- Повтори, что ты сказал? - У меня с ней сексуальные отношения. Оформилась связь… Он оказался моментально около меня и ударил по челюсти. Что-то хрустнуло. Не понял, моя челюсть или его рука… Кажется, все же челюсть - Ублюдок избалованный. И ты только сказал? Спорить не стал. Он прав. А я тупица, который сразу не сообразил. Не дожидаясь ответа, он схватил меня как котенка за шкирку и потащил. Судя по всему, к отцу. Я не спорил. Из-за моей глупости она страдала. Брат рассказывал, что видел. Похожее и я регулярно видел, что во сне, что наяву... Надеюсь, сработает. В кабинете отца было тесно. Некромантишка похоже послал сообщение всем уже, потому что нас ждали. Отец, Светлейший Император с советником Асури, ректор Маары, истар Орин, даже шех Гекхан с камнем связи с Гокханом, а тут еще мы с братом и магистром. Кстати, а что тут наследники Османидена делают? - Ар, это правда? – спросил его ректор. - Да. У этого ублюдка с ней связь. Крепкая. И он молчал! – он вытолкнул меня на центр комнаты. - Магистр Артури! Попрошу держать себя в руках, - отец повысил голос. - Не нужно, отец, - пробормотал я. – Магистр прав. Что от меня нужно? - Закрыть глаза, думать о Мааре, сидеть и молчать, - проговорил ее ректор и, достав какой-то камень, подошел ко мне. Я послушался. Вспоминал ее глаза, как она смотрела на меня, когда я понял, что она прятала себя под иллюзией. Как доверчиво жалась ко мне, как искала тепло и ласку, сама того не осознавая. Связь, которая тянулась от меня к девушке стала явной, плотной. Золотой канат излучал приятное свечение, от которого на душе становилось легко. Надо почитать про цвета связей... Вроде у сексуальной связи другой цвет должен быть. Может так на цвет повлияло то, что я испытываю чувства к девушке? На связь все удивленно смотрели. И только шех Гокхан что-то говорил на своем языке. Вряд ли что-то хорошее. Поймал осуждающий взгляд императора. Понимаю. Сам себя сейчас осуждаю. Ведь нужно было раньше прийти и рассказать... - Нашел, - проговорил ректор, выводя всех из ступора. - Я с вами! – одновременно с братом подскочили мы. - Нет, вы будете мешать. Проконтролируйте подготовку к ее возвращению. Неизвестно в каком она там состоянии, - отрезал отец. - Я знаю, в каком она состоянии, - прошептал брат. – Я вижу иногда, что с ней делают. Магистр Артури взвыл и ударил кулаком в стену. Я только понял… Наши видения из-за сильной связи с ней. Мы идиоты. Только дошло. Неужели она и с братом? Или она и правда его истинная? Не о том думаю. - Покажи все, что видел. Сейчас же, - приказал истар Орин. - Я тоже видел, - добавил я. - Ваше Величество, вы их с Орландой головой вниз с балкона не роняли? – спросил у отца советник императора, забыв об этикете и гостях. Отец промолчал. Я бы тоже промолчал. А потом мы показали наши видения. Ее ректору стало плохо. Буквально. Лекари сказали, что у него предынфарктное состояние и забрали его к себе в крыло. Этот мужчина переживает о ней так, словно она не его ученица, а родная дочь. Не каждый отец о своем ребенке так будет переживать. Истар Орин просто не переставая матерился, отдавая своим подчиненным приказы, а шех Гекхан и магистр Артури ушли за советником императора, пообещав убить нас за то, что столько молчали. И только отец ничего не сказал. Мы молча вышли из кабинета и ушли в лекарское крыло. И я, и брат знали, что мы виноваты. Виноваты во всем. Минимум, который мы можем ей дать сейчас, это подготовить все тут. Мы не заслужили ее. Маариэль Почему некоторые думают, что если девушка обладает даром Эртоса, то она по умолчанию обожает секс? Даже если ее насилуют… Ох уж эти темные людишки с их глупыми убеждениями. В комнату ко мне вошла девушка. Кажется, она тоже состояла в культе. Она молча, не скрывая презрения и брезгливости подошла ко мне и вылила на меня таз воды. Холодной. Дыхание перехватило. Сучка. Тебя бы на мое место. - Вставай, Маара. Нужно привести тебя в порядок. Глава ждет тебя. - Надо будет, сам придет, - ответила я, даже не предпринимая попыток встать. Утром вывихнули на дыбе лодыжку, а самой сил не хватало вставить сустав на место. В ответ на эту фразу, фигуристая красивая девушка, пнула меня под мои многострадальные ребра острым носком туфли. - Еще дерзишь? Ничего, сегодня тебя выпотрошат во имя Такхизис и он снова будет только мой. Наша богиня будет рада, такому дару, как ты. А Ураги снова вернется ко мне, - глаза девушки нездорово заблестели. Ооо, так у нас тут обычная ревность бешеной фанатки. А вот упоминание Такхизис мне совсем не нравится. Очень уж гадкая богиня. Неужели культ, боготворивший божественных воительниц, начал поклоняться темнейшей и жесточайшей из них? Тогда не удивительно. Девушка снова пнула меня. Дорогая, до твоих мужчин тебе далеко. Эти тычки мне как дракону комар. Сама своим мыслями усмехнулась. А дамочка уже снова набрала таз и вылила ледяную воду на меня. Нет, была бы я просто человеком, уже бы слегла с пневмонией. И я бы рада, но иммунитет, гад, работать не перестал. Так бы померла уже и все. Сколько же времени прошло? Уверена, недели ещё не было, но по ощущениям не меньше месяца. Может тут время искажается? Девушка дернула меня да цепь, соединяющую браслеты и прицепила её к крюку. От резкого движения ногу прострелила боль. Снова... Механизм начал работу и вот я уже вишу, как туша на разделку. Плечевые суставы горят. Они ещё от дыбы не отошли. Пола могу коснуться лишь подушечками больших пальцев на ногах. Даже мужчины культа позволяли твердо стоять на полу. Свист и спину обжигает кнут. Чувствую, снова лопается кожа. Ну, шрамом больше, шрамом меньше. Интересно, если артефакт, скрывающий шрамы работать перестанет, они успокоятся? Тело по инерции дернулось, вызывая новый приступ боли в суставах. Увы, вскрик не удалось сдержать. А она и рада. Эта дрянь умеет пороть. Я уже успела в этом убедиться. Сколько ненависти в её ударах. После нее я долго отхожу. Меня даже один из этих ублюдков жалел, раны после порки у этой стервы обрабатывал какой-то вонючей, но помогающей мази. Хотя потом, как выразился, "обработал" другое место. Не хочу об этом думать. Хочу сдохнуть... Я не уверена, что тушка выдержит в таком темпе еще. Но я не сломаюсь. После часа истязаний, когда на моих спине, ягодицах, бедрах и животе места живого не осталась, дамочка угомонилась. Ну, как угомонилась... Впилась когтями мне в подбородок, тряся мою бедную голову и крича, что я обязана дать Ураги согласие и оставить их в покое.