– Варя, ты Янке чуть жизнь не испортила. И снова начинаешь? Дима для себя уже все решил, это Яна неуверенная в себе особа, а этот даже поперек нас по-своему сделает, только с нами считаться перестанет. Ты этого хочешь? – Ну нет, просто как-то скоро все это. – Глупости лучше по молодости делать, пока розовые очки на носу, а то были бы все такие прагматичные, как ты, Варя, ни один брак в нашей стране не заключился бы, а про детей я вообще молчу. – Хорошо, так что, завтра регистрация? Я вообще-то не так представляла себе свадьбу сына. – У девочки траур. Ванечку могут забрать, а ты о пышности мероприятия рассуждаешь. Повенчаем их в церкви через год и тогда сделаем все, как ты захочешь… – В церкви? – Дима, - шепнула Марьяна Громову. – Что? - шепнул он в ответ. – Какая церковь? – Наша, православная. Запросто ответил Дмитрий. Отец приехал и поставил все точки над «i». А все потому, что отец того юриста, с которым консультировался Дмитрий - сын друга Виктора и тоже профессор. Именно он рассказал про Марьяну Громову старшему, а Варя своим поведением только все подтвердила. Дмитрия и Марьяну уговорили остаться ночевать, а для Ванюшки выделили отдельную комнату. – Дима? – Что? – А мы что вместе спать должны? – Да, про то, что между нами только платонические отношения, папа с мамой не знают. – И что делать будем? – Учитывая время суток, спать. На большее даже не рассчитывай, я устал. – Дима… - возмутилась Марьяна от такой дерзости с его стороны. Он лишь просто хотел разрядить обстановку. Марьяна рисковала погрузиться в длительную депрессию, и Дмитрий знал, как ее отвлечь от грустных мыслей… – Правда, солнышко, не могу, но если прям сильно хочешь, то я смогу… – Что ты сможешь? – Марьяна, кроме шуток. Ложись спать. – Хорошо, честно говоря, я так устала, что сил нет на выяснение отношений. Тебе помочь расстелить постель? - Марьяна подошла к Дмитрию ближе. - Даже не знаю, как мы это пережили. Глаза девушки снова наполнились слезами. – Похороны - мероприятие неизбежное и очень грустное. А самое главное ты должен там находиться от начала и до конца. Ты не обиделась за сцену, которую устроила Ева? – На кого? На тебя? – Ну и на меня. Получилось некрасиво, но я не люблю скандалы, тем более в таком месте. – Я не обиделась. Это же была Ева, бывшая жена Николая Владимировича. – Да она, именно бывшая жена. Развод это вопрос времени. – Дим, может отменить все? Я про свадьбу. Ты слишком многим жертвуешь. Я не понимаю твоей мотивации. – Нам нужно спасти Ванечку, и я тоже этого хочу. – Ты просто хочешь помочь Ване? – И его тете. А ее и просто хочу, и, по-моему, больше чем просто хочу. – Дмитрий… – Просто Дима, иди сюда. Громов притянул Марьяну в свои объятия и прижал к груди сильно, но нежно. - Понимаешь, я никогда не верил в любовь и постоянно от нее открещивался. Не знаю, девушки были не те, или я был другим. А сейчас понимаю, что хочу быть с тобой всегда, не смотря на то, что между нами не все гладко, я хочу жениться на тебе не только ради Ванечки. Я хочу, чтобы ты была со мной всегда…Я люблю тебя… – Но ты же ненавидел меня сначала. – Я не ненавидел. Ты просто как трактор по сердцу моему прошлась. Все во мне перевернулось, когда ты зашла тогда в ординаторскую. Я еще тогда понял, что попал. Думаю о тебе постоянно и, поверь, не отпущу. Если я хоть немного тебе нравлюсь, не отпущу. – Господи, боже мой. А ты не шутишь? Я так боюсь испытать снова боль. Нельзя так шутить, это не смешно. – Я не шучу, я серьезен как никогда. Не отгораживайся от меня больше. Я помогу. Мы все преодолеем. Ты же сама не раз видела, как тяжело бывает людям, когда на их головы сваливаются испытания в виде тяжелой болезни или травмы. Я знаю, что главное в жизни и это даже не деньги, а ты, я, Ванечка и то время, которое мы проведем вместе. Я хочу стать для тебя опорой и всегда поддержу. – Это точно ты? Я думала сначала, что ты циничный и жестокий. Я тебя так боялась. – Ты знаешь, когда боятся, не позволяют себе выводить начальство из себя, а ты… – Я не знаю. Ну-ну, просто я такая, какая есть. Мне хотелось, чтобы ты признал свои ошибки. И может, извинился. А ты стремился меня наказать. – Я хотел тебя поцеловать с самой первой минуты и сейчас хочу того же, - Громов приник к губам Марьяны, и она вдруг перестала испытывать жуткий страх, и пронеслась мысль, что у нее может получиться стать достойной его. Захотелось поступить в институт, наладить свое питание и стать для него самой-самой, но она так боялась, что все это окажется неправдой, и она окажется его не достойной. Бывает ли любовь безусловной, не за что-то, а просто так? Громов, наконец, отстранился. – Ну что, пора спать. Думаю потрясений на сегодня достаточно, и отец появился очень кстати. Я немного опасался его реакции. Папа у меня человек непредсказуемый. – А он настаивает на браке. Я ему что понравилась? – Он более самобытный, думаю, да, ты ему понравилась. А вот мама у нас из Санкт-Петербурга. Выставки, театры. Он ее оттуда привез в Ростов. Когда она родила нас с сестрой, то посчитала, что совершила самый главный подвиг в своей жизни. Поэтому ни за что и никогда больше на такое не решится. Ей казалось, если забеременеет, родит тройню, а это может закончиться плачевно. – Мама у тебя хорошая. Она мне понравилась. Я не чувствую от нее негатива. Да, удивляется, да немного ей неловко, но она все принимает, и истерик не закатывает. – Ты права, она не скандалистка, я и сам скандалы терпеть не могу, - Громов отправил Марьяну в ванную комнату, а позже освежился сама. Сегодня Марьяна спала в пижаме, а Дмитрий не стал снимать футболку, чтобы не смущать свою невесту. Несмотря на предстоящую регистрацию, они еще только узнавали друг друга, а потому решили соблюдать пока некую дистанцию. Марьяна уснула еще до того, как Громов вернулся из ванной комнаты. *** Утро было ранним. По прогнозу погоды день обещали сегодня жаркий и солнечный. В квартире Громова имелся кондиционер, поэтому жара не ощущалась, и просыпаться ну никак не хотелось. Неосознанно во сне Марьяна обняла Дмитрия, а он, так же не осознанно прижал ее к себе плотнее. Они так бы и спали до полудня точно, но отец вошел в комнату без стука. – А голубки все спят. Господа «курортники» не изволите ли проснуться. Между прочим, у нас регистрация. Я договорился на тринадцать часов. – Доброе утро. Сейчас уже встаем. Дай нам полчаса, - проговорил сонным голосом Дмитрий. Хронический недосып он себе давно уже заработал, но вставал быстро. Так он сам себя приучил. – И не секундой больше. Мама там платье купила Марьянке. На свой вкус конечно, но с ней лучше не спорить, она у нас семейный стилист, ты же знаешь. *** Следующие два часа Громова и Марьяну причесывали, делали укладку. Варвара Андреевна настояла на посещении салона красоты для новобрачных, и даже провели фото сессию. – У меня траур, а мы тут свадьбу устраиваем, - осторожно шепнула Марьяна Дмитрию. – Это еще скромно, ведь будет же только регистрация. На память хоть фотографии останутся. Мама так хочет. – Ох, мама, - Марьяна понимала, что все это необходимо для спасения Ванечки. В данный момент она чувствовала себя неловко. Тот самый Громов женится на ней, и она теперь его невеста. В голове не укладывалось, что все это реальность. Когда все собрались в торжественном зале ЗАГСа, осторожно открылась дверь, в которую прошмыгнула Яна в таком же костюме как у мамы только другого размера. – Дочка, почему так долго? – Ма… пробки. Я как всегда с корабля на бал. – Янка, ты у нас как всегда все успеваешь, - Дмитрий очень обрадовался появлению своей двойняшки-сестры и при других обстоятельствах закружил бы в объятиях. Отец семейства одобрительно кивнул дочке, когда она ему помахала, после чего началась регистрации. И все равно была музыка и торжественная речь. Мама настояла. А еще велась видеосъемка, только вот гостей не было, но тут уж ничего не поделаешь. У Марьяны было изящное легкое платье, лишенное пышности, отчего ее фигура казалась более стройной. Волосы закрепили шпильками с серебристой отделкой. Фата оказалась легкой и невесомой. Костюм Громова был не черным, а почти белым, лишь молочный оттенок казался теплее, чем у невесты. Ванечку нарядили в такой же костюм как у Громова. Обменялись кольцами и скрепили союз легким поцелуем. Марьяна начала привыкать к тому, как он это делает. Сейчас Дмитрий стал более спокойным. Она с ним, и он ощущал тепло, любовь, нежность и ответственность за нее и ребенка. Он всегда жил в свое удовольствие: много путешествовал, видел прекрасное в простом. Он из тех, кто в луже видит небо, а не грязь. Из тех, кто радуется солнцу и дождю одинаково, и был ослеплен Марьяшкиными кудряшками в лучах солнечного света, правда не сразу разобрался в собственных чувствах, и сейчас ему хотелось продлить момент… Отстранился осторожно.