Эдику его доверить нельзя, у Алекса в доме толпа народа – родители и три сестры, так что постороннего парня туда вести опасно. А у Изильды маленькая комнатушка, в которую она сама с трудом помещается. В итоге я как-то неожиданно оказалась крайней. – Что ж, пойдем! – Со вздохом смирившись с неизбежным, я вышла из здания бюро и направилась к своей машине. Брендон шагал рядом, расслабленно невозмутимый до отвращения. Он и на диване сидел, чуть расставив ноги и откинувшись на спинку, вальяжно независимый, а потом вообще улегся и вроде бы даже задремал. – Как ты думаешь, зачем они тебя притащили в квартиру? Я этим вопросом в течение дня изредка задавалась, но никак не могла найти хоть какой-то вразумительный ответ. Главное, квартира, в которой произошло массовое убийство, на данный момент была бесхозная. Компания, которой принадлежал дом, обычно сдавала ее в аренду. Вот только прежние владельцы выехали, а новые еще не заехали. Естественно, первым делом мы начали искать связь с бабулькой. Все же она львица, Брендон – грифон, так что вполне могли быть родственниками, например. Вот только копаться мы могли лишь в генеалогическом древе старушки. Документы химер хранились в храме, и, хотя мы отправили запрос еще днем, никто нам ничего не принес. Так что завтра утром придется ехать разбираться, причем мне, так как Брендон – наша головная боль и полицейские за него не отвечают. – Не знаю, меня одурманили еще перед тем, как погрузить в аэробус. Я отключился в самом начале пути и очнулся, уже когда надо мной зависала ты. – Странно. Очень странное дело, – констатировала я, усаживаясь за руль. – Может, все же запереть тебя в камере, как ты думаешь? Да, шутка вышла бестактная, но на меня внезапно накатили сомнения, правильно ли я поступаю, забирая домой абсолютно неизвестного и очень подозрительного парня. Брендон недовольно посмотрел на меня исподлобья, я кривовато улыбнулась: – Ладно, поздно уже, тебя признали невиновным. Так что сейчас завалим ко мне, закажем суши, посмотрим какое-нибудь кино и разбредемся по разным комнатам. Ты любишь суши? – Издеваешься? – Парень продолжал хмуро сверлить меня взглядом. – Я только на картинке их видел, когда нам рассказывали о Некосии. – Прости. – Мышей мне полный рот, исправила ситуацию, называется. – Теперь попробуешь. Готовить я не очень люблю, тем более с моим графиком проще питаться в кафешках. А что ты делал в храме? Нет, ну просто сидеть и молчать, пока мы полчаса добираемся ко мне домой, я не готова. О еде поговорить не вышло, о фильмах, подозреваю, тоже не получится. Значит, надо искать другую тему для разговора, может быть не очень приятную, но вдруг меня озарит и я пойму, зачем обезьяны притащили его в ту квартиру. – По праздникам вместе с еще двумя мальчишками таскал колесницу главного жреца, – буркнул Брендон, явно не желая создавать иллюзию непринужденной беседы. – А в обычные дни в храме всегда было чем нас занять. Сами храмовники напрягаться не очень любили. Тут зазвонил мобильный. Судя по номеру, наконец-то у эксперта появились какие-то интересные мысли насчет смерти старушки. – Ее убили чем-то похожим на коготь очень большой птицы, но вся птица в убийстве не замешана, – порадовал меня Матис, один из трех судебных медиков, работающих с нашим отделом. – То есть как? – не сразу сообразила я. – А так, – Матис хохотнул, явно довольный собой, – орудие убийства – коготь. Но, проанализировав силу удара, направление и разрывы на теле, я пришел к выводу, что кто-то насадил его на рукоятку или взял в руки и убил им. Если бы это делал оборотень из птичьих или просто громадная птица, картина повреждений была бы другой. Убийца рассчитывал подставить кого-то когтистого. – Ты веришь в совпадения? – поинтересовалась я у Брендона, закончив разговор с Матисом. После разговора с судмедом мне стало значительно легче. Конечно, мы понимали, что, несмотря на наличие орудия убийства, прикованный к батарее грифон, вероятнее всего, убийцей не был, но все же небольшая доля сомнения имелась. Теперь все стало еще запутаннее, но при этом кое-что прояснилось. – Бывают иногда. – Парень, пожав плечами, выжидающе посмотрел на меня. – Бывают. Но мне кажется, в твоем случае все было прекрасно спланировано. Реализация только подкачала. Брендон продолжал глядеть мне в глаза, дожидаясь, когда я соизволю объяснить, что же случилось. – Похоже, тебя собирались сделать козлом отпущения. Но что-то пошло не так. Осталось понять: кто убил тех, кто привез тебя; они или кто-то другой убили нашу суперактивную бабушку; и, главное, куда делось настоящее орудие убийства. Ну и еще: очень интересно, озаботились ли они причиной убийства для легенды и какая причина на самом деле. В общем, начать и кончить… Кстати, мы приехали, – объявила я, паркуя аэромобиль прямо рядом с подъездом. Повезло, обычно это место успевал занять сосед, но сегодня его где-то носило, судя по темным окнам. Что ж, кто не успел, тот опоздал. – Вылезай. Думать будем уже завтра, а сейчас – отдыхать! Иначе от обилия вопросов у меня настроение портится. Глава 5. Древние инстинкты Единственное, что меня смущало в моей теории про грифона в роли козла, так это неизвестность с составной частью тела химеры. Если у него передняя часть птичья, то все логично, а если львиная? Никто не убивает врагов задней лапой! Но раз уж сама решила, что все вопросы завтра, значит, надо расслабляться и отдыхать. – Ты рыбу в храме ел? Предпочтения какие-то имеются? – уточнила я, когда мы вошли ко мне в квартиру. И потянулась за висевшей в коридоре стационарной трубкой. С моего мобильного надо было постоянно сообщать точный адрес доставки, потому что в нем был встроенный антипеленгатор, и оплачивать еще потом карточкой, общаясь с курьером. А со стационара надо просто сделать заказ и потом нажать кнопку «оплатить», когда придет запрос. Блага цивилизации на службе у социофобов. – Стухшую не люблю, – хмыкнул Брендон, разглядывая мою квартиру. – Раз склевал от жадности, потом плохо было. Учитывая благосостояние моей семьи, совсем не работать, как тот же Эдик, я не могла, но зато имела возможность жить в комфорте, несмотря на очень скромную зарплату. Мы являлись государственной организацией, так что нас предпочитали поощрять премиями, а на постоянный стабильный оклад можно было снимать каморку-студию и питаться в дешевых забегаловках. Но из семейного фонда мне ежемесячно выплачивали сумму, позволяющую снимать квартиру в малоэтажном элитном районе, пить дорогое вино и заказывать суши из некосийского ресторана. Ну и квартиру обустроить так, как мне нравится, я тоже могла себе позволить. А предпочитала я минимализм и уют. Так что вся кухня была автоматизирована по максимуму, круглый деревянный стол окружал мягкий диван с высокой спинкой, и под столом прятался пуфик под ноги, чтобы я могла их с удобством вытянуть. Ламинат и настенные панели прикидывались сосной. Я даже ароматизаторы развесила, чтобы почти по всей квартире пахло лесом. Вот только с растениями у меня были очень сложные отношения, так что в нескольких местах были привинчены горшочки с кактусами. Я поливала их, когда вспоминала, раз в неделю или раз в месяц. Над столом висела небольшая люстра тепло-оранжевого цвета, с рыжей лампой. Имитация солнца. Над уголком с кухонной техникой светили голубые софиты, а потолок был выкрашен в черный. – Это ты еще мою спальню не видел, – гордо улыбнулась я, заметив, с каким интересом Брендон изучает обстановку. Двусмысленность сказанной фразы я осознала только после того, как мой гость пристально уставился на меня. Правда, в этот раз его глаза оставались обычными, но мне все равно стало неуютно. – Хотя гостевая комната тоже ничего вышла. Пойдем, покажу. – И я направилась в гостиную, уверенная, что Брендон пойдет за мной. Но он, подойдя ко мне сзади, обнял меня за талию и прижал к себе: – Нет уж, раз пообещала спальню… Инстинктивно вывернувшись, я с трудом поборола желание нанести не совсем честный удар коленом между ног. – Даже не думай! – предупредила я, раскрасневшись от злости. Брендон, тут же убрав от меня руки, пожал плечами: – Как хочешь. Тебе бы понравилось. У меня богатый опыт. Я приготовилась выдать ему гневную отповедь, но, не успев открыть рот, одумалась и уточнила: – Тебя хоть самого спрашивали?.. Брендон, усмехнувшись, ничего не ответил. Заглянув в гостиную, он одобрительно кивнул и показал мне большой палец. Типа оценил. В общем, вел себя так, словно ничего странного не произошло. Выдохнув, я решила, что это самое правильное. В поведении химеры не чувствовалось никакой неловкости, так с чего бы мне тут трагедию разыгрывать? Просто легкое недопонимание, которое мы почти сразу устранили. Брендон уселся на кухонный диванчик и вопросительно посмотрел на меня. Я выставила на поднос две кружки с чаем, сахарницу, пачку печенья и водрузила это все на стол. Что-то более глобальное готовить смысла не было – вот-вот должны привезти суши. – Угощайся. – Я уселась рядом с парнем, стараясь вести себя как можно естественнее. До того как он полез ко мне обниматься, я почти не задумывалась о нем как о мужчине. Вернее, как о партнере на ночь. Как о… Как о ком-то, с кем я могла бы переспать! А вот теперь каждое его движение выглядело так соблазняюще, словно у меня несколько месяцев нормального секса не было. И пусть это было правдой, все равно кидаться на химеру… на первого попавшегося парня, да еще в такой двусмысленной ситуации и вроде как зависящего от меня, было неправильно. Нет, мне нужен какой-нибудь молодой лев, а не тот, кто привык ублажать женщин по приказу. – Меня в храм мать привела, – неожиданно сообщил мне Брендон. – Мне лет пять было, я ее почти не помню. Только запах. Я несколько раз сглотнула, пытаясь понять, как поступить правильнее. Отсесть подальше или продолжать делать вид, что все в порядке и я не поняла намек? – Ты пахнешь похоже, но не так, как она, – продолжил Брендон. – Может, она уже была не совсем львица… – Может, – кивнула я, чувствуя себя очень неуютно, непонятно почему. Моей вины в том, что с ним случилось, точно не было. – Наверное, она считала, что тебе там будет лучше, – предположила я. – Все-таки храм же… Брендон на мгновение скептически скривил губы, но отрицать не стал. – Нас одевали, кормили, учили грамоте. Делали все, чтобы мы подписали документы и остались в храме навсегда. Презирали, конечно, но по-своему заботились. – Помолчав, химера посмотрел на меня и едва заметно улыбнулся: – Я удовлетворил твое любопытство? Ты так забавно стеснялась меня расспрашивать. Звонок в дверь прозвучал как никогда вовремя. Кивнув, я почти побежала к двери, чувствуя, как пылают щеки. Я была уверена, что меня трудно смутить, однако к такому оказалась не готова. Прочти я нечто подобное в новостях, наверное, даже не вздрогнула бы. Кто-то сдает своих детей в детские дома, кто-то – в храмы. Но даже сейчас у меня не получалось проникнуться к Брендону сочувствием. Я выслушала его историю, задействовала собственное воображение, и у меня внутри возник образ несчастной жертвы. Только жертвы выглядят иначе. Грифон был невозмутим, спокоен и уверен в себе. Это мне внезапно стало стыдно и за его мать, и за храмовников, а главное, за саму себя со своим таким явным любопытством. Правда, я почти успокоилась, пока спешила к двери. Нельзя чувствовать себя ответственной за все происходящее в мире. Основное правило, которое в нас вдалбливается первые несколько лет работы в полиции, – нельзя спасти всех. Мы не боги. Общество презирает химер, храмовники используют это в своих целях. Что я могу сделать, чтобы исправить ситуацию? Да ничего! Разве что начать с себя… Вместо курьера оплаченные заранее заказы доставляют роботы. Их выпускают из машины с одной большой коробкой в механических лапках, и они катятся по запрограммированному адресу, звонят, оставляют пакет под дверью и уезжают. Ожидание, пока клиент заберет заказ, в их задачу не входит. – Отойди. – Брендон, неожиданно оказавшийся рядом, отодвинул меня в сторону, наклонился и поднял картонную коробку, упакованную в пакет. – На кухню?