Алгоритм разработан, и это самое главное. По всему выходит, вставать ей завтра на зорьке, чтобы успеть и в нотариальную контору, и вернуться домой, и созвониться со всеми… фигурантами. – Хозяин в отпуск отправил горничную и кока. Сережку – секретаря – с собой в круиз прихватил на случай, если деловые вопросы в пути решать понадобится. А я тут как пришитый. Оранжерея на мне, да и горшечных в доме много. Так что вовремя ты подкатил скуку мою развеять. – Ну, сторож же должен быть. – Зачем? Ребята на пульте бдят день и ночь. Их база в начале улицы, там у них за загородкой все есть: снаряга, арсенал, два микроавтобуса, все путем. Охранное агентство поселок курирует. И тревожные кнопки у домовладельцев аж по нескольку штук по поместьям разбросаны. Так что числа до двадцать пятого можешь тут кантоваться вместе с девочкой своей. Что я тебе скажу, старик, намаешься ты с такой егозой, к бабке не ходи. Но я за тебя рад по-любому. Я ведь долго на тебя злился тогда из-за Галки. – Сейчас перестал? – Да я в ножки тебе кланяться должен, что увел ты ее у меня. Какой же она дрянью оказалась… Бросить своего мужика, когда он, переломанный весь, в реанимации полутрупом валялся!.. Потому что ей, видите ли, больно на него смотреть, такого изувеченного… Прости, старик, не хотел бередить. – Ты не разбередил. – Говорят, она сейчас за продюсером каким-то. Так ей, стерве, и надо. А с Сашей ты где познакомился? – Через интернет, старик. Чисто через интернет. Нанял ее секретарем-экономкой. – Ну да, ну да. И я о том же. – Да пошел ты. Расскажи лучше, как у самого дела. – Какие у меня могут быть дела? Сижу тут безвылазно, чему очень рад. В выходные к матери иногда езжу, она в Подлипках живет. Все еще работает и бросать не собирается – она воспитателем в детском саду, ну, ты знаешь. С Иринкой, сестрой, иногда встречаемся, вот и все общение. А знаешь, что Ирка отчебучила? Сейчас расскажу, только чайку подварю. Василий, как-то весь сникнув и ссутулившись, наблюдал за хлопотами Константина возле электрического самовара. Ничего не зажило, а он и не надеялся. Любит ли он до сих пор Галю Кущину, в девичестве Тимохину? Нет. Не любит. Он ее ненавидит, и это нехорошо. Не постоянно, конечно, ненавидит, а лишь когда воспоминания нахлынут – хорошие ли, тяжкие, не важно. Такое случалось все реже, и он надеялся, что скоро отпустит его, проклятая. Не стоит она таких сильных чувств, и памяти не стоит. Было время, когда желалось ему, чтобы тысячи несчастий обрушились на голову этой дряни, а он бы хохотал, хохотал, глядя на ее страдания, и чтобы она непременно это видела и слышала его хохот. Потом о мести уже не мечтал, а ненависть прижилась. Вот и сейчас по сердцу полыхнуло. Значит, врет он себе. Любит, все еще любит. Говорят: клин клином вышибается. Только где же его взять, этот клин, если Васька Кущин на версту не подпускает к себе особей женского пола, не желая больше испытать на себе их лжи. Великолепную квартиру в престижном районе Москвы продал, поселился в Упыревке, как Саша Иринеевку обозвала. «Форд Мустанг» сменил на «кореянку». От всего и всех сбежал. Теперь ему хотелось быть одному. А еще – чтобы бабы липнуть перестали. Оказалось, что глупость сделал. В Иринеевке запросы у дам ниже столичных. Холостяк с трехкомнатной квартирой, двумя санузлами и личным авто в качестве бонуса – принц. А если принц – горбатый калека, то он легкая добыча по определению. Даже если бы претенденткам было известно, что самую просторную из комнат он оснастил как лабораторию, а в одной из маленьких планировал обустроить питомник дикорастущих трав, то не смутились бы они, поскольку эти «придури» легко исправляются в браке. Василий превратился в бирюка со скверным характером. Он не опасался бабских чар – с его желчной обидой на всех представительниц женского пола ему нечего было бояться. Но притязания в любом виде бесили, а таковые притязания мерещились повсюду. Разве только не от соседок-пенсионерок со второго этажа. И разве только не от Саши. Но про Сашу отдельный разговор. – Ты не заснул? – окликнул его Костя, разлив жиденького «подваренного» чая по кружкам. – Ну слушай, что я тебе про Иринку расскажу. У сеструхи моей никак личная жизнь не клеилась. Кого ни встретит, тот либо придурок, либо козел – все с ее слов. И вот как-то с полугода назад влюбилась она в одного кренделя, во всех отношениях классного и просто-таки великолепного, и не женатого, заметь. Служит в страховой компании топ-менеджером, катается на крутой тачке, далее – по списку. Правда, лет на пяток моложе нашей вековухи. Она и так, и эдак – он ноль внимания. И посетила дуреху мысль его приворожить, для чего записалась на прием к какой-то волховнице. Сообщила мне об этом как о гениальной идее. Ирка со мной многим делится, привычка с детства – старший брат, он иногда важнее отца бывает. Я ей говорю: «Дурында, ты о последствиях подумала?» Она мне: «Конечно. Мы поженимся. Я стану самой счастливой женщиной на свете». Я ей в ответ: «Ага, конечно. Да ты ж постоянно помнить будешь, что не по своей воле он на тебя запал! Что замороченный он, как под гипнозом. А вообще-то ты для него полный ноль». – «А мне без разницы, – говорит, – по своей ли, по чужой. Мне важно, что моим он будет и никому не достанется». Ну, я второй аргумент привожу, надеясь, что проймет: «А вдруг он тебе надоест? Просто остофигеет до тошнотиков? И что ты делать станешь? Ведь ты от него не отвяжешься просто так. Будет за тобой зомбак всюду таскаться, бровки чердачком строить и руку к сердцу прижимать. Киллера тогда наймешь?» Ирка как заорет в трубку: «Ты офигел?! Мне?! Мой Коля надоест?» Того кренделя Колей зовут. И орет дальше: «Да я без него жить не могу! Я выход нашла, у меня надежда забрезжила, а ты, вместо того чтобы порадоваться за сестру, гадости говоришь! А еще старший брат называется!» И трубку бросила. Ну, я что – я ничего. Пусть, думаю, экспериментирует. Авось волховница та профанкой окажется, и Коля, мне неизвестный, останется на свободе. Однако и за него, веришь, обидно стало, хоть в глаза парня не видел. И за весь наш мужской род. Мало им, девкам, головы нам морочить в реале, они еще приспособились арканы на нас набрасывать через астрал. Ну вот, прошло после этого разговора месяца два, наверно, мне мамка звонит и сообщает, что скоро в семье свадьба, Иришка замуж выходит, и так оно все быстро произошло, просто-таки стремительно. И будущий ее муж Николай очень Ирку нашу любит, так любит, что сердце материнское заходится от радости за кровиночку. А детки, прям как голубки, друг с другом расстаться не могут. В ЗАГС заявление подали, расписываются через два месяца, время есть, чтобы к торжеству подготовиться. А Ирка молчит, мне не звонит, ну и я не тороплюсь. Поздравлю, думаю, когда на свадьбу явлюсь, а до тех пор у самого дел по горло, некогда попусту по телефону трындеть. А еще через месяц сама объявилась. Кричит на меня в трубку: «Это ты, Костька, накаркал! Глаз у тебя злой! И что мне теперь делать велишь? Замуж за постылого идти?» Где слов-то таких набралась… Кричать перестала и захлюпала. Оказывается, моя красавица оттого несчастна, что дошло до нее: не захотел этот бедолага Коля-Николай полюбить ее по собственной доброй воле, а любит по принуждению. Не настоящая у него любовь, выходит, а поддельная. И раздражает он теперь Ирку до бешенства – эти его «сюси-пуси, лапочка, котик» – убила бы. Все, как сенсей предсказал, короче. Я ее спрашиваю с иронией: «Ты зачем мне звонишь? Чтобы я тебе посочувствовал? Или чтобы киллера для жениха подыскал?» Разозлился на нее, вот и ляпнул про киллера. А она мне серьезным таким тоном: «Киллер – это не выход, Костя. Мне помощь твоя нужна. Мамуля уже столько деньжищ угрохала на подготовку, что я не знаю, как скажу, что свадьбы не будет. Подготовь ее как-нибудь, а?» Я говорю: «А Колю твоего подготовить не надо?» Она обиделась: «Я же серьезно!» А я: «А если серьезно, сходи еще раз к той бабке, и пусть она тебя к твоему жениху приворожит. И будете вы с ним на равных». – Грамотный выход, – хмыкнул Кущин. – Согласилась? – Куда там… Обиделась. Недельки через две мне мамка позвонила, огорченная – брак Иришкин расстроился. На Ирку злится, но и жалеет тоже. Однако это, Вась, еще не конец мелодрамы. И ее финала я лично пока не вижу. Оказывается, наведалась моя умная сестра еще раз к той же ведунье, поскольку прониклась к ней доверием. И пожелала, чтобы та при помощи волшебных чар сняла с нее венец безбрачия. Представь – сняла, а сколько денег запросила за услугу, Ирка так и не призналась, стесняется. В результате этих магических манипуляций стали возле моей сеструхи возникать разные личности мужского пола, причем с самыми серьезными намерениями. Я тебе говорил, что тот Колян в страховой компании топ-менеджером работает? Говорил. Но не это важно. А важно, что он не обычный крендель, а мастер спорта по дзюдо. И всем претендентам на Иркины руку и сердце доходчиво объясняет, что они вовсе и не претенденты и что эта девушка – его. И все ему с первого раза верят. Твоя Саша, случайно, к колдунье не ходила? Кущин поперхнулся чаем. – За каким фигом? – откашлявшись, спросил он. – Старик, извини, конечно, но ведешь ты себя с ней, как наседка. – Тебе показалось, – быстро ответил Кущин. – В крайнем случае – как старший брат. – Я тоже, Вась, старший брат. Так вот что я тебе скажу: за Ирку я морду начищу кому угодно. Могу сеструхе совет дать, если попросит. Заметь – если попросит. Могу отругать от души, если заслужила. Но никогда не буду ею распоряжаться. – Александра Викторовна – экономка моя… Прислуга. Распоряжаться имею право. – Да я не о том, – проговорил Костя. – А о чем тогда? – накалился Василий. – Что конкретно ты от меня хочешь услышать? После паузы Константин произнес: – Извини, Вась. Лезу не в свое дело. Думал, что старая дружба позволяет… Предупредить, так сказать, решил… Глаза раскрыть… Кущин ответил: – Это ты меня извини. Устал я немного. И перенервничал. К Саше у меня отношение ровное, я благодарен ей за работу. Очень добросовестный человечек. И у нее ко мне отношение такое же, так что, Константин Иванович дорогой, тут ты ошибся. Это у тебя после Иришкиной истории всюду наколдованные амуры мерещатся. И засмеялся. И Костя засмеялся. И так они смеялись, пока не услышали на лестнице, ведущей с мансарды вниз, поскрипывание ступеней. Сандра спускалась, держа сумочку в руках. Она вошла в кухню и, сделав крошечный шажок, остановилась. Проговорила официальным тоном: – Василий Петрович, я могу уехать? Завтра у меня выходной, и мне хотелось бы провести его в другом месте. Кущин молчал. Никонов искоса на него глянул и произнес: – Александра Викторовна, это плохая идея. – Вы насчет позднего часа? А разве к вам в поселок не ездит такси? Кущин прокашлялся и произнес самым беспечным тоном: – Конечно, Александра Викторовна, вы можете уехать. Правда, я не совсем понимаю куда. Если не ошибаюсь, ваша квартира в настоящее время под присмотром некоего мента… Кость, я тебе про него рассказывал. В таком случае где вы намерены устроить ночлег, дабы весь завтрашний день предаваться безделью? Сандра таким же беспечным тоном парировала: – Не думаю, что обязана вам отвечать. Тем не менее пойду вам на встречу: у приятеля. Давно с ним не виделись, знаете ли, соскучились оба, аж жуть. Вот у него и будем… предаваться. На скулах у Кущина заходили желваки. «Однако… – подумала Сандра удивленно и слегка испуганно. – Что это его так разобрало? Может, не надо было его злить? Может, и без этого отпустил бы? Тем более что задерживать не имеет права». – Да отправляйтесь вы… куда хотите, – раздраженно проговорил Кущин. – Задерживать вас я не имею права. – Обожаю тебя, – произнес довольный Семенов и повторил с чувством: – Обожаю. И чмокнул свои «корочки» в герб МВД. Хорошо он придумал вовремя «потерять» ксиву. И срок годности не истек, что особенно важно. Поэтому, даже если некие дотошные лохи вздумают внимательно вчитаться в удостоверение капитана полиции Семенова Евгения Павловича, придраться ни к чему не смогут. А в служебных визитках он контакты поменял, это вообще не проблема при нашей свободной полиграфии. Мамзелька позвонила неожиданно, Семенов даже не понял сразу, кто его обеспокоил в двенадцатом часу ночи. А когда понял, а когда ее выслушал, то возликовал. Как говорится, кто нам мешает, тот нам и поможет. Над этим заказом он бился почти две недели, а это много. Тем более что обещал выполнить в считаные дни. Первый пункт плана, а именно – выяснить, кто является генератором идей в «Линейке флоры», был самым простым. Те и не скрывали связи с «ботаником», регулярно наведываясь к нему в Иринеевку. Тот был временно маломобилен, посему Зигины пацаны и наносили ему визиты – деловые, надо полагать. Этот первый пункт мог бы быть единственным, поскольку заказчики планировали ученого травника перекупить вместе с его мозгами. Однако в договоре была сноска – на случай, если он впоследствии заупрямится и перекупаться не захочет, требуется сработать на опережение и раздобыть его последнюю разработку. И это было посложнее. Поначалу Семенов решил переманить на свою сторону прислугу, чтобы девчонка пошарила в компе у нанимателя и передала детективу нужную инфу. Судя по ее второму месту работы – или первому, фиг ее разберет, – крыска вполне могла справиться с этим дельцем. Если бы захотела. Но Семенов выбрал неправильную тактику в поведении, когда явился в нотариальную контору, и первый раунд проиграл. Тогда он задумал прибегнуть к шантажу, подсунув Чернышовой в квартиру немножко порошка, похожего на кокаин, и на всякий случай развесил по квартире несколько крошечных видеокамер, однако эту карту разыграть не успел – события слишком быстро закрутились. Семенов был неплохим следаком, поэтому заранее озаботился прилепить радиомаячок под днище тачки, на которой мамзелька каталась сама и возила своего босса, и это помогло сесть им на хвост, когда они собрались дать деру, чтобы спрятаться от неприятностей. Тут бы и припахать их к делу, но он ляпнул, не подумав, что Зига непременно перепроверит предложенную в качестве товара инфу. Кущин что-то понял про Семенова и насторожился. Подозрительная сволочь. А вот барышня его – та, напротив, за идею уцепилась. Семенов, конечно, зол на нее, очень зол, но простит, когда она выполнит свою миссию. Простит, надо полагать, посмертно. Хотя, кто знает, может, и выкрутится девчонка. Перспектива просматривалась для него неплохая. В своем отчете заказчику он укажет, что Кущин вовсе не патриот «Линейки флоры» и не Зигино доверенное лицо, а обманутый ученый, попавший в неприятности по наивности, свойственной данному контингенту. Следовательно, с ним можно работать. Тем более что после наметившейся операции Кущину работать будет уже не на кого. Восхитительная многоходовка родилась в голове у Семенова.