меня, словно ребенка, — в ее глазах заблестели слезы, когда она снова заговорила. — Если бы я знала, что это часть процесса Восхождения, я бы перестала паниковать и просто насладилась моментом. У меня было ощущение, что он хотел что-то мне рассказать, но он прикладывал слишком много усилий, чтобы успокоить меня, — всё-таки слеза покатилась по ее лицу, когда она, наконец, поняла, что это была ее последняя встреча с отцом. — Мне нужно уйти, — сказала она, извиняясь, и пробормотала что-то Джорджу. Я поняла только слово «одной». — Извини, Джордж. Мне нужно было подумать перед тем, как сказать такое. — Да всё в порядке, Елена, — пробормотал он, глядя как Бекки уходит через дверь, что вела к нашим комнатам.