Дверь… Коридоры… Лестницы… – Ну что? – спросил Первый, резко повернувшись к главному своему хранителю. – Скажу, что его нужно в Кащенко! Не бывает такого, чтобы хрен знает кто, в чужой стране, за несколько месяцев, без финансирования и поддержки… Им дай бог там какого-нибудь мелкого полицейского за это время завербовать… Ну, как они могли? Как?! Наши ребята из служб десятилетиями из штанов выпрыгивают, и хрен им в рыло! А эти выскочки! Нет, убей меня бог – нет. Аферисты они, просто аферисты, которые хотят… А что хотят? Денег? Но они их не просят. Званий? Так у них их нет. Орденов? А на кого их вешать? – Нет, всё равно бред сивой кобылы! Потому что такое невозможно, никогда, ни при каких обстоятельствах, ни даже в ночном кошмаре! – Может быть, может быть, – пробормотал Первый. Который Верховный. И президент одной шестой суши. – Или не может… Хрен его знает! * * * Встреча состоялась. В неформальной обстановке. Потому что накапало и через край перелилось! А вице-президент тоже человек, хоть и Большой Человек. И ничто человеческое ему не чуждо. В том числе – страхи. А у Большого Человека страхи – большие. – Вы хотели меня видеть? – Да. Видеть вице-президента хотел какой-то странный, весь в волосах, в очках, с марлевой повязкой на лице, господин. – Извините за внешний вид, у вас тут эпидемия, а мне болеть нельзя. Ну да, повязками здесь никого не удивишь, фобии у них тут на болезни, передающиеся разными путями. Но все всё поняли – повязка так повязка. – А перчатки? – Микробы на дверных ручках и на поручнях в сабвее, прилипнут – не отмоешь. – Понятно. Я вас слушаю… Ну, тогда слушай. Потому что всё уже подготовлено, вспахано и удобрено той, прежней, со всех сторон и ото всех, информацией. И можно сеять зерна, поливать и опрыскивать, чтобы взошло и заколосилось. И всё, что теперь будет сказано, станет совпадать с «независимыми» источниками, через которые информация пришла раньше и ей можно доверять, так как это не случайные люди, но близкие приятели. И всё совпадёт и свяжется. Ведь когда отовсюду и об одном и том же, то нельзя не поверить. И в те уши, в которые капали, теперь можно лить ложками. И пошло-поехало!.. Про события, факты, компроматы, которые касаются ближнего окружения, но не про всех и не всё – про малую часть. Но уже этой части хватит, чтобы крупно подставить партию или самого вице-президента. – Вы уверены? – Да, вот показания соседей и потерпевшей стороны… А вот копии протоколов дела, которому не дали ход, потому что замяли. Но если это всплывёт теперь… Мрачнеет собеседник. – Здесь фотографии и аудиозаписи… Здесь… И вот здесь… И еще… – Откуда вы всё это раздобыли? – Долгая кропотливая работа многих заинтересованных людей. Или вы думаете, я это один нарыл? Усмехнулся. Но как-то невесело. – Я понимаю, что вы не один. И даже предполагаю, что за вами стоят влиятельные люди, которые послали вас сюда. Потому что такая информация, кроме всего прочего, денег стоит. Очень больших. Кто они? Улыбнуться многозначительно и чуть виновато. Как перед зеркалом репетировал, потому что понимал, что этот вопрос прозвучит. Мол, всей бы душой, но… человек я маленький и не уполномочен… Пусть теперь сам думает и ищет ответ на свой вопрос, люди они такие выдумщики, что всегда что-нибудь придумают. И даже больше, чем им можно со стороны наплести, хотя бы потому, что они больше сами про себя знают. – Хорошо, я понял. Должен выразить вам свою признательность за… предоставленную информацию. И надеюсь, что те люди, которые вас послали, не будут против продолжения заявленных вами контактов. – Я передам им ваше пожелание. – У вас всё, или… Ну, конечно, «или», потому что из-за этого он сюда и пришёл. А то, что было до того – это так, заявка на более серьёзный разговор, затравка, на которую он клюнул и теперь ждёт… – Эта информация не вся. В вашем окружении есть люди, которые… Ну, как бы это мягче сказать, не вполне лояльны к вам. Я упоминал об этом в предварительном письме. Кивок. – Вокруг вас и президента плетутся интриги… – Кто? – быстро спросил вице-премьер. – Эта информация досталась нелегко… – Что вы хотите взамен? Я готов к ченчу. Всё-таки политики, они всё очень быстро схватывают, просто на лету, как подмётки режут. Ну, а как иначе, кто туда другой попадёт и усидит. Такая профессия, что тугодумом быть нельзя. Тугодумов там кушают первыми. – Тогда небольшое одолжение, которое в рамках вашей компетенции. Передать два листика с просьбами. Не своими. – Посмотрите, если вас не затруднит. Поднял, пробежал глазами лист. – Вы работаете на русских? – Не дождавшись ответа, прочитал второй лист. – Или на китайцев? Ну, не с одним же листиком ходить, себя засвечивая – должна быть альтернатива, чтобы хотя бы или-или. Отсюда «китайские требования». – Нет, ни на тех, ни на других. Но нам нужны деньги, как вы справедливо заметили – большие. И мы вынуждены брать, ну, как бы это выразиться… заказы со стороны. – Я услышал. Вновь вернулся к просмотру. – Кто вам важнее, кто больше дал? Нет, всё-таки молодец, зрит в корень, хотя и не в тот. – Русские. – О’кей. Эти пункты вымарываем сразу. На этот говорю: нет! И на этот! А по этим я попробую что-то предпринять. – А китайцы? Не хотелось бы упускать. – У них… Пожалуй, эти два. А ведь китайцы, которые только что преференции получили, даже спасибо не скажут, потому что не узнают, кого благодарить. – Это всё? – Честно говоря, я рассчитывал на большее. – Всё что мог. Хотя… смог ровно то, что должен был, потому что, когда хочешь получить хоть что-то – проси втрое больше. – Что взамен? Ваше встречное предложение! И если оно меня устроит, я возьму в работу ваши пункты. Обещаю. Настоящий американец, стодесятипроцентный – деловой, с напором и без каких-либо сантиментов и сомнений. Прёт, как танк на окоп, сминая всё на своём пути. Не на тот окоп, но всё равно прёт, подминая под гусеницы всё, что шевелится! Молодец. Слава Америке, которая имеет при власти таких молодцов. Ну, ченч так ченч. – Вот здесь адреса, не все… Если вы проверите их, то найдёте то, что, возможно, искали. – Я бы хотел не часть, я бы хотел всё. – Я бы тоже хотел, чтобы вы – каждый пункт. А вы вымарали. – Значит, так? Глянул зло, но уважительно. – Хорошо, чтобы не терять время – что здесь? Мы ведь всё равно пошарим там.