— Он в порядке. Полагаю, Люциан действительно сделал из тебя настоящего Драконианца. — Да, он вправду удивительный, когда дело доходит до оружия и умения обращаться с ним. — Этот парень удивительный, просто потому что дышит. Я бы не возражала, если бы он попытался заявить на меня права, — пропела Джулия, что заставило всех нас рассмеяться. Она была Ночным Злодеем, и иногда было трудно представить, что она совсем не похожа на сэра Роберта. — Полагаю, бой с Мией сделал тебя настоящим Драконианцем. Не каждый может ее победить. — Правда? — спросила я, и она кивнула. — Другие тоже ее побеждали? — Только Блейк и Люциан, почему иначе они называют ее только по имени? — как ни в чем ни бывало сказала она. — Она спарринговала с Блейком? — Елена, она Солнечный Взрыв. Должна признать, она довольно быстро шлепнулась на задницу, — Джулия засмеялась от воспоминания. — Что? Профессор Миа — дракон? Глава 16 Я была потрясена известием, что профессор Миа, или просто Миа, как она попросила называть ее теперь, была Солнечным Взрывом, так же как и Брайан. Так что я ошибалась насчёт профессоров и сэров, но ощущала себя, как настоящий боевой дракон Пейи после того, как Джулия рассказала о том, кем была Миа. Голос в голове снова возник к концу дня и оставался со мной всю ночь и следующие пару дней. Все вокруг начали беспокоиться обо мне, потому что мое поведение было странным. Я стала тихой и далёкой от этого мира. Казалось, что я витала в облаках, и я начала пропускать важные вещи на занятиях и в разговорах друзей, потому что меня постоянно отвлекал голос. — Что с тобой происходит? — спросил меня Люциан однажды вечером, когда мы прощались у лестницы. — И не говори, что ничего. В последнее время ты сама на себя не похожа. — Просто на меня многое навалилось, — солгала я. Он поднял мой подбородок, чтобы я взглянула на него. — Елена, пожалуйста, скажи мне. Я взглянула на него мельком, размышляя, стоит ли что-нибудь говорить. — Хорошо, это голос. Он прищурился. — Что? — Это безумие, — прошептала я и отвела взгляд, жалея, что сказала. — Я слышу голос, Люциан. В голове. Он не перестает говорить со мной. — Что он говорит? — у него слегка приподнялся уголок рта. — Это не смешно. Я серьёзно. — Извини, я не хотел. Но ты же понимаешь, как это звучит, да? — Безумно, я знаю. — Итак, что он говорит? — Я не знаю, он говорит на иностранном языке. — На латыни? — Я не знаю. Это не похоже на латынь. Я не могу понять ни единого слова. Он притянул меня к себе. — Ты хорошо высыпаешься? — Я достаточно отдыхаю, если ты об этом, — пробормотала я ему в грудь. — Так что это, по-твоему, может быть? — Я не знаю. Может, это как-то связано с моим Восхождением. — Елена, ни у одного дракона нет дара телепатии. Даже у Блейка. — Ой, пожалуйста, Блейк совсем не мой дракон. — Я этого и не говорю. Я просто говорю, что ни у одного дракона нет такого дара. — Тогда, возможно, я схожу с ума, Люциан. После всего, что произошло за последнее время, я не могу не слышать голоса, ты так не думаешь? — Ты не слышишь голоса, милая. Ты слышишь голос, — он провел рукой по волосам. Это уже не было таким смешным, как пару секунд назад. — Ты разговаривала с профессором Фейцер? Я покачала головой. — Я думаю, тебе ничем не грозит, если ты спросишь ее об этом, Елена. — Хорошо. Я поговорю с ней утром. Охранники уже стали проявлять нетерпение. — Думаю, пора спать, — пробормотал Люциан и нежно поцеловал меня. — Не переживай. Мы докопаемся до сути, обещаю. Я кивнула и помахала ему, когда наши пути разошлись. Бекки оторвала взгляд от домашней работы, которую она выполняла на ковре, в то время как Сэмми разговаривала с голограммой Изабель на кровати. — Что с тобой в последнее время? — тоже поинтересовалась Бекки. Я вздохнула. У меня было уже полным-полно секретов от них. — Могу я спросить тебя кое о чем? Она похлопала по ковру рядом с собой, и я приземлилась на него, а Сэмми попрощалась со своей матерью. Она подошла к нам и тоже села на ковёр. Морщинки от беспокойства делали ее лицо хмурым и совершенно не шли ей, хотя казалось, что в последнее время она все время так выглядела. — Как он? — спросила я Сэмми. — Мама говорит, что ему лучше, но по каким-то причинам его дар исцеления не действует, как она на то рассчитывала. Она говорит, что, похоже, что он сам не хочет исцеляться. — Может быть, это его способ сопротивляться. Чем дольше он чувствует боль, тем больше он может противиться обращению, — Бекки похлопала по ее ноге. — Я знаю, — вздохнула Сэмми и взъерошила волосы. — Я просто жутко хочу, чтобы он вернулся в Драконию. — Мы все хотим. Может быть, тогда это дерьмо пройдет, — Бекки озвучила мои мысли и посмотрела на меня. — Ну, что ты хотела узнать? — Вы с Джорджем можете слышать друг друга? Она нахмурилась. — Что ты имеешь в виду, говоря «слышать друг друга»? — Мысли, Бекки. Они обе посмотрели на меня, словно я умалишенная. — Забудь. Я тоже провела руками по волосам и сняла с них резинку. Было здорово взъерошить волосы. — Ты слышишь голоса? — спросила Сэмми. Я долго смотрела на них обеих, а потом опустила взгляд в пол. Они были моими лучшими подругами. Я кивнула. Они обе ахнули. — И что они говорят? — спросила Бекки. — Я не знаю, — я рассказала им все, что сказала Люциану, и они прореагировали похожим способом. Они свели брови, и морщинки от волнения появились в уголках их глаз. — Что, если я всё-таки, ну вы понимаете, схожу с ума?