Лельдис будто почувствовал мой взгляд. Оглянулся, не поворачиваясь. – Не спеши. Я закажу поесть. Завтра все равно работаешь со мной. Я аж вздрогнула. Я ведь еще ничего ему не говорила, не обещала! Рис посильнее повернул голову, улыбнулся, как кот любимой хозяйке: – Не переживай. Я рассудил – раз ты пустилась во все тяжкие, значит, ожидаешь опасной работы. Со мной. С кем же еще? Остальные заказчики безобидны. И еще раз не переживай. Ничего опасного я тебе поручать не стану. Хотя сегодня ты заставила меня похлопотать… Я встала, подошла к лельдису и заглянула в синие глаза. Они словно светились изнутри – не опасностью, скорее заботой. – Ты про Юлианну? – уточнила, уже зная ответ. Он отмахнулся: – Ты сама справилась. На самом деле это происшествие – часть и моего задания тоже. Так что не переживай. Снова это «не переживай»! От которого мурашки по коже и ощущение, словно за успокаивающей фразой таится нечто неприятное, неотвратимо ужасное. Так говорила мама, когда… умирала… – Все-таки этот приворот не просто так? – вырвалось у меня. – Тайна. – Рис взял меня за плечи так, словно мы давно в серьезных отношениях и безраздельно доверяем друг другу. – Я не хочу подвергать тебя риску. Да, этот приворот и то, чем я занимаюсь сейчас, – звенья одной цепи. Происходит нечто глобальное. И это нехорошо для всех. Для меня, для тебя, для Мейлимира. Да, собственно, для всего измерения. Я работаю на спецслужбы. И вместе с ними занимаюсь этим делом. Тебя же планирую привлекать только для зачистки. Параллельно мы пересечемся с тем, кто может знать о лечении Милисенты. Едва придуманное имя сорвалось с губ Риса, я ахнула, поникла. Казалось, только что беды и невзгоды растворились в сладкой дымке удовольствия, а вот сейчас навалились на плечи невыносимым, неотвратимым грузом. Рис осторожно обнял, не прижимая. Голый, возбужденный, но встревоженный и заботливый. Такое странное сочетание эмоций в незнакомом мужчине, который ничего мне не должен и которому ничего не должна я. – Я выяснил про нее, пока следил за тобой, – просто сообщил лельдис. – Очень сочувствую. Постараюсь помочь. Я отстранилась, вгляделась в лицо лельдиса, не совсем понимая – ему-то зачем? Взгляд Риса – такой теплый, словно перед ним кто-то очень близкий, родной, дорогой, заставил смутиться, опустить глаза. Господи! Как давно я не смущалась? Сто лет? Триста? Может, все четыреста? – Я несколько лет наблюдал за тобой, – признался лельдис, не дожидаясь очередного вопроса. – Зачем? – не выдержала я. – Зачем ты за мной наблюдал? Он развел руками, на долю секунды прервав наш контакт, и быстро вновь приобнял за плечи. – Не знаю. Чем-то ты меня зацепила. Я видел тебя на одном вызове… Прилетал со спецподразделением. Я принялась торопливо перебирать в памяти все правительственные заказы. Кто и как со мной разговаривал, контактировал, даже просто проходил мимо… Да нет же! Я бы его запомнила! Слишком приметный мужчина. Рис слабо улыбнулся. – Ты не видела меня. Я сидел в правительственной машине, защищенной чарами невидимости. – И потом следил за мной? Я отстранилась и направилась в ванную. Он замолк, замер вполоборота. Все еще возбужденный, напряженный и растерянный. Будто я спросила нечто такое, что привело Риса в сильное замешательство. Хм… странно. Он ведь сам признался, я не настаивала. – Да. Потом следил. Не все время, конечно. Так, навел справки. Старался, чтобы ты не подцепила кого-нибудь… Он осекся, уперся в лицо сверкающим взглядом. У меня из горла вырвался смешок. – Ишь ты! Хитрец! Чтобы я не подцепила… И, не поясняя, позволяя Рису вдоволь помучиться сомнениями, опасениями, нырнула в ванную. Ну надо же! Два года под колпаком у мощного мага, а я ничего не почувствовала! Ни-че-го! Почему-то этот факт взбудоражил гораздо больше остального. Я не злилась на слежку, не бесилась из-за того, что Рис беспардонно вторгался в мою личную жизнь. Незаметно избавлялся от соперников, подготавливал себе почву для действий. Но мысль о том, что я не заметила его, не просекла энергетически и даже не узнала при личной встрече, немного пугала. Вначале, стоя под тугими струями горячего душа, я решила, что все дело именно в лельдисе. Уж больно загадочным он выглядел. Но потом пришло понимание – я все еще ощущала то, что чувствовала у Юлианны. Что-то нехорошее затевалось вокруг, что-то глобальное и очень опасное. Рис знал об этом больше остальных, как и спецслужбы, с которыми он работал. Но никто из них не подавал виду, не предупреждал таких, как я. Чего уж говорить о простых гражданах! М-да… Вот так грянет конец света, а ты узнаешь, лишь когда Всадник Апокалипсиса прогарцует по твоей улице на мертвом скакуне! Запах розового отельного мыла казался слишком сладким, приторным, оставался на коже напоминанием о том, что мылась не дома. Я вытерлась махровым полотенцем и накинула желтый халат – он висел на крючке возле двери. Сунула ноги в резиновые шлепки веселого оранжевого цвета и вышла из ванной. Рис все еще стоял у окна, в точности в той же позе, что и раньше. Но в комнате так упоительно запахло свежими булочками, вишневым вареньем, бутербродами с нежной красной рыбой и шашлыками, что стало ясно – лельдис зря время не терял. Он обернулся на звук моих шагов, крутанулся на пятках и направился в ванную. Когда мы поравнялись, Рис осторожно тронул за плечо – непривычно и оттого неожиданно. Все прежние его жесты были наполнены силой, властью, будто не мужчина рядом со мной – хозяин и господин. – Не скучай. Перекуси. Свежая одежда в шкафу. Размеры я тоже выяснил. А еще твои вкусы, привычки, распорядок дня. Полтора года слежки – не шутка. Лельдис почти скрылся в ванной, но внезапно выглянул из-за двери и улыбнулся совсем иначе, чем прежде. Будто не взрослый мужчина передо мной – шкодливый мальчишка, что затевает очередную шалость. Синие глаза задорно смеялись, впервые за наше короткое знакомство. Мускулистые, но красивые пальцы едва слышно постукивали по двери. Рис выдержал паузу. Позволил мне вдоволь покрутить в голове догадки – что же такое он хочет сообщить, чем удивить – и вдруг почти промурлыкал: – И не переживай. Я использовал новое заклятье. Специальную магию. Ее недавно разработали спецслужбы. Я уже знала – о чем он, но все равно спросила: – Чтобы я не заметила слежку? Рис кивнул и закрыл дверь. На душе немного полегчало. Все-таки я не потеряла хватку, не стала слепой и глухой, как многие слабые маги. Да и аурное зрение не подкачало. Просто я столкнулась с колдовством нового уровня, более высокого порядка, что ли… И, похоже, в ближайшее время встречусь с таким еще не раз и не два. Надвигается нечто мощное, неуправляемое и очень опасное… И уж лучше я вольюсь в ряды активных участников событий, чем останусь ждать в сторонке, переживать, чем все закончится. Решено! Я с Рисом. Куда бы ни привела нас его загадочная работа и еще более таинственные заказчики. Глава 4 Когда Рис вышел из ванной, я доедала третью слойку, запивая ароматным чаем с мелиссой. На лельдисе было только полотенце. Оно висело на бедрах так провокационно низко, что несколько кустиков курчавых черных волос торчали над махровой тряпицей. Я даже залюбовалась. Рис двигался настолько грациозно, по-кошачьи, что казалось поразительным – насколько мощным и сильным он выглядел. А еще уверенным и властным. Все в этом мужчине просто кричало о том, что ему всегда и все подчиняются. Неосознанно и почти без усилий со стороны Риса. Босые стопы лельдиса мягко перекатывались по оранжевым «елочкам» паркета. Я думала, Рис оденется, но он и не собирался этого делать. Присел рядом со мной за стол и как ни в чем не бывало спросил: – Нине уже сообщила? Или только собираешься? – Собираюсь, – с вызовом произнесла я. Лельдис налил себе чаю, отпил немного и совершенно спокойно, буднично произнес: – Я велел перевезти твои вещи в свой дом. Так нам легче будет работать. Не придется вызывать тебя всякий раз, тебе не потребуется нестись через весь город на срочное задание. И – самое главное! Он ткнул пальцем в потолок и улыбнулся, будто кот перед миской жирнейшей сметаны. – Самое главное, ты всегда будешь под присмотром. Я перестала жевать, разрываясь между желанием ударить Риса чем-то тяжелым, ткнуть чем-нибудь острым, напоследок – садануть ногой в самые кубики пресса и… благодарностью. Он заботился обо мне. Нахально, по-свойски, но заботился. Действительно, мотаться через весь город на вызовы – не самая лучшая идея. Я и сама подумывала снять комнату в одном из коттеджей Райлиса. Тем более с магией, что практиковал Рис, стоило держать ухо востро. И чем быстрее я обезврежу остатки заклятий, тем лучше для всех. Не говоря уже о том, насколько в копеечку обойдутся мне полеты через весь Мейлимир… Но какое право он имел перевозить вещи и – по факту – переселять меня без согласия? Одно дело провести ночь вместе, поддаться страсти, желанию, забыться, наконец… И совершенно другое – жить под одной крышей. Вот уж этого я ну никак не планировала. Рис следил за изменением моего лица – пристально, с прищуром, с полуулыбкой. Словно не верил, что могу не оценить широту жеста. И когда я, закипая от бессильной злобы, уже собиралась убедить Риса в обратном, лельдис осадил: – Тайна. Ты сама понимаешь – мое решение самое верное. Снимать коттедж дорого и непрактично. Ты не потянешь. Арендовать комнату – слишком рискованно. Хозяева ведь попадаются всякие. И на лбу у них не написано: умеют хранить тайны владельцы недвижимости или болтуны, каких свет не видывал. Некоторые лезут в чужие дела почаще, чем спецслужбы. Наша работа тайная. Не стоит вмешивать в нее посторонних. Все говорит за то, что мое решение самое правильное и выгодное для нас обоих. – Возможно, – сквозь зубы процедила я, совершенно забывая, что официального согласия на работу пока не давала. До этого ли сейчас, когда мое личное пространство грубо нарушено? – Но не думаешь ли ты, что вначале стоило посоветоваться со мной? Рис приподнял брови, будто такая мысль его не посещала. Но ответил неожиданно: – Я об этом думал. Но рассудил, что тебе станет неловко. Это я знаю тебя как облупленную. Изучил повадки, привычки, пристрастия. – Он кивнул на вазочку с вишневым вареньем. – Я же для тебя – чужак, и не больше. Любопытный, соблазнительный… и даже не отрицай. Но ведь чужак. Я облегчил тебе выбор. Теперь ты можешь злиться на меня, даже обругать. На худой конец – врезать. Но логичность и правильность моих действий это не изменит. Разве не так? Я просто опешила. Смотрела на Риса, моргала и впервые за многие годы не находилась с ответом. Во мне бушевало негодование. Сменялось благодарностью за то, что лельдис предусмотрел все или почти все, и мне даже вещи перевозить не пришлось. Его очевидная правота, неоспоримая логика рассуждений гасили вспышки ярости и истинно феминистского возмущения. Я совершенно растерялась. Эмоции бурлили, как суп в котле, грозили выплеснуться наружу. Вот только какая победит, на что толкнет, я не знала. А пока просто сидела, медленно дожевывала кусок слойки и молчала, глядя в светлое, невозмутимое лицо лельдиса. Красивое, мужественное и немного хищное. – Хм, – спустя несколько минут молчания не выдержал Рис. – Не такой реакции я ожидал. Думал, начнешь кричать, возмущаться, требовать вернуть вещи назад… Я даже приготовился к такому исходу. Придумал аргументы. Мол, не жалко тебе лишний раз таскать шкафы туда-сюда. Поломаются, вещи помнутся. Перевозки делают с применением магии, но твоя одежда ведь не груз особого назначения. Хотя я доплатил за осторожность, – он подмигнул. – А ты затихла. Мне даже страшно. Такая тихая, затаившаяся, ты гораздо опасней, чем истеричная и возмущенная. Уж это я понял, недаром же наблюдал за тобой столько времени. От его слов я внезапно успокоилась и неожиданно для себя самой поняла – этот мужчина слишком властный. Он вел себя так, словно уже мне хозяин. Безраздельно распоряжался моим имуществом, моим телом. А я ничего не могла возразить. Почему? Неужели так сказывалось особенное обаяние лельдиса? Эта его кошачья пластика, грация гигантского хищника. То возбужденного и прекрасного откровенностью своего желания, а то заботливого и деловитого. Я даже не понимала – нужно ли сейчас мое негодование? Рис перестал пить чай, подался вперед, перегнулся через весь стол и осторожно взял меня пальцами за подбородок. – Ну и чего ты подвисла? – спросил лельдис, и впервые в глазах его промелькнуло незнакомое выражение. Сомнений не возникало – Рис переживал, нервничал. Он даже губу слегка закусил. Пальцы лельдиса вздрагивали, он резко выдохнул и закончил: – Накричи на меня, что ли? Я медленно убрала его руку от своего лица. Рис поморщился, будто мой жест причинил ему почти физическую боль. Медленно поднялась из-за стола, поправила желтую блузку, найденную в шкафу, черные брюки в облипочку и отчеканила: