В день, когда Тесак узнал о госпитализации Альберта Константиновича, он вернулся домой незадолго до четырех и больше квартиру не покидал. Выставленный пост наблюдения отзванивался Гурову каждые два часа, без особого энтузиазма сообщая о том, что объект место пребывания не менял. До полуночи Лев пару раз связывался с оперативниками, наблюдающими за Тесаком, но ничего нового те сообщить не могли. Ситуация не менялась вплоть до десяти утра. К тому времени, как от оперов пришло сообщение, что Тесак покинул квартиру и отправился куда-то на своей «бехе», Гуров успел доложить последние новости генералу Орлову и получить сведения об обстановке в «Склифе». Мнимый инфаркт Альберта Константиновича пока удавалось держать в тайне. Его супруга больше не приезжала, видимо, внушение доктора Ракитина возымело действие. Ракитин проследил за тем, чтобы результаты обследования отразили «критическое» состояние больного, поэтому к нему не допускали даже близких родственников. Из Главка Гуров не отлучался, фиксируя передвижения Тесака. К двум часам дня у него были уже три кандидатуры потенциальных партнеров Коли-Тесака в организованной под его руководством нелегальной торговле, с которыми тот успел пообщаться. Ни с одним из них он не встречался на территории медицинского учреждения. С двумя встретился в кафе, с одним в городском сквере, расположенном неподалеку от лечебного заведения. Гуров предполагал, что на территории больниц Тесаку «светиться» не хотелось, вот он и выбирал нейтральные места, а место встречи назначал, скорее всего, по телефону. По каждой такой встрече Гуров потребовал от оперов, что «пасли» Тесака, подробного отчета. Его интересовали детали и нюансы, какими бы незначительными они ни казались наблюдателям. С первым собеседником Тесак провел сорокаминутную встречу. Она была самой продолжительной. По мнению наблюдающих оперативников, Тесак пытался убедить своего визави в необходимости изменения планов. Тот настолько часто отрицательно качал головой, что, даже не имея возможности услышать суть разговора, становилось понятно, что требования Тесака не удовлетворены. Вторая и третья встречи прошли намного быстрее, но, по всей видимости, с тем же успехом. К трем часам пополудни Тесак был настолько зол, что не придумал ничего лучше, как снова вернуться в «Склиф». Там у него состоялась беседа с Ракитиным. Ее содержание Гуров получил спустя десять минут после окончания встречи. Ракитин позвонил сам. Поздоровавшись с Гуровым, он сразу перешел к делу: – У меня состоялся сложный разговор с интересующим вас объектом. – Я уже в курсе того, что вы встречались с Колей-Тесаком, – облегчил его задачу Лев. – Догадываюсь, о чем шла речь. Тесак пытался уговорить вас начать более интенсивную терапию в отношении Альберта Константиновича, так? – Вы правы, речь шла именно об этом. Он представился коллегой Альберта Константиновича и попытался убедить меня, что от скорости восстановления работоспособности моего пациента зависят жизни такого количества людей, что даже пятиминутное промедление может пагубно сказаться на десятке жизней. – Так и сказал? – усмехнулся Гуров. – Это литературный перевод смеси жаргонной лексики и простонародных изречений, – признался Ракитин. – Дословно передать то, что говорил этот господин, просто язык не поворачивается. Надо признать, он изо всех сил старался изъясняться культурно, но тому, для кого культура общения не впитана с молоком матери, достичь должного эффекта не представляется возможным. – До чего вы договорились? – Не поверите, но он назначил мне срок, – засмеялся Ракитин. – До двенадцати часов воскресного дня я обязан поднять Альберта Константиновича на ноги и отпустить восвояси. – В противном случае? – понял намек Гуров. – Он не озвучил, чем грозит мне неповиновение. Думаю, он даже не рассматривает иного варианта исхода событий. Я должен исцелить пациента, и точка. Но в сложившейся ситуации меня беспокоит лишь одно: как обезопасить лечащий состав «Склифа» на тот случай, если вашему Тесаку придет в голову выкрасть моего пациента. За себя я не боюсь, а вот за коллег опасаюсь. – Этого не произойдет. Обещаю. В воскресенье, ровно в восемь утра в «Склифе» будут дежурить минимум два наряда наших сотрудников. Естественно, инкогнито. Мы сумеем защитить ваших коллег, – пообещал Гуров. – Есть еще кое-что, – осторожно добавил Ракитин. – Выкладывайте! – Тесак пытался выяснить, когда к Альберту Константиновичу будет допущена супруга. Думаю, он попытается воздействовать на моего пациента через нее. – Что вы ответили? – насторожился Лев. – Ничего конкретного я не сказал, но, сами понимаете, даже при самых неблагоприятных прогнозах медики не имеют права лишать родственников возможности пообщаться с больным. Даже если тот находится в коме, а до этого мы доводить Альберта Константиновича не планировали, – пояснил Ракитин. – Ваш господин Тесак может заподозрить неладное, если спустя три дня мы хотя бы один раз не позволим супруге Альберта Константиновича взглянуть на мужа. – И в этом вы видите проблему? – удивился Гуров. – Забудьте. Уверен, Тесак понятия не имеет о правилах медиков относительно тяжелых больных и разрешения их посещений. Вряд ли когда-нибудь до этого случая у него была необходимость посещать больных в государственной клинике. О ваших порядках и правилах он понятия не имеет. – Хорошо, если так, – с сомнением в голосе проговорил Ракитин. – Каковы будут дальнейшие распоряжения? – Ничего нового. «Лечим» пациента, успокаиваем супругу, нейтрализуем любопытство коллег и ни под каким предлогом никого не пускаем в палату Альберта Константиновича, – продублировал прежние требования Гуров. На этом разговор с лечащим врачом Альберта Константиновича завершился. Гуров связался с наружным наблюдением Тесака и поинтересовался положением дел. – Наш подопечный имел телефонный разговор, – отчитался один из оперов. – Судя по выражению его лица, разговор оказался неприятным. Сейчас он мчится по проспекту Мира. Цель поездки не ясна. – Не упускайте его из вида, – потребовал Гуров. – Как только выясните, куда он направляется, звоните. Звонок не заставил себя ждать. Не прошло и двух минут, как телефон Гурова завибрировал. – Товарищ полковник, Тесак остановился у интернет-кафе под названием «Субмарина». Он внутри. Проследовать за ним? – спросил звонивший оперативник. – Надеюсь, форму напялить не додумались? – машинально спросил Лев. – Разумеется, – ответил оперативник, слегка обидевшись. – Костик, мой напарник, в компьютерах рубит. И выглядит соответственно. Послать его? – Действуйте! Только на рожон не лезьте. – Сработаем чисто, – пообещал оперативник. – До связи! И снова Гурову оставалось только ждать. В этот момент в кабинет вошел полковник Крячко. С утра генерал Орлов припряг его к выполнению рутинной работы на пару с молодым лейтенантиком. Суть работы заключалась в том, чтобы обработать информацию по текущему делу, расследованием которого занимались следователи Главка. Поначалу Крячко расстроился – вместо реального дела он вынужден торчать в архиве, да еще в компании чина ниже его по рангу, – поэтому чувствовал себя не в своей тарелке. Больше всего ему хотелось, чтобы Гуров вспомнил, наконец, о своем напарнике и вызволил его из архива. Но получить «амнистию» по ходатайству старшего товарища Крячко не довелось. Им с лейтенантом посчастливилось отыскать интересующую информацию. Обрабатывать добытые сведения Крячко предоставил лейтенанту, а сам с чувством выполненного долга отправился к себе в отдел. – Рад, что тебя выпустили, – увидев вошедшего друга, усмехнулся Гуров. – Ты об архиве? – догадался Крячко. – А тебя еще где-то держали? Как обстоят дела? Накопали что-нибудь интересное? – Пока глухо, – признался Стас. – А у тебя как улов? – Три рыбешки запутались в сети. Занес их в список. Теперь жду информацию от «наружки». Тесак завернул в интернет-кафе, что на проспекте Мира. – Расслабиться решил? – пошутил Крячко. – Не думаю, – совершенно серьезно ответил Гуров. – Вероятно, он собирается связаться с получателями товара. – Очень интересно, – усаживаясь за стол, протянул Станислав. – Хочет воспользоваться общим каналом? – Это самый безопасный способ, если только за тобой нет пригляда. – Общественные сети? – Скайп или что-то в этом роде, – подтвердил Лев. – Один из оперативников последовал за ним внутрь. Что бы ни задумал Тесак, мимо нас это не пройдет. Они поболтали на нейтральные темы. Потом занялись бумажной работой. Гуров составлял отчет для генерала. Крячко выписывал протокол осмотра документов из архива. Спустя двадцать минут снова позвонил оперативник из наружного наблюдения и доложил: – Товарищ полковник, Тесак сел в машину. Следуем за ним. – Удалось выяснить, что он делал в кафе? – спросил Гуров. – Так точно. Он воспользовался аппаратом под номером четыре. Если пришлете сообразительного парня, сумеете получить полный расклад о том, какие манипуляции проделывал за ним Тесак. – Будь на связи, – напомнил Гуров и отключился. – Помощь нужна? – спросил Крячко. – Гони к Жаворонкову. Пусть дует в кафе «Субмарина», что на проспекте Мира. Его цель – аппарат под номером четыре. Мне нужна вся информация с него! – Понял, Лева. Все сделаю, – на ходу бросил Крячко и скрылся за дверью. Гуров вскочил со стула и в нетерпении зашагал по кабинету. Площадка для передвижений была мала, особо не разбежишься, но он не обращал на это внимания. Три шага вперед, разворот, три шага назад, снова разворот. «Где же Крячко? Успеет ли Валера разобраться с компьютером? Чем для Тесака закончился разговор? И каков будет его следующий шаг?» Вскоре Крячко вернулся и сразу отчитался: – Жаворонков уже едет в «Субмарину». – Отлично. Ждем, – произнес Гуров, опускаясь в кресло. Прошел почти час, прежде чем стали приходить сообщения. Первым отзвонились ребята из «наружки». Они сообщили, что «беха» въехала во двор дома Альберта Константиновича и Тесак вошел в подъезд. На вопрос оперативников, следует ли им вмешиваться, Гуров ответил отрицательно, приказав только наблюдать. Не успел он отключить телефон, как пришел новый звонок. На этот раз звонил капитан Жаворонков. – У меня все отлично. Удалось выяснить, с кем связывался Тесак. Он общался с Турцией. Разговор длился пятнадцать минут. Номер абонента зафиксирован. Я возвращаюсь в Управление, попытаюсь отследить владельца «Ника», на который зарегистрирован аккаунт. Возможно, удастся получить точное местоположение компьютера, на который шел сигнал. Это позволит выяснить, в каком именно городе находятся боссы Тесака. – Всю информацию сразу мне, – приказал Гуров, отключаясь. Отложив телефон, он взглянул на Крячко: – Похоже, хозяевам Коли-Тесака не понравилась мысль о возможном срыве поставок. – Как думаешь, что нужно Тесаку от жены Альберта Константиновича? – спросил Стас. – Думаю, он попытается воздействовать на Ракитина через нее. – Заставит уговорить Ракитина выписать Альберта раньше срока? – Или хотя бы отпустить домой на выходные, – кивнул Гуров. – Так он же для всех вроде как и в сознание еще не приходил. Как можно выписывать человека, когда он находится в бессознательном состоянии? – удивился Крячко. – Не думаю, что Тесак заботится о таких мелочах. Перед ним маячит перспектива лишиться головы. В таком состоянии он вряд ли способен адекватно оценивать ситуацию. – Не нравится мне все это, – пробурчал Стас, – как бы он дров не наломал. Кто знает, как на его визит отреагирует жена Альберта Константиновича. Разозлит его отказом, а он ее ножом по горлу. Медсестру и за меньшее порешил. – Придется рискнуть. Подстраховаться, конечно, не помешает. Сейчас свяжусь с операми, пусть будут наготове. Так Лев и сделал. Как только оперативник из «наружки» ответил, он произнес: – Ребята, Тесак нестабилен. Вам придется разделиться. Один остается в машине, второй поднимается к квартире доктора. При малейшем подозрении, что там происходит что-то нехорошее, даю добро действовать. Если через тридцать минут Тесак не выйдет от супруги Альберта, принимайте меры.