— Топоры выбраны под руку, у здоровяка было большое топорище и тяжелый колун. У второго полегче и короче. Ковка схожа да и древо пользовалось одного вида. Клинья у обоих также одинаковы, трехгранные. Сказывается или верфь или мастер один был. Кожанные шнурки на ручке и кольца для равновесия появились позже, топор явно подгоняли под себя. — Тоже верно. Но смотри на травку стали кислотой. Значит это не один мастер делал, а артель или верфь и уж точно не сельский кузнец. На клине опять же стоят насечки, то мастер отметил свою работу по сборке. Дерево проклеяно рыбим варом, оттого воды не убоится. Топоры хороши и весА имеют правильные. Если бы ты не нашел меч, то Я настоял бы на этом оружие. Большой оставим в доме для новых хозяев, а малый отдай бабе, можешь его заговорить на борьбу с нечистью. С копьецом то получилось. — подмигнул мне Ветеран. — А теперь плохие новости. Вчера был еще один гость, в час волка приходил (время между 4-5 утра), ежели бы не нужда, то и не услышал его. Огляделся и ушел через заборы в лес. Срезал шнурки нательные с ворога, но Я их еще вчера запомнил, не велика потеря. А вот шаг его мне очень не нравится, судя по размеру человек не малый, выше тебя всяко будет, значимо и тяжелее. Но следы... Слишком слабо давил на снег или ногу ставил иначе, следы еле видны. Так что, на твой Дар уповаю, в дороге чаще оглядывай лес. Он только с виду безобиден, вчера тому было доказательство. — Я постараюсь не подвести под Черту. Нужно собираться, темнеет рано. Куда лиходеев определим? — спросил Я. — В амбар, подвесим вверх ногами, привет оставим кое-кому. — произнес наставник и ухватил за ногу здоровяка. Натужно потянул его ко входу в пристрой. Схватив за вторую, деревянную от мороза конечность, Я и сам запрягся в похоронную процессию. Дотянув до амбара первого, вернулись во двор за головами и вторым. Этот был легче чуть ли не вдвое, потому управились скоро. Быстрые поиски веревки увенчались успехом. Брат Сет перекинул бечеву через балку, соорудил удавку на конце и подвязал ногу. — Сапоги нужно снимать, так как придет ощепенец или могильные воры, да подрежут веревку у висельника. Или пожрут мясо крысы и выскочит кость. А противнику всего живого нет места ни в Матушке земле ни на небесах. Навьи духи не найдут тела лиходеев, так как они застряли меж Мирами и не уведут их за Черту. Пусть вечно скитается неупокоенная душа убивца целого селения. Сорок дней нужно, для того чтобы сбылось сказанное мною. А теперь Я тяну, а ты подвяжи у столба. Справившись, старик поднял за волосы голову лиходея, да заправил её ему под рубаху, затянув пояском. — Пойдем кровь присыпем, да пора завтракать и в путь отправляться. Снег нам и в тягость при ходьбе и в радость, что следы дасть прочитать. *** — Дед Сет, Я в жисть так далеко не ходила сама. А ты заправду меня на Север заберешь? А тебе нравится мое платье? Оно только для больших праздников было. А долго нам еще идти? — смешно прыгая возле ветерана, спрашивала Вероника. — Ну если не умру до вечера от твоих вопросов, то доведу до Севера. — не смотря на хрупкость девчонки и перенесенные невзгоды, сил скакать и постоянно что-либо спрашивать у ней не уменьшалось. Как Брату удавалось её терпеть, Я не понимал. Даже Забава нервно кусала губы от постоянных распросов. Наука мне вчера была дважды, оттого Я останавливался и просвечивал Даром дорогу вперед себя. — Не части, Святоч. А то скоро сгоришь, не сдюжу тебя до хутора тащить. И спину не забывай заглядывать, иначе ворог в нее может стрелку пустить. — посоветовал Сет. Я развязал заплечный мешок, доставая флягу с отваром, что приготовила Анна. Горечь вара не перебивала даже перечная мята, мед и сушеные цветы мирта. Засунув остатки в рукав для сугрева, огляделся за спину Даром. А там, шагах в пятиста, зажглась огнем одинокая фигура. Значит у нас есть провожатый. Зла от него не было, лишь любопытство и легкая нервозность. — Ты прав брат... Дважды... — ответил ветерану. На что он махнул мне рукой, чтобы догонял. — Сколько их? — тихо прошептал дабы не вселять в Дев тревогу. — Один. Зла не чую. Любопытство лишь. — также тихо ответил Я. — Не части с Даром. Лучше передавай мне дозор, а сам копи заряд. А ежели привал нужен, дай знать. Да и девки скоро умаятся, нужно волокуши рубить, двуось делать. До следующего селения пол дня пути осталось. Завтра уже в град зайдем. Обычно столько деньги не сбивал раньше, потому сани наймем да закупим товаров для севера. Молотки, пилы, бечевку да на посев. Гороха, семена солнцесвета да голубя (маис, кукуруза). Твоя служба не только добро нести, но и приумножать его. И это правильно. Молот на деревню — это забитая свая в частокол, а значит ворогу или измененному не пройти в лагерь или поселение. Пила поможет приготовить дров на зиму, замерзших будет меньше. А посев берем только тот, что может вырасти на топях или курумах (каменистая осыпь, накрывающая большие площади). Потому каждое зерно поможет вырасти урожай и накормить чью-то семью. Нам монеты легко не даются, да мы и не ропщем. А ежели и завелась какая, нужно в дело пускать. Ибо скряжество есть зло, а чем больше скопил, тем больше зло приумножил. Все также идет за нами? — Да. На том же расстоянии. Думаю по следам ведет, топчем мы знатно. Думаешь он знает, что Я светоч? От того такую фору держит? — Или привык за зверем хищным ходить. Шагов триста мало, а вот более самое то. — Тять, Я устала. — виноватым голосом произнесла Вероника, что до этого утомляла Забаву расспросами. Я молча передал меч и мешок Сету, а сам подхватил на спину найденыша. — А пока молодой септ тебя тащит, нужно будет вспомнить все что сможешь о той злой ночи и день до нее. Так, хныкать не нужно, не то в граде тебя оставлю... Пойми доченька, то нужно для понимания, что за враг был и как его заборонить. иначе он много горя принесет. Вспомни все необычное за седмицу, кто, что говорил или хвастал. Я вот у Вас снежную Бабу видел у старосты, кто ее слепил? — Какую Бабу? Снега же не было. — изумилась Ника. — Хм... И прямь, не подумал. Старый Я стал. А ты рассказывай, всё! — мягким голосом произнес Сет. — Ну... Прям старый, Вы когда в Утяшево пришли, первым делом в корчме морду поморам расколотили. Народ о том судачил долго. Потомеся было вече малое, что-то взрослые судачили. Дяденька мой сердитым пришел. Ванька Рябой учудил, на тряпицу нарядную помета наложил свинячего, да на край крыши уложил. Бабка Марфа ту тряпицу увидала, да давай тянуть. От усердия аж рот открыла и прилетело ей. А Ваньку потом пороли, через смех, но пороли... Лешка старосты сын из горячки вернулся, застудил себя всего. Говорят по лесам и весям седмицу бродил. Но дядька говорил, что он его блуд водил. А побитым он вернулся оттого, что в чужой курятник забрался, а петух больно встрогим был. Токмо куры то клюют, а он весь порезанный был. — А когда Лешка вернулся? — За день до Вас, а вечером на следующий день пропал опять. Дядь Босиком, а тебе не тяжко меня нести, а то Я отдохнула уже. — Еще покатайся, двужильная наша... Брат Сет, провожатый пропал. — Позже поймем хорошо это или плохо. Скоро привал, пару верст пройдём еще. **** — Без костра? — спросил Я , доставая припасы. — Знать бы, что за соглядай такой, ответил бы тебе. Рисковать не будем. Ты девок уважь, а Я пройдусь немного. Тень от воон той сосны как доползет до метки, собирайтесь и топайте вперед, меня не ждите, нагоню. Мне отломи, на ходу поем. Запомни сынок, твоя задача дойти до хутора. Называют его Черный Дол. Там в корчме возьми комнату да еды на всех. Это ежели до вечера вас не догоню. Сторонись попутчиков и советчиков. А если и до утра не дойду, тогда заказывайте сани на торжище и не теряйте времени, двигайте на Север по направлению к Нижневартовску. Забаву пристрой учителем манер в Княжий дом или к благородным. За Веронику головой отвечаешь, на мою долю да еще в суме что найдешь, купи о чем раньше говорили, из расчета на тридцать поселков. Молотов, пил ручных, зубил, инструмент бери добротный. Бечевка, пенька, проволока. Зерен вскупе пуд разной на три поселка.Итого десять пудов. Найми сани до Юганска, дальше через земли Велеса до пограничья. Дай слово, что сдюжишь! — Все, что будет в моих силах. Даю слово перед Матерью-Сырой-Земли и Отца-Грозное-Небо, что сделаю все, о чем поговорили или умру. — дал клятву ветерану. — Но-но. Умри, но то, что обещал сделай. Бывай, крестник. Убережет если Мать с Отцом, то свидемся. — Сет хлопнул меня по плечу, перехватил малую узел и собирался идти. Я ухватил его за руку. — Дай топор. — попросил Я оружие. Ветеран улыбнулся и протянул мне. Схватив за древко, все свои чаянья и желание сохранить этого человека живым, перенес вместе с молитвой. С непривычки меня аж повело. Старший Брат принял топор, поклонился. А проходят мимо указанной сосны, прочертил линию, отмечая нам время роздыха... Я с сожалением вернулся к обедающим Девам. — Куда старикан ушел? — с вызовом спросила меня Забава. — Ты с ним прощался, Я все видела. Он нас бросил? Одних в лесу? Какая же от тварь, ребенка и девушку оставил с сопляком. — Дед Сет обещал меня до града довести, а северяне не лгут. — кинулась в защиту Брата Вероника. — За нами следят, он ушел обезопасить нам проход. Потому закрой свой рот едой, которую ты не заслужила. Завтра ты будешь свободна от моего слова. — Я отвернулся , прекращая спор. Ника схватила снедь и села рядом, отвернувшись от Бывшей Княжны. — Больно важный стал. А не боишься ли ты, что Я в граде к ответу призову? За поруганую честь, за оскорбление Рода, за смуту против благородных? — Род то какой? Изменников и клятвопреступников? Хулителей бога Ярило да почитателей твари? Голова у меня другим занята, как Нику в новый дом доставить и Юг о напасти предупредить. А тебе и прям нужно одной пройтись. — Постой, то Я со страха и сгоряча ляпнула. — сменив тон на ласковый, начала Забава. — Ну посуди сам, что мне думать? Ты у нас теперь один муж, на тебе лежит ответственность, вот Я и испугалась, что не сдюжишь. Вдруг у нас денег даже на еду не будет. Что же делать? Веронику на паперти поставить? Мне не подадут, больно хорошо одета. — Светоч хорошо чует ложь. Завтра ты сможешь стать кем угодно. И княжной и полотером, блудницей или женой трактирщика. А сегодня ты моя закладная. Так что закрой свой грязный рот. — прожевав кусок, глянул на метку.Тень на нее вот-вот наползет. — Время вышло, в путь. Через пару верст будет хутор. Там заночуем, если на то будет милость богов. — Не командуй мной, чернь. Я еще не насытилась. Пойдем тогда, когда Я дам на это позволение. — опять подняла голос барыня. — Как знаешь, нагонишь, если захочешь. Да встретишь ты полный рассвет. Пойдем Вероника, скоро стемнеет, а нам еще до Хутора нужно добраться. — быстро собрав припасы и перевесив через плечо обе сумы, взял девченку за руку и пошел по дороге. Последний раз Я был так зол, когда Курва попался в амбаре и обещал вырезать наш выводок. Выйдя на дорогу, огляделся Даром вокруг себя. Не было опасности и зверья, красного пятна сопровождающего и золотого сияния Старшего Брата. — С тятей все будет хорошо? — тихо произнесла Вероника. — Он умеет за себя постоять, на Юг же шел один, через лесолесье и опасности. И в этот раз всё будет хорошо. — успокоил Я девченку. Мне показалось на миг, что Храмовник прощался со мной, отправляясь на охоту за охотником. А мы, неспешно топая по дороге, были всего лишь приманкой. Тот час отогнал от себя дурные мысли, думать нужно о долге. Перед сироткой, городищем и словом, данным ветерану. Снега была не много, по щиколотку, но под ним скрывались ямки и корни деревьев, о которых время от времени спотыкалась Ника, непривычная к ходьбе через лес. Позади раздался голос Забавы. — Погодите меня. — мы же не обратили на то никакого внимания, и через сотню шагов она нас нагнала. — Ты тоже решил меня бросить, как твой старик? А как же слово северянина? — Я не давал слова, что насильно буду тащить тебя в град. Также не клялся, что выполню любое твое пожелание. Ежели ты решила посвоевольничать, не взирая на обстановку, то тем самым сделала свой выбор. Ранее ты не роптала из-за Храмовника, опасаясь его гнева и то,что он может оставить тебя одну. Только он ушел, как сразу поменялась. Мне нет дела до твоих обид и чаяний, ты взрослая Дева, хоть и не можешь принять изменения своего статуса. — спокойно проговорил барыне. — Я законорожденная Княжна, мои предки все были Благородными и такие как ты нам прислуживали. Потому смири свою гордыню и прими мою волю. Богом было дано нам Правило — кому княжить, а кому служить. И никакой человек не в праве ту долю изменить. Моя исключительность в том, что Я знаю, как нам выжить. Потому ты должен передать мне казну, дабы Я могла ей верно распорядится. А то, что мой братец ляпнул в горячке не меняет моего Права от рождения! — задрав нос, поучала меня Забава. — Где топор, что Я отдал тебе для защиты? — разглядев пустые руки Девы промолвил Я. — А сума с остатками еды? Топор можно было хорошо продать, он не для лесоруба, а для воя. Снедь пригодилась бы для вечерни, дабы сберечь монету. А по счет моей казны, деньга, которую Я получил за службу Царю принадлежит Храму и Церкви и будет потрачена на их нужды. Поведуй мне исключительно благородная и законорожденная, как ты распорядилась своей шкатулкой с каменьями и кем ты, окромя десятка теток, управляла? Молчишь... Скажи мне, сколько тебе нужно монет, дабы ты ушла добровольно в ближайшем хуторе? — Мне нужно всё. Я пожертвую Северу, как только встану на ноги и освоюсь в большом граде. Пойми, дурачок, тебя облапошат на первом же торжище. А мне нужно лишь весточку передать, что Я вырвалась с Китеж-града. Все наладится. — Он ушел на Юг с Ярлами. Готовится к войне, что развязал, и зализывает раны после нашей встречи. Потому решение есть такое. Ночевка в хуторе, затем на санях до града. Там мы расходимся. Тебе оставлю подьемные. — Что Я мог еще сказать этой спесивой Деве? Откупиться от нее для меня лучший выход. — Какие раны? Его не берет сталь и стрела, огонь и мороз. Он само совершенство. Он живет и властвует с начала Исхода! — восторжено изрекла Забава. — У него три пальца на руке, обоженное лицо и больше нет костянного копья на хвосте. За двести сорок лет он так и не нашел себя в этом мире. Его интересует лишь власть и исполнение желаний. А люд для него просто инструмент, каким была и ты. Ты могла быть женой Князя, а стала лишь опальной девкой, без роду и племени. Такая ему больше не нужна. — Заткнись, он неуязвим! — прокричала Барыня. Я остановился, потянулся к сапогу. Княжна в испуге попятилась назад. Медленно Я достал прощальный подарок Любомира и предъявил на показ. У Девы подкосились ноги и она бухнулась коленями на снег. — Это...этого не может быть, он мне говорил. Но три пальца и еще кисточка. Все ложь... — Сквозь слезы и всхлипывания прорывались слова. — Беги за топором и остатками снеди. Мы пойдем медленно. Не успеешь затемно, ворота хутора закроют. Без выполненного наказа не возвращайся, не приму. Я долго терпел твой гонор, а ты восприняла это как слабость. Беги быстрее, возможно успеешь... — резко высказал свое недовольство, запрятал трофей и потянул за руку найденыша. Оглянувшись, увидел, как Забава сначало медленно брела, а затем перешла на бег.. — Дядь, зачем ты так с ней. Она не плохая, просто балованная. А еще много знает про прически и наряды. — пожурила меня Ника. — Когда детки балуют, их наказывают. Мой наказ ты слышала, то не порка и не унижения. К добру нужно относится с благодарностью, а не оставлять его в лесу, потому что руки устали. Мы ее немного подождем. Ушли то недалече, не более версты. А Я за ней отсюда присмотрю. — успокоил Я сиротку. — Так то правда, что ты за много верст видеть можешь, как Финист-Ясный Сокол? — изумилась девочка. — Правда. А кто такой Финист? Раскажешь? — подогрел Я ожидание разговором. Мы немного посмеялись и делились историями. Сиротка была очень любопытной, наверное как и все детки. Я согревал ее маленькие ладошки дыханием, пока не обнаружил Даром плетущуюся шагах в трехста Деву. — Можем идти, нагонит, а то сами околеем тут. — указав на Забаву, Я успокоил Нику. — А еще Я две буквицы могу написать. "Веди" и "Людие". То первые в моей имени и имени рода. — похвасталась мне Вероника. — Веди, значит: ведаю мудрость на небесах и земле. А Людие, объединенные миром Люды. — голосом наставника сказал Я. — В городище ты бы уже знала буквицу и счет. Дев с измальства тому учат. А Я тебе покажу, как имя свое написать.Не замерзла еще? Потерпи немного, к вечеру уже будем в тепле. — Ежели и там горя не случилось... — ляпнула догнавшая нас Дева. — Держи свой проклятый топор и объедки, как же мы без них до града дошли бы? — Не ерничай. Это твой ужин. А ежели Я топор возьму, то оборонять тебя не смогу. — Дядь, давай Я немного понесу топор. Мы за него деньгу выручим, а ты мне за то, леденец купишь. — Что значит мой ужин? Ты мне подъемные обещал или измываешься надо мной? А оружие Я сама сторгую, это же подарок или отымешь? — с вызовом произнесла Забава.