– Понял, товарищ полковник. К дому не приближаться, ждать вас и наблюдать. Через несколько минут Крячко выехал на эстакаду. На платном участке М4 было свободнее, чем на городском проспекте, и он снова увеличил скорость. В стороне осталось Булатниково, потом появился указатель поворота на Видное. – Вон они, – показал Станислав вперед, где под деревьями стоял черный неприметный «Опель». – Мартынов, какой дом? – спросил Гуров по рации. – Вон тот коттедж, с коричневой черепицей. Никакого движения не наблюдается. В окнах света не было, но за высоким забором не просматривались окна первого этажа. Откуда-то справа вдруг появился мужчина в кожаной куртке и сдвинутой на затылок кепке. Он подошел к железной двери возле ворот, поискал глазами кнопку звонка и стал нажимать на нее. Гуров приказал всем приготовиться и ждать его приказа. Мужчина постоял немного, нервно переступая ногами и опустив голову, потом прислушался и снова принялся давить на кнопку звонка. – Товарищ полковник, а если это Макаров? – прошелестел в рации голос старшего лейтенанта. – Мартынов, вы ориентировку на Макарова читали? – строго спросил Гуров, не сводя глаз со странного мужчины. – Так точно, – виновато отозвался оперативник и замолчал. Гуров и сам несколько раз примерил к незнакомцу описание Макарова. Нет, этот и близко не подходил к его образу. Даже если бы Макаров и старался походить на простого мужика-работягу, он не смог бы стать ниже ростом, не смог бы сделать себе худое лицо со впалыми щеками и чуть кривоватые ноги. Судя по фотографиям, которые попали к оперативникам, судя по описаниям, Макаров был человеком статным, высоким, солидным, с некоторым налетом сибаритства. Да и актер из него не ахти какой, как стало известно. Мужчина отошел от ворот, приподнялся на цыпочках, пытаясь заглянуть во двор коттеджа, потом чертыхнулся, сплюнул и побрел куда-то вправо, откуда и появился. – А давай-ка за ним, Станислав, – тронул Крячко за рукав Лев. – Только на малых оборотах. Крячко завел двигатель машины и плавно покатился в ту сторону, где скрылся мужчина. Гуров еще раз передал Мартынову с его омоновцами, чтобы находились в машине и внимательно наблюдали за домом и улицей. Сплошная стена кустарника закончилась, и вот за деревьями в соседнем переулке показалась серая машина. На крыше красовался желтый плафон с шашечками, капот был поднят. – Что-то не похоже, что он ждет пассажира, – заметил Крячко, быстро осматриваясь по сторонам. – Может, Макаров на нем приехал и не заплатил, а? – Ты еще скажи, что он борсетку в машине забыл, – ответил Гуров с усмешкой. – Все, Станислав, давай разрабатывать этого типа, а то время уходит, как песок между пальцами. Подъезжай, все делаем неторопливо. Наша легенда пока – желание помочь одинокому водителю, застрявшему ночью в поселке. – Ну, давай, – весело хмыкнул Крячко, поворачивая руль. Мужчина выглянул из-за поднятого капота, внимательно посмотрел на подъезжающую машину и решительно вышел навстречу, держа перед собой испачканные руки. Гуров открыл дверь, поставил одну ногу на землю и осведомился ленивым голосом: – Что, загораешь, приятель? Помощь нужна, а то уже утро скоро, а ты все торчишь? – Да свечи! – проворчал мужчина. – Как назло. Ладно бы одна полетела, доехал бы потихоньку, так две напрочь сдохли, а одна через раз работает. – Да, на одной свече далеко не уедешь, – выбираясь из машины, поддакнул Крячко. – Ну-ка, покажи. – Да что показывать, вот они, черные, забрызгивает их, и все. У вас с собой, часом, нет комплектика хоть старых, а? – Что ты, родной, – засмеялся Стас, осматривая вывернутые водителем свечи зажигания. – Да они у тебя все мокрые. Ты уверен, что в свечах дело? – Хрен их знает! Я уже ни в чем не уверен. Мужики, выручайте! Я уж не прошу на буксире меня тащить. Дайте телефон, я эвакуатор вызову, да домой звякну, жена небось уже совсем с ума сошла. Сыщики переглянулись. Водитель недоуменно уставился на незнакомых мужчин, которые подъехали и сами предложили помощь, но ведут себя странно. – А ваш телефон где? Дома оставили? – внимательно посмотрев на него, спросил Лев. – Да он валяется на сиденье. Разрядился, а у меня зарядки нет, чтобы от прикуривателя его зарядить. Вы чего? – А в ворота чего барабанил? – рассеянно проговорил Крячко, продолжая рассматривать свечи зажигания. Кажется, мужик начал понимать, что к нему не случайно подошли двое незнакомцев, и, очевидно, предположил самое худшее. – Я хозяина привез из Москвы, – стал торопливо объяснять он, – и подумал, может, даст позвонить. Что я тут торчу как дурак. Так что, дадите позвонить? – Откуда ты его привез? – подходя вплотную, спросил Крячко. – С какого адреса в Москве? – А вам зачем? – вдруг огрызнулся таксист. – Вы чего допытываетесь? Если так уж хочется узнать, идите и спросите у него сами. Если мы про всех своих клиентов будем рассказывать все: куда поехал, с кем поехал, то к нам в машины никто не захочет садиться. – Захотят, – пообещал Крячко, доставая и показывая таксисту служебное удостоверение. – Мы вашей конторе рекламу сделаем. – Ух ты! – набычился таксист, глянув в удостоверение. – Аж полковник полиции? Что-то вы темните. Сейчас такое удостоверение купить – это как два пальца об асфальт. Что-то я не слышал, чтобы полковники по ночам поселки подмосковные патрулировали. Для этого сержанты есть, лейтенанты на крайний случай. – Знаток! – похвалил Крячко с нехорошей усмешкой. А Гуров направился к машине за рацией, чтобы подозвать старшего лейтенанта Мартынова с его омоновцами. За его спиной Станислав продолжал внушать таксисту: – Ты не выделывайся, дружок! А то ведь я уверен, что ты «таксуешь» без лицензии. Напомнить тебе, какие штрафы за такое нарушение полагаются? К тому времени, когда подъехала машина с оперативником и омоновцами, Крячко таксиста «дожал», и тот, понурив голову, отвечал на его вопросы. Таксиста посадили в машину на заднее сиденье, чтобы со стороны его не было видно. Омоновцы тоже из машины не выходили. Один сел рядом с таксистом, на случай, если тот захочет сбежать. Мартынов наблюдал за домом и улицей. – Я же сам по себе, – уныло рассказывал таксист. – Рации у меня нет, вызвать меня к клиенту никто не может. Но я знаю места, где ночью клиента всегда можно подобрать. Рестораны, ночные клубы, спорткомплексы, где есть ледовые площадки, чтобы там в ночной хоккей играть. Ну и другие места. Обычно я там кручусь, в глаза не лезу, чтобы с ДПС не разбираться. А клиента, который торопится, его же за версту видно. Вот и этого там «снял». – Ты так и не сказал, где «снял», – напомнил Крячко, похлопав таксиста по плечу. – Возле спорткомплекса «Заря», – пробурчал таксист, все еще не понимая, во что он вляпался. Станислав поднял глаза на Гурова и улыбнулся с довольным видом. Слишком много совпадений и слишком часто это спортсооружение звучало из уст разных людей, которых они допрашивали по одному и тому же делу. – Дальше давай, – поторопил таксиста Гуров. – Увидел клиента, потом что? – Потом мне показалось, что он странный какой-то. Пару машин пропустил, не стал останавливать. Тут я понял, что повезло мне. Подъехал, он назвал этот адрес. Вот и все. – Грамотный, детективов начитался, – усмехнулся Крячко. – Два первых такси пропустил, сел только в третье. Он кого-то боится. – Мне тоже так показалось, – кивнул таксист. – Он частенько оборачивался, в зеркало на козырьке смотрел назад. Я не стал спрашивать, а он сам ничего не говорил. Так молча и доехали. А после МКАДа у меня движок начал дергать. Я сюда его довез и тут встал окончательно. – Ну, понятно, – подвел итог Гуров и указал на омоновца, который сидел в машине рядом с таксистом. – Ты в форме, поэтому остаешься с ним. Остальные за мной. Отойдя к самому забору коттеджа, он остановился и распределил роли. Мартынова и второго омоновца отправил обойти вокруг коттеджа, чтобы убедиться, что там нет второго выхода, проверить, не горит ли свет в каком-нибудь окне, нет ли кого во дворе. А они с Крячко приникли к щелям в воротах, не забывая посматривать и по сторонам вдоль улицы. Не хотелось, чтобы все происходило при посторонних свидетелях. – Что у тебя? – спросил Гуров. – Видишь что-нибудь? – Двор, плиткой выложен въезд для машины, хотя машины нет. Деревья, «ночники» вдоль дорожки горят. Света в окне нет. – У меня тоже. Деревья, газончик. Давай так, Станислав. Сейчас наши молодые сотрудники придут, одного пошлем через забор, чтобы дверь открыл, тихо входим и в дом. Правда, там входная дверь, скорее всего, заперта, но тут схитрим как-нибудь. Думаю, если начать барабанить в окно, он выйдет. – А если испугается и замрет, как мышка? – Не хотелось бы окно ломать, – поморщился Лев. – Это же нарушение закона. А у нас на Макарова ничего нет, кроме понимания, что он важный свидетель. – А если в доме не он? Если у кого-то другого его телефон? Например, украли у него трубку. Я за то, чтобы выманить его из дома, кем бы он ни был, и взять «тепленьким». – Нет, Станислав, – вздохнул Гуров. – И так тоже нельзя. Придется нам в крайнем случае ждать утра, потом вызывать местного участкового и проникать в дом с возможного согласия хозяина. – Которого он может и не дать, – добавил Крячко. И в это время неподалеку, где-то прямо по другую сторону коттеджа, громко вскрикнул человек, потом что-то тяжелое ударилось о рифленые листы металлического забора. Приказав напарнику оставаться у ворот, Гуров бросился вдоль забора на шум. Обежав участок, он увидел Мартынова, потиравшего плечо, и омоновца, сидевшего верхом на незнакомом мужчине в костюме и застегивающего на его заведенных за спину руках наручники. – Что случилось? Кто это? – Вон из той калиточки вышел, – морщась, показал в сторону старший лейтенант. – Я к ней ближе был и, когда звук шагов и отпираемого замка услышал, остановился. Позиция у меня неудобная была, он меня увидел и попытался захлопнуть дверь, ну… я помешал. Он меня огрел кулаком по плечу и деру, но… попался. – Кто вы такие? – сдавленно попытался спросить поверженный на землю мужчина. – Поднимите его, – велел Гуров. То, что это Макаров, сыщик понял, когда тот еще лежал под здоровенным омоновцем и постанывал от боли и страха. Страхом от него веяло, как сквозняком, это ощущалось почти физически. Так бояться может только человек, который знает так много, что приходится опасаться за собственную жизнь. И эти знания придется из Макарова вытягивать. – Здравствуйте, Вячеслав Алексеевич, – медленно проговорил Гуров, осматривая помятый костюм задержанного. – Кто вы такие? – попытался вырваться мужчина, но сцепленные сзади наручниками руки не позволили даже пошевелить плечами. – Мы? – спокойно переспросил Гуров и кивнул на омоновца, единственного, кто из них троих был в полицейской форме: – Полиция. Разве по форменной одежде не видно? Мартынов, предъяви ему свое удостоверение оперуполномоченного МУРа. Пока старший лейтенант доставал красную книжечку и держал ее перед носом задержанного, Гуров быстро похлопал Макарова по карманам. Оружия или иных предметов, которые могли бы послужить в качестве оружия, он не нашел, но вот бумажник во внутреннем кармане был. Лев вытянул из него водительское удостоверение и окончательно убедился, что перед ним и в самом деле стоит Вячеслав Алексеевич Макаров. – Чей это дом и почему вы здесь? – спросил он. – Это… разве важно, чей он? – попытался ответить с вызовом Макаров, но получилось у него как-то инфантильно и даже смешно. Дом фактически хозяина не имел, это подтвердилось к десяти утра. Одна из фирм, которой владел Иванчук, занималась тем, что ремонтировала и продавала коттеджи. Фактически, они покупали у хозяина строение, но не сразу переоформляли его. Сначала заканчивались все работы, потом находился новый хозяин, и только после этого происходило оформление. Этот коттедж был почти готов, так что ключи вполне спокойно находились в кармане Макарова, как заместителя Иванчука и лица, надзиравшего за выполнением работ. Так что его пребывание в коттедже было логичным и не имело никакой криминальной подоплеки. Но вот давать показания и объяснять, почему он живет не дома, а на строительном объекте, Макаров не спешил. Он мялся, возмущался, кряхтел, постанывал даже от боли в запястьях, но на откровенный разговор не шел. Гуров не спешил выкладывать все свои козыри и ограничивался пока лишь вопросами о том, кого и почему Макаров боится. – Ну почему вы считаете, что я кого-то боюсь? – возмущался мужчина, сидя в кабинете Гурова на Житной. – Что вообще происходит? На каком основании меня арестовали? – Кончайте, – не выдержал Крячко. – Вы же знаете, что вас никто не арестовывал, что арест – это совсем другое. Вас просто задержали.