– Почему это? И снова Лер решила, что настало время для драматической паузы. Она прошлась к бару, собрав новую партию восхищенных взглядов, и вернулась к Яну с молочным коктейлем. Видимо, под молочный коктейль ей было приятнее обсуждать чью-то смерть. Ну и конечно, те, кто наблюдал за ними со стороны, вообще не думали, о чем она там говорит, их интересовало только то, как она касается губами трубочки. Ян не был уверен, что весь этот перфоманс оправдан, но решил промолчать. – Золоторева перепутала цель и теперь убеждена, что все закончилось, – сказала Лер. – Ее единственной проблемой остались ты и сестра. По ее мнению, разумеется, но она даже не догадывается, что ошиблась. – Я тоже пока слабо об этом догадываюсь. Почему ты решила, что она ошиблась? – Она была уверена, что Муратов послан по ее душу. – Что-то я не заметил, чтобы у нее мысли на лбу высвечивались, – напомнил Ян. – Поступки людей говорят гораздо лучше, чем слова. То, как Золоторева поступила с Муратовым, доказывает, что она о нем думала. Она боялась, что он ее убьет, поэтому поспешила нанести удар первой. Поспешила, подозреваю, потому что решила, что убийство Аркадия Валетского стало предупреждением от него. А ведь так вполне могло быть… Вот люди Золоторевой убивают Льва Куплака – ради им одним понятной проверки. При этом и они, и их руководительница убеждены, что никто не знает правду об их поступке, пока не умирает Валетский. Это напрягло бы их в любом случае, а уж если Золоторева приписала предупреждение своему возможному палачу, понятно, почему она задергалась! Если бы она подозревала, что Муратов собирается кого-то похитить, она бы вела себя иначе. Первое и главное – она бы не стала его убивать. Зачем? Да, корабль не был ее территорией в той мере, в какой ей хотелось бы, и все же он дарил ей большие возможности. Ее люди легко могли похитить одинокого мужчину и допросить его с пристрастием. Тогда ей не пришлось бы возиться со списком, который она в итоге не нашла. И даже после допроса убийство стало бы лишним. Убийство – это серьезное преступление с серьезным же сроком, на такое идут только в отчаянии. Золоторева вполне могла отпустить избитого Муратова на свободу, и он даже не пикнул бы, потому что ему невыгодно идти в полицию по собственным причинам. Но она ожидала не похищения, а убийства. – Зачем тогда организовали обыск в его комнате? – удивился Ян. Александра уже ответила бы ему, но Лер, даже играя роль, была верна себе. – А ты как думаешь? Предположи, а я скажу, насколько ты прав. – Если я тебя пошлю, это ведь ни к чему не приведет? – Не к получению нужной тебе информации так точно. – Ладно… И прекрати ты играться с этой трубочкой, еще чуть-чуть, и ты обязана будешь выйти за нее замуж, – проворчал Ян. Лер, как и следовало ожидать, и глазом не моргнула. – Так вот, обыск этот дурацкий… Она была уверена, что Муратов хочет ее убить, но не до конца. – Достаточно уверена, чтобы избавиться от него, – кивнула Лер. – Возможно, она была бы и не против допросить его сначала, но тогда она упустила бы возможность свалить все убийства на Александру и как минимум запутать следствие. – Думаю, и завершить следствие в связи со смертью подозреваемой, мертвые обычно плохо оправдываются. Ты ведь понимаешь, что те четверо не чай с булочкой твоей сестре принесли? Ян невольно сжал кулаки, вспоминая, как он оставил Александру одну, пусть и вынужденно. Если бы он только не ушел… Ладно, нет смысла тратить время на сослагательное наклонение. – Я все понимаю. Короче, из-за нее от Муратова избавились быстро, а к нему в номер пришли, чтобы найти доказательства его вины и получить финальное подтверждение своей правоты. Ничего не нашли, но это и стало своеобразным доказательством – для убийства он бы ничего не хранил, подручными средствами обошелся бы. – Видишь, я знала, что ты и сам справишься, – подмигнула ему Лер. – Первый этап плана прошел хорошо – главная угроза устранена. Сбой на втором этапе, теперь твоя сестра нужна Золоторевой даже больше, чем раньше. Ты – за компанию. Поэтому твоя задача – оставаться на виду и поближе к людям Назарова, пока можешь. Мне скоро придется тебя покинуть, сегодня я выступаю на аукционе. Ты, кстати, приходи туда, так будет лучше всего. – Я там вообще раньше не был, только Александра… – Зачем об этом думать? У вас больше нет смысла таиться. На аукционе Мирна Бишоп имеет большую власть, чем Золоторева – но и Золоторева там будет. Думаю, твоя сестра тоже догадается, что ты туда пошел. Она использует это как место встречи. – Вряд ли, ее же открыто разыскивают! – А ты проверь. Я не буду следить за тобой или таскать тебя на поводке, выбор сделаешь сам. Увидимся вечером. Ян надеялся, что она ошиблась хотя бы теперь, не может же она действительно быть всегда права! Когда они с Лер расстались, он все-таки зашел в их с Александрой номер, воспользовавшись тем, что в такой час в жилом секторе полно туристов. Однако от сестры не было никакого послания, и не похоже, что она там появлялась. День близился к завершению, ожидание утомляло, а сделать Ян ничего не мог. Ему оставалось лишь надеяться, что тот, кто спас Александру от охранников, действительно оказался ей другом, он помог ей – а не попросту забрал себе. Глава 12 Иногда Александре казалось, что спокойные периоды в ее судьбе наступают, лишь когда у мироздания, наблюдающего за ней, заканчивается попкорн и оно идет за новым. Но вот очередная порция соленой кукурузы готова – и начинается какая-то невыносимая муть, которой много было бы для кого угодно, а уж для одной Александры и подавно. Она ведь могла умереть в той камере. Должна была! Люди, пришедшие за ее жизнью, были безразличны к самой Александре, они не жаждали расправиться с ней, но и не жалели ее. Они просто были профессионалами, которые убивали раньше и готовы были убить снова. И она бы не смогла остановить их, не смогла бы даже отвлечь… зато с этим справился кое-кто другой. Они не успели коснуться ее, когда из коридора послышался шум. Тут не нужно было быть профи, чтобы разобраться: там идет борьба. Слышны глухие удары по металлу и тяжелое падение тел, а голоса прозвучать не успевают, все происходит слишком быстро. Ян! Конечно же, это должен быть он, больше никто бы ради нее не рискнул. Александра не хотела думать о том, как он тут оказался, это не имело значения. Главное же, что он пришел! – Их тут еще двое! – крикнула она. – Будь осторожен! Охранники бросили в ее сторону раздраженные взгляды, и она знала, что за это предупреждение ей придется ответить. Но какая ей разница, если ее все равно приговорили к смерти? Похоже, эти двое тоже считали, что за ней пришел ее брат. Они знали, что Ян сейчас куда опасней Александры – уставшей, вымотавшейся, раненой. Поэтому они направились к двери, ненадолго отвернувшись от нее. Один выглянул первым – и тут же отшатнулся, отчаянно крикнул, прижимая обе руки к глазам. Похоже, ему в лицо что-то плеснули или бросили какой-то порошок, Александра не успела рассмотреть. Но, чем бы это ни было, результат оказался жутким: мужчина вопил, как перепуганный маленький ребенок, и беспомощно метался по тесной камере, сшибая все на своем пути. Его спутник ничего подобного не ожидал. Он был наемником – но определенно не того уровня, что убитый им Петр Муратов. Он замер, замешкался, а потом стало слишком поздно: кто-то скользнул к нему ловкой черной тенью и без сомнений ударил в висок. Глаза охранника закатились, и он, не успевший даже сообразить, что случилось, тяжелым кулем повалился на пол. Такая же судьба постигла и второго, обожженного, хотя в его случае это было милосердием: Александра уже рассмотрела, что его веки сильно опухли и покраснели. Она не хотела даже думать, что стало с глазами. Но особой жалости она не испытывала – какая жалость к тем, кто только что намеревался подвесить ее под потолком? Да и их судьба ее больше не интересовала, ей была куда интересней собственная. Поэтому Александра посмотрела на человека, который только что спас ей жизнь. Это был не Ян. – Ты? – пораженно выдохнула она. Перед ней стоял Григорий Кедрин – оперативник Назарова, которого тот назвал одним из лучших. Сейчас этот лучший невозмутимо снимал с руки кастет и вытирал с металла кровь. Не похоже, что произошедшее здесь вызвало у Кедрина хоть какие-то эмоции. – Это же очевидно, – кивнул он. – Нам лучше не задерживаться здесь. Тебя только что заперли, и у твоей охраны нет четкого графика, который я мог бы изучить. Возможно, очень скоро сюда придет кто-то еще. С этим Александра была согласна. Не предполагалось ведь, что ее будут по-настоящему охранять, а постановка ее самоубийства отняла бы не больше часа. Скоро исчезновение этих четверых заметят, сюда придут, и ей не хотелось быть рядом, когда их обнаружат. Покинув камеру, она увидела, что в коридоре валяются еще два человека. Один просто лежал, другой как-то странно замер возле выпирающей металлической решетки, и что после такого стало с его позвоночником – оставалось только гадать. Однако оба они были живы, Александра специально обратила на это внимание. – Ты не убил их… – И снова очевидное, – заметил Кедрин. – Но ведь тебе проще было их убить, не так ли? Меньше риска, меньше усилий… И я не думаю, что тебя сдерживает возможный тюремный срок. – Нет, на пожизненное я давно уже наработал. Но я говорил тебе, что никого не убиваю, потому что убийство – это слишком просто. Неужели ты думала, что ради тебя я изменю своим принципам? – Я о тебе вообще, если честно, не думала… Он повел ее, она покорно шла следом, потому что сама все равно не нашла бы нужный путь. Александра вообще слабо представляла, где находится: когда ее тащили сюда, она была в шоке и не запоминала маршрут. Ей казалось, что они с братом неплохо изучили корабль, а теперь она убедилась, что туристам была открыта лишь незначительная часть «Рейны». Кедрин же великолепно ориентировался в служебных уровнях, он даже на темных перекрестках не делал пауз, он будто прожил здесь всю жизнь. Александра слышала нарастающие, пересекающиеся шумы – что-то техническое, скорее всего, рев двигателей. Это отдыхающим точно слышать не полагалось, а значит, они оказались очень далеко от толпы. В этих сумрачных лабиринтах Кедрин вполне мог убить ее, мог избавиться от тела – и ее бы нашли не сразу. Александра осознавала, что идет по идеальному для преступления месту с социопатом. И все равно она не боялась. Не потому, что он спас ей жизнь или заявил, что вообще никого не убивает. Просто она видела, что он не хочет ее убивать, а для таких людей, как Кедрин, их желания были главным мотивом всего. – Почему ты помогаешь мне? – спросила Александра. – Возвращаешь ту услугу? – Да. – Считаешь, что это соразмерно тому, что я для тебя сделала? – Нет, конечно, – покачал головой он. – Ни в какое сравнение не идет хотя бы потому, что ты ничего для меня не делала, ты просто дала подсказку. Так что оплата значительно превосходит услугу. – Но ты все равно пришел и помог. – Потому что выбор свелся всего к двум вариантам: отплатить тебе в большем объеме, чем ты заслуживаешь, или дать тебе умереть и тогда не платить вообще. Я не люблю неоплаченных долгов, слишком низко для меня. – Да уж, повезло мне… – невесело усмехнулась она. – Но как ты узнал, что они придут за мной? – Полной уверенности не было, но вероятность была высока. Обвинение против тебя было сляпано достаточно грубо и нелепо. В дальнейшем оно не выдержало бы никакой критики, если бы ты была жива. На мертвого человека все перекинуть гораздо проще. – Мой брат не позволил бы им! – А кто сказал, что он пережил бы это путешествие? Александра не стала отвечать, но ее спутник в ответе и не нуждался, все ведь было на виду. Интересно, знал ли Назаров о том, что здесь готовится? Или у его оперативников вовсю идет самодеятельность? Они добрались до служебных помещений кухни – огромных складов, где могла затеряться целая толпа, не то что одинокая женщина. Здесь Кедрин подготовил для нее убежище: принес одеяла и подушку, оставил еду и воду. На складе, который он выбрал, хранились консервы, которые вряд ли так уж часто использовались в ресторане. Скорее, это был запас на крайний случай, а в более благоприятных условиях клиенты предпочитали продукты посвежее. – Мне нужно работать, – предупредил Кедрин. – Оставайся здесь, пока я не приду за тобой.