— Айдар, ты это не порань девушку, а то американцы обозлятся, не пустят тебя к себе! — Да? Ну ладно Вроде отпустил слегка. — Вот из ю нейм? — поинтересовался я у блондинки. Посмотрел в разорванный вырез блузки. Там виднелся черный кружевной лифчик без лямок. Красивый. Вот бы такой Янчику. А то советские женщины вынуждены носить такое странное “железобетонное” белье… Пока разденешь — семь потов сойдет. Сука, какая муть в голову лезет. — Нэнси — тихо произнесла блондинка — Everything will be fine! — опять я заверил девушку, вышел из комнаты. Как меня все это заебало уже… Кто бы знал. — Ну что там? — Незлобин высунул голову из-за щита Вся штурмовая братия по-прежнему стояла в полной готовности в коридоре. Только свистни. Я прошелся от стены к стене, заглянул в соседнюю комнату напротив. Обычное офисное пространство, столы, шкафы… — Полная поебень, Веня — тихо ответил я Огоньку — Пока не знаю, как к нему гарантированно подобраться. Зовите мать. Громовцы привели Лейсан Парвазовну, я завел ее в комнату к сынку. И тут началось шоу. Мать орала по-татарски, Айдар вопил и слал родственницу на три буквы. По-русски. Никакого почтения к старшему поколению. В связи с тем, что обстановка начала напрягаться, террорист впечатал ножик в кожу Нэнси, я выволок Парвазовну наружу. — Ну что там? Народу в коридоре прибавилось. За щитом теперь стояли Алидин, Пильщук и Прингл. — Там невьебенный мудак! — я кивнул Незлобину — Убирайте мамку, она нам не поможет. — Что значит невьебенный мудак? — заинтересовался “чипсовый” американец — Майор, ты бы следил за языком! — Алидин мрачно на меня посмотрел — Есть один вариант — я кивнул в сторону выхода. В компании обоих генералов, я залез в недошишигу, попросил Казанову дать связь с Андроповым — Докладывайте, майор — раздался глухой голос председателя. Я доложил. Потом описал диспозицию и дал свои рекомендации. — Значит, он эмоционально нестабилен, может убить американку? — уточнил Юрий Владимирович. Генералы внимательно слушали. — Так точно. Прошу санкции на мой план. — Действуйте. Я переглянулся с Алидиным, дождался его кивка. Вернулся обратно в посольство. Уходя с мамкой Айдара, я плотно закрыл дверь комнаты. Мы были в коридоре одни. Штурмовая группа, я и… снайперы. — Пушкин, иди за мной — я прошел в комнату напротив, сдвинул чуть вправо массивный стол с двумя тяжелыми тумбочками. — “Ныряй” по центру и маскируйся — Чем? — удивился Байкалов И действительно, чем? Я прошелся по комнате, открыл шкафы. Папки! Стал их стаскивать к столу. Пушкин быстро вник в идею, разложил их между тумбочками так, чтобы осталась небольшая щель. Лег на живот, подвигал локтями и коленями. Засунул в щель СВД, прицелился. Поправил папки, произнес — Можно работать. — Значица так. Как увидишь его голову, стреляй без приказа. — Даже так? — Андропов дал добро. Цель в висок если в профиль будет стоять или в глаз, если в анфас. Можно в лоб, но точно не в район челюсти. Усек? — Усек — Вся ответственность на мне. Не ссы — Парня жалко… Он же просто больной. — А мы просто “санитары леса”. Или у тебя есть идеи получше? — Нету — Байкалов тяжело вздохнул. И я его понимал. — Тогда выполняй приказ. И аккуратнее с “дружеским огнем” — незлобинские сразу пойдут вперед. Я взял с одной из столов синий американский паспорт с орлом, вышел в коридор. Поднял руку вверх, помахал взад-вперед, похоже, как приветствуют приятеля. Это был сигнал готовности. Не то, чтобы я не мог это лично сказать — но всю прошлую неделю мы тренировали “азбуку спецназа” и я с удовольствием отметил, что все мне показали большой палец. “Я готов”. Зашел в комнату с заложницей, оставив дверь максимально широко открытой. Теперь мне надо было выманить Айдара из угла на директрису выстрела. Я кинул паспорт на центральный стол, произнес: — Все готово. Тебе выписали американский паспорт. Но надо проверить выездную визу. Я сейчас выйду, а ты уж проверь пожалуйста… Вдруг какая ошибка, переделывать надо. По круглым глазам Нэнси было видно, что она все поняла. Я успокаивающе ей покивал. — А фотография? — оживился Юнусов, слез со стола — Где вы взяли мою фотографию для паспорта?? Вот же блядь! — Из МГУ прислали курьером — серьезно ответил я — Ты же сдавал фотографии в приемную комиссию? — Да, две штуки! Но они черно-белые — В амэрикан паспорт можно черно-белый — тихо произнесла Нэнси — Точно? — Эбсолютли! — Ладно, проверяй все, как закончишь — я показательно зевнул — крикни, буду договариваться о транспорте в аэропорт. Самолет уже ждет. Я вышел из комнаты, прижался к стене. Три, два, один… ну же! БАХ. Раздался женский крик, топот спецназовцев. Меня чуть не смели щитом, громовцы дружно ворвались внутрь. У меня от выстрела заложило уши, я позевывая вошел в комнату. Юнусов лежал мертвый с простреленной головой на полу, забрызганная кровью и мозгами Нэнси хватала ртом воздух. — Чисто сработали — ко мне подошел Незлобин, щелкнул предохранителем автомата — Пушкин красавчик — В приказе отмечу — буркнул я, обнимая, бросившуюся ко мне девушку. Ее прорвало, слезы полились рекой. В комнате появились генералы, американцы. Как оказалось морпехи тоже были готовы, в руках у них были уже не пистолеты, а штурмовые винтовки. — Молодец — шепнул мне на ухо Алидин — спас наши жопы! — Великолепная работа! — к нам подошел Прингл, накинул на Нэнси свой пиджак — Майор, посол организует рождественскую вечеринку в воскресенье 24-го. Я могу вас пригласить? Соединенные Штаты умеют быть благодарными! Угу, расскажи это американским индейцам, которые помогали продуктами первым переселенцам. А потом вдруг исчезли с континента. — Это решать не майору — тут же встрял в разговор Алидин — Мы вам позже сообщим. Где-то на улице раздался громкий крик матери Айдара. И тут же Нэнси закатила глаза и попыталась упасть на пол. Прямо рядом с татарином. * * * Хорошо, что в этот раз никаких иностранцев и журналистов даже не предполагалось, поэтому наш эпический выход запечатлеть оказалось некому. Впереди, гордо подняв голову, шел один из морских пехотинцев. На руках у него, откинув голову, возлежала Нэнси. Вот хоть прямо сейчас начинай ваять скульптуру “Омерика — спаситель всех блондинок”. Следом “громовцы” на носилках тащили накрытый шторой труп террориста. Ну и в конце процессии я, поигрывающий завернутом в тряпочку ножиком. Кстати, нож и в самом деле оказался совсем не бутафорским. Очень хорошая балансировка и заточка вкупе с удобной ручкой прямо-таки просили оставить его у себя. Трофей все-таки. Но ведь наверняка будет куча следователей — припишут к вещдокам, возьмут пальчики и отберут, как и карандаш. Американский морпех сгрузил начинающую очухиваться блондинку в скорую и поговорив о чем-то с начальством, куда-то свинтил. Вторая скорая под руководством Калиновской упаковывала бьющуюся в истерике Лейсан Парвазовну. Я выстроил “громовцев”, пожал руку Пушкину перед строем. Отправил всех отдыхать на базу. Сам дал показания следакам — у меня уже появились знакомые в опергруппах, после чего, отправился прямиком к Алидиным. Яна уже была дома, бросилась мне на шею. — Живой! Я прямо вся извелась — Отец сообщил? — Маме сказал, а она уже мне позвонила с работы. Отпросилась у заведующей, так и знала, что ты приедешь.