— Вылезай, Майя! Это не поможет. Это небезопасно. Я проигнорировала его. Это было спасением. Это… Пальцы сомкнулись вокруг моей лодыжки и дернули меня под воду. Я боролась, но рука схватила меня за другую ногу, и я продолжала идти под воду, глотая воздух, я кричала. Я могла услышать голос Рейфа, слабый и искаженный, когда он кричал, и я могла услышать, как пума кричит, её крик смешался с моим собственным. Пока руки тянули меня вниз, я поняла, что он говорил мне. Прекрати убегать от правды. Правда, следовала за мной повсюду, как кошка… Я проснулась, задыхаясь, я всё ещё чувствовала ледяную воду в моих легких. Я плевалась и кашляла, пока мама не подошла к моей двери. Я сказала ей, чтобы она не волновалась, что я прекрасно ютилась под одеялом, потом она ушла. Я сбросила одеяло, как только она ушла, и лежала там, ночная рубашка приподнялась с моего живота, я задыхалась. Даже вспомнить холод воды недостаточно, чтобы охладить меня. Моё сердце бешено мчалось. Сон. Просто бредовый сон — о пуме и Рейфе — о том, о чём я пыталась не думать. О смерти Сирены. Когда она умерла, я сказала себе, что я выясню, что же произошло с ней. За год, прошедший, после её смерти, что я сделала за этот год? Просто ждала, что ответ упадёт на меня с неба. Её смерть была несчастным случаем. Никто не искал для этого другое объяснение. Никто не хотел посмотреть на это под другим углом. Кроме меня. Возможно этот сон — нет моя совесть говорила мне, чтобы я перестала прятаться и наконец, сделала хоть что-нибудь? Брендан сказал, что Мина Ли спрашивала о Серене. Она должно быть действительно много знает о Салмон Крике, раз знает о её смерти в прошлом году. Если она расследует медицинские исследования, она думает, что это как-то связано с Сереной? Я словно хваталась за соломинку, но это может значить, что она смотрела на обстоятельства смерти Серены и видела то, что здесь никто не видел. Мне нужно поговорить с ней. Мне было жаль, что я не взяла её визитку. Тем не менее, она не отказывается поговорить со мной. Мне просто нужно выяснить, где она живёт. Я уверена, что Кори мог это узнать у своей мамы. С этим решением, я расслабилась достаточно, чтобы уснуть и я даже спала до одиннадцати. Даже по воскресеньям я не могу спать до двенадцати, мне надо ухаживать за животными. Я обычно встаю около девяти, но мой будильник не зазвонил, а это означало, что мой отец, должно быть, выключил его и накормил животных за меня. Мне надо вставать. Хотя я решила, как поступить со смертью Серены, я не решила, что делать с тем, что произошло прошлой ночью. Я должна сказать моим родителям. Если бы кто-то ещё был в моей ситуации, я бы настаивала на этом, но я не могла сказать им точно, что знаю, кто это сделал и я не могла сдать Рейфа. Но как я собиралась решить, стоит ли обвинять Рейфа? Мне нужно пойти поискать наркотики у него? Он не был глупым. Он бы избавился от улик. Я думала об этом, пока я принимала душ и одевалась, и я все ещё думала об этом, когда мама постучала ко мне в дверь. — Кое-кто здесь хочет тебя увидеть, — сказала она, когда вошла в спальню. Я надеялась, что это был Дэниел — я действительно должна была поговорить с ним. Но мама не назвала бы Дэниела «кое-кем». Я вспомнила, что сказал Брендан о Мине Ли желающей поговорить со мной. Пожалуйста, пусть это будет она. — Это женщина? — Нет. Это новенький. Рафаэль. Мама сказала это медленно и у неё был странный взгляд, обеспокоенный, и я подумала, что она слышала, что я пригласила его на вечеринку. Я не сомневаюсь в этом, так как сплетни постоянно путешествует в этом городе. Сначала она наверно думала, что я просто хотела принять его радушно. Но если он был здесь в воскресенье утром, может быть, между нами было больше чем это, и если да, то почему я не упоминала его? Все, о чём я могла подумать это «Рэйф здесь. О, Боже, что он здесь делает?» Мое сердце стучало, просто бешено и это меня немного напугало. — Майя? — Я думаю он хочет поговорить о вечеринке. — Это было правдой. — Просто дай мне секунду, чтобы расчесать волосы. Глава 16 Мама говорит, что когда она была маленькой, ее бабушка расчесывала волосы сто раз, чтобы заставить их сиять. Ну, если это работает, то мои волосы должны были быть ослепительны к тому времени, когда я наконец спустилась вниз. Мне было жаль — я могла сказать, будто чувствую себя не очень хорошо и спрятаться в своей комнате. Но я должна была выйти к нему. Когда я наконец спустилась, я была зла, смущена, и возмущена тем, что он появился в моем доме. Но это не гнев ускорял темп моего сердцебиения. Я продолжала думать о снах и о прошлой ночи, о том как он заставил меня чувствовать себя. Это испугало меня, потому что я должна была быть полностью объективной в этом. Я нашла Рейфа в гостиной, глядящего в передние окна, руки он держал в карманах. Было похоже, что он причесал свои волосы пальцами, и, вероятно, он мог бы их уже помыть. Он был в той же одежде, что и прошлой ночью. Он этого не делал. Он не виноват. Нет, я просто не хочу, чтобы он чувствовал себя виновным. Я вошла в комнату. Его голова была наклонена, как будто он услышал меня, и он обернулся. Он увидел меня там, и шагнул вперед с тем огоньком в глазах, который перевернул мои внутренности и заставил внутренний голос кричать. Я не могу этого сделать! Улыбка его быстро исчезла, и пристально взглянув на меня он пробормотал: — Привет. — Ты хотел поговорить со мной? Он кивнул. — Можем ли мы… — он посмотрел вокруг, и я знала, что он собирался сказать «Можем ли мы пойти куда-нибудь и поговорить?», но понял, как это будет звучать, в данных обстоятельствах. — Мы можем выйти на крыльцо, — сказал я. — Мама? Мы будем на заднем дворе. Папа там? — Где-то там. Рейф кивнул. Он получил сообщение. Когда я свистнула Кенджи после того как мы вышли на улицу, я, вероятно, переусердствовала, но я не хотела рисковать. Мы сидели на краю площадки. Кенджи пыталась пролезть между нами, но здесь было мало места, поэтому, я толкнула ее на землю. Она сидела у моих ног, наблюдая за Рейфом. Я почти надеялась, что она зарычит на него или даст какой-то знак, что она не доверяет ему. Она ничего такого не сделала. Я собиралась заговорить, когда вой прервал меня. Рейф вскочил. Я подняла голову и увидела Фитца на своем любимом дереве, он глядел на меня, желтыми глазами, я была той, кто нашла для него это место. — Спокойно, — сказала я. Я пошла к дереву. Увидя Фитца, Рейф встал на моем пути. — Это рысь, — сказал он. — Нет, это рыжая рысь, и он будет лежать там, пока я не сниму его с этого дерева. — Снимешь его? — сказал Рейф. — Я действительно не думаю, что это хорошая… — Всё в порядке. Я схватила нижнюю ветку и вскочила на неё. Когда я посмотрела вниз, Рейф уже держал руки на готове. — Отойди назад, — сказала я. — Он не любит незнакомцев. — Так это твой питомец? — Я не держу животных, — Это было правдой. Рейф стоял, вцепившись в дерево. — Майя, я действительно не думаю, что… — Я серьезно. Если тебе не нравится вид разорванной куртки, то уйди в сторону. Я ближе подобралась к Фитцу. Рейф поднялся на нижнюю ветку и встал. — Майя, серьёзно. Не… Я схватила Фитца. Он хмыкнул, давая мне понять, что не хочет слезать. Не так то легко сладить с двадцати-футовой кошкой. Затем, держа его за шиворот, я опустила его к Рейфу. Три лапы Фитца взлетели в воздух, он выпустил когти. Он плюнул и зарычал. Рэйф быстро отреагировал. Он посмотрел на меня, присел на ветке, держа рычащую рысь. И засмеялся. Смеялся он так громко, что Фитц испустил рык неожиданности. Я наклонилась, насколько я могла и отдала Фитца в руки Рейфа. Ветка хрустнула и Рейф чуть не упал. Он жестом показал на обрубок задней ноги Фитца. — Бывший пациент? Я кивнула. — Он может прекрасно забраться, но, слезть это уже другая история. Моя мама проектирует дом на дереве для него. Как только она его сделает, я смогу прекратить снимать его. Фитц спрыгнул и ветка снова хрустнула. Рэйф приподнялся, лицо его было почти рядом с моим, он остановился и посмотрел на меня, он смотрел на меня так как в последние двенадцать часов и мы вернулись к той крыше, когда они глядели друг на друга, мое сердце отключалось. Он улыбнулся, кривой, сексуальной, застенчивой улыбкой снова, и я забыла обо всём. Забыла почему я должна отступить в сторону. Он приподнялся, пока мы не оказались лицом к лицу, закрыл глаза и наклонился вперед. Вот тогда мой мозг нажал на кнопку «вкл» и я быстро отпрянула. Он открыл глаза, и увидел выражение на моем лице, тогда его взгляд упал и он пробормотал. — Прости. Я опустилась и встала рядом с ним, просто вне его досягаемости. — Я не делал этого, — сказал он. — Но, если бы это был ты, ты бы признался? Он поклялся. Я взглянула на дом. Если моя мама смотрела в окно, она могла увидеть нас. Если бы я закричала, она бы услышала меня. Если бы мы говорили, тем не менее, она не могла бы услышать нас.