— Светоч никогда не врет. Ты ей рассказал про потраву и способ излечения ? — Я ей указал тропинку, по которой можно было тебя вывести. — осторожно ответил ветерану. — Я твой должник, ежели нужно чего сделать, дай знать. Но на службу не вернусь, дал слово Ларе. — отрезал Стив. — Воины, пойдёмте отвар пить, там и поболтаете. Может кто голоден? — мы покачал головой. — Я не надолго, нужно все дела закрыть за этот вечер, завтра смотр. — отказался от еды, хотя перекусил лишь в санях по дороге. Наливая чай в деревянные чашки Лариса начала рассказ. — Збижек был очень плох. Раны мокли и был постоянный жар. Если бы не Агнешка, Я не смогла бы вытянуть двоих. Она денно и нощно была у кровати, а когда Я её сменяла, шла проведать Стива. Вот так в четыре руки мы вытянули двоих, низкий поклон за то Иветте-травнице. Две седмицы назад они засобирались, закупая запасы, постоянно и вслух говорили про озерных, но мне шепнули другое место. Опасаются крепко гонений. Говорят, что один из отцов на него осерчал крепко, но о том не велено говорить вслух. В общем уехали на санях седмицу назад. Збижек все плакал в бреду, рассказывал какая он тварь и сколько зла принес, но Агнешка не отвернулась от него и папенькой назвала. Вот и уехали семьей. — так попивая отвар, мы перекинулись новостями, затем Я засобирался на выход. Нужно Славию до заката проведать. Подтянув меч, поправил повязку септов пошел на сторону Благородных. — Мира Вам, служивый. Септории приняли решение какую семью поддержать из новых? — поприветствовал меня сторож с нашивками в виде креста. — Первый день в городище, еще не расспросил. Я по личному делу, а не по делам септории. — А к кому? Мне нужно занести на дощечку. Последнюю седмицу неспокойно, сами понимаете, время Смуты. Вот отцы и принуждают нас вести учет, дабы лиходейство не допустить. — К Валтам Я. — Не нужно бы пустые надежды им давать, септ. Мне жаль их. Вокруг пришлые семьи, как коты вокруг мышонка кружат. Кто нахрапом, кто лаской берет. Хотя, ежели Вас кто увидет, может смерят пыл. На дощечке напишу, что к оценщику шли. Будь здрав Босик, Светоч Путеводный. Низкий поклон тебе от друзей, что помнят добро. Не смотрите так на меня, Я знаю, как вы люд честной на торжке охраняли. Знаю за сельчан, в чьей телеге прятались, дабы лихих людей заборонить. Идите, да хранит Вас Мать-Земля. — Да увидишь ты полный рассвет солнца, сторож. — ответил Я незнакомому человеку. А вот и он, дом с кулисой на синих воротах. подтянувшись на носках, смело постучал по двери — Ежели не уйдешь, собак спущу. — прокричал молодой голос. — Сказано было, госпожа Славия не принимает. — Скажи, что Босик в гости просится, а ежели не захочет меня видеть, попроси Бориса Лунь подойти, разговор есть. — Ходят денно и нощно.. — голос удалялся, хлопнула дверь, уходящая в дом. Любопытством горели окна домов напротив, ожиданием зрелища. Другие дома не светились огнем, в них жил страх, страх смерти. — Ну здравствуй, Святоч, вот уж не ожидал тебя увидеть. — встречать меня вышел Борис. Оглядел меня с улыбкой, затем махнул рукой, приглашая за собой — Пока Славия готовится, пойдем погуторим, чайка с диким медом, ах ты ж голова моя седая, Голодное брюхо, к словам глухо... Сейчас перекусим немного. — За два месяца он сильно постарел, сказываются напряженные деньки и возраст. Тем не менее шел он уверенно, указывая путь в свою маленькую избу — пятистенок. Внутри было чисто, тепло и уютно. Не хитрый скарб аккуратно развешен или уложен на полках. — Оброс Я за жизнь вещами. Считай более двадцати годов здесь живу. Вопрос у тебя ко мне есть. Но ты терпишь и держишь себя в смирении. Сейчас перекусим и задашь. Быстро накидав на стол простую, но добрую снедь, принялся разливать чай. — Как знал, что придёшь, кушать не садился. Да и гостей, как гнуса после дождя. Рассказывай с чем пожаловал. — Я был на Юге, в Китеж-граде. Помог местному Князю с его бедой. Только оказалось, что заговор против него был. Он и сослал всех зачинщиков на Север. Чувствую вину перед Валтами, решил до ухода из городище помочь, чем смогу. — Вооот про какого чародея люд Южный молвил. Огнём кидается, людей ест. Ростом в две сажени. — старик рассмеялся тепло и искренне. — Потешил конечно, Светоч сотню людей извел, а эти сбежали. Понял Я твою печаль, но зря ты себя крутишь. Валты готовы к передрягам, а вот большие дома пострадают крепко. Привыкли все монетой да напором решать, а тут умение договориться больше стоит. Новички с Юга нахрапом пытались взять. И одна из дюжины семей перестала существовать. Цепляются руками, ногами и зубами за возможность жить в городище. Хотя, были бы поумнее, вместе с челядью устроились бы на пустоши крепким кулаком. Такую семью за раз на возьмёшь. Пей чай, остынет же. — Борис мечтательно прикрыл глаза. — Кто третий, неназываемый сын Отца и Матери. Тот, что проклял люд земной? — А с чего ты взял, что у меня есть такие знания? Ты же знаешь, что это ересь? — Панкратий с Юга подсказал. Интересовался нашёл ли ты свою правду? — Жив ещё, книгочей. Что же рад Я таким новостям. Что касаемо твоего вопроса. Я дам тебе книжицу малую. Сам переписал из закрытой части нашей библиотеки. Почитай здесь, пока Славию ждём. С собой не могу дать, это ересь за которую вешают. А кто тебе сказал про сына? Ты же искать начал не с пустого места? — Много было тех случайных оговорок, нестыковок. Я искал упоминание Исхода и что ему предшествовало. Опять же, Химера мне поведала о Мортисе Тихом, что проклял род человеческий за жадность, жажду власти и неприятие чужой свободы. — Убей Химеру сынок, не считайся с другими мнениями. Чем меньше этой твари на Матери Земле, тем ярче восход. Поверь мне, раньше их было не меньше сотни и солнца мы не видели месяцами. Нынче не больше десятка, и Ярило даже зимой жёлтым пятном выкатывает. В книжке нет этого, но сын богов наложил проклятье на три сотни лет. Срок подходит к концу, а мы не справились с тварями, не смогли стать одним народом. Читай быстрее, скоро нас позовут. **** — Септ Бос Путевой, Светоч Путеводный, с визитом к господе Славии Валт. — громко и торжественно объявил меня служка. — Что же Вы, Светоч, позабыли нас. Вскружили голову моим дочерям, а ни надежды, ни намёка не оставили? — Будьте здравы, Славия Валт. Служба занесла меня на Юг. Вот очередным трофеем обзавёлся, решил по старым связям торгануть. — И тут Юг. Хоть мы на севере, а от южных новостей уже тошно. Что же есть на продажу? — Кисточка с хвоста Химеры и история. — Беру свои слова обратно, Я бы Вас пригласила в другую комнату для торга, но там гости. Боюсь, что предмет вашего интереса, будет для них обиден, посему вынуждена отказать. Тиун Великого Князя Китеж-града со своими боевыми холопами хотят войти в наш род. Но если Вы готовы обручиться с одной из моих дочерей, то погоню его метлой, до самого северного моря. — Я уже обручен со службой. Сожалею. Я правильно понимаю, что моя помощь вашему роду не нужна? — У нас все хорошо, а скоро будет ещё лучше. Ваша служба у Князя сыграла и у нас, благодаря ей мы возвеличимся. Останетесь на ужин? — Не буду томить вашего гостя в ожидании. Прощайте Славия, мира Вашему дому. — Я резко встал, коротко поклонился и ушёл, не давая возможности остановить меня. Кому война, кому мать родна. Видно, что дела у Валтов пошли в гору. И прислуги стало больше и дом не кажется таким брошенным. Что же, зато Я узнал тайну сына у Бориса. Пора бы встретиться с побратимами и узнать новости городища. **** — Босик!!! Куница глянь кого надуло в открытую дверь корчмы. — прокричал во всю глотку Таран. — Я узнал то его по куртке. Смотри-ка, серьёзней нас вооружён. Меч то какой Дай что-ли обниму, а то как чужие друг другу. — здоровяк сжал меня в объятьях, до хруста в костях. — Побратим, да ты никак здоровее стал. И ростом повыше. Прическа то, на зависть нам. Все, сегодня напьюсь. Куница подошёл, что разглядел в моих глазах, затем грустно улыбнулся и схватил за предплечья. — Я рад видеть тебя живым и здоровым. Что же, Таран. Я тебе запрещал выпивку, но по такому случаю пива можно пару кувшинов. Да и Я пожалуй присоединюсь. Садись за стол братко, расскажи про свои приключения. Ну наконец-то моё путешествие подошло к концу. Я среди братьев и на родине. Много чего хотелось поведать, но нужно быть предусмотрительным, дабы не сболтнуть лишнего. Как Я не сопротивлялся, но Таран заставил взять в руки кружку с лёгкой медовухой. Главное не наделать глупостей. Глава 10. Смотрины Как же болит голова. Что со мной случилось? Ничего не помню. А где Я? Кромешная тьма, сырой и теплый подмост мне было ответом. Переключившись на Дар, увидел тела своих побратимов. Резко встал, чтобы проверить их самочувствие, как слабые ноги подвели меня и подкосились. Упав на пол, меня шумно стошнило. К больной голове добавился зуд в разбитых коленках, горечь желчи во рту и слабость во всем теле. Ослабленный подполз к Кунице. — Братко, ты как? — пытался растормошить следопыта. — Босик, ты? Что ж так плохо то? Зачем мы так вчера напились? — медленно проговорил побратим. — Нас точно не потравили? Я же не потребляю хмельного! — усомнился в словах брата. — Все Таран, что б его... Помянем матушку Босика, помянем семью Куницы. Да за здравие его родителей и сестер. А как деньга кончилась, ты взял, дурень, да вытащил монетку. Затем в купальню потащились и весь вечер с Блудницами пили. Мать-Земля, на что тебе такие дурные дети достались? — взмолился побратим. Затем зло пнул ногой здоровяка. — Зачем ты так? — огорчился поступку друга. — Да что ему будет, иначе его не растолкать. До обедни проспит, как обычно. Да и нам бы рассола хлебнуть или кваса. Все полегче будет. — Какая обедня? У нас смотрины сегодня или забыл? — всполошился Я. — От мать чесна. Открой дверь, не видно не зги. Воды попроси у служки, нужно этого увальня поднять. Всё, как всегда. Состав лекарства тот же. Ведро воды на одного Тарана. Вылить резко и отойти в сторону. — Тебе тоже одно заказать? — Что-ты. Меня только отварами можно поднять. Кое-как поднявшись на ноги, Я на ощупь открыл дверь купальни. Резкий свет от окон ослепил меня, потому скорее на слух, Я определил мужа, что проходил рядом. — Можно попросить ведро воды? — просипел Я, облизывая пересохшие губы. — Срам бы прикрыл, а еще септ... Приготовлено для вас все. Уже дважды приходили сверялись о Вашем самочувствии. Стол накрыт, а водичку и одежду сейчас принесет закладная, твоя любимица. — зрение наконец прояснилось, и Я увидел крепкого и седовласого мужа, что меня стыдил. — Простите, уважаемый. Не подскажите ли имя моей любимицы и кто за нас спрашивал? — спрятав за дверь свое тело, спросил банника. — Забава, твоя зазнобушка. А приходил первый раз сам Олег! Второй же раз кто-то из Амировских. Не помню имени. Жди там, да и возьми свечку. Темно же в купальне, как в бочке... Я поблагодарил мужа, да схватил зажженную свечу. Вернувшись, первым делом осмотрел помещение. Что скажешь, деревянный ящик с дверцей и маленькой каменкой. Полатья невысокие, на одной сидел Куница, держась за хворую голову. На деревянном полу лежал Таран, высоко закинув ноги, а руки сложив на лице. Складывалось ощущение, что он упал на спину с лежанки, крепко приложился головой и теперь прятал слезы боли за ладонями. — Не смотри на него так, жалеючи. Мы вчера трижды давали зарок больше не пить, а он всё подначивал. С похмельем не так страшно хворыми быть, как то, что мы призыв подвели, на смотрины не появились. Седмицу уже Олег распинался, как это важно оставить впечатление на жителей городища и святых отцов. Что бы Люд видел, как молодые и полные сил уходят на Север, а они могли спокойно пожить до следующей орды. И их грехи уносим с собой, чтобы смыть кровью врага человеческого. — То есть грехи людей мы смываем кровью тварей? Не обольщайся на эти речи, мы идем за Химерой, что должна вылупиться из яйца. Из вара, по записям одного Мужа, будут готовить эликсир под названием "Обман судьбы". Богатые получат пару годков молодости сверх отпущенного Матерью и Отцом, мы же отдадим свои жизни взамен. То есть, твои двадцать-тридцать лет жизни меняются на два-три года Благородных. Сейчас размен может получится более выгодным, по составу и количеству нашего Призыва. — Это как это? Не может того быть, чтобы оплот городища на это пускали. Его защиту перед измененными на это меняли... — изумился Куница. — Когда Химера вылупляется из кокона, нужен рядом Светоч, чтобы его разыскать. На вспышку прилетают измененные. Тогда Братья встают в заслон, дабы защитить сборщиков вара. Или есть второй расклад. Отправляют на убой Светоча. Такой вот размен, братко. — уверил Я сомневающегося Следопыта. — Я хоть и подозрительный, но то о чем ты говоришь... Это хула и поклеп. За такое сам знаешь какое наказание следует. Поступим так, всё запомнил, но для всех остальных Я всё забыл. Пьян был и хворый с утра. Тихо... Кто-то идет. — предостерег меня побратим, первым услышав шаги. Дверь резко распахнулась и в купальню зашла дева. Моя знакомая, Забава. Та, что выполняла поручение Пастора в моё первое пробуждение в городище. Простое свободное платье просвечивали лучи со светлой горницы, в руках волная кадка воды. Мы с Куницей собрались, прикрыли срам. — Что же вои сегодня такие стеснительные? Вчера были более ярыми и настойчивыми. Тут вода, что вы просили, на лавке чистая одежда, без отметин, которые ты так не любишь, септ, Светоч Босик. А где Ваш здоровяк, что укатал вчера моих подруг? Забавный такой, все в любви признавался, женихаться хотел. — язвительно прошипела Дева. — Благодарю за воду, нам нужно время привести себя в порядок. — поспешил проводить гостью за дверь. — Я не тороплюсь, хочется налюбоваться героем, что вчера был так нежен и напорист. Благодарить его за мое новое место службы. — склонив голову на бок, с хитрым прищуром стыдила меня закладная. — А ведь могла, как дурочка всю жизнь на кухне работать, не зная продыху, но с легкой руки септа, нашла свое место в Срамном Доме. Глядишь через годков десять или чуть больше, выкуплю свою свободу. Но это если Я пустоцвет, а быть может через ваше семя, уважаемый вой и раньше случится. Ублюдок септа и светоча, сколько за него предложит управа? Может монет двадцать или тридцать? — продолжала распаляться дева.