– И как у вас с Громовым все прошло? Я же знаю твои проблемы. – Не знаю, я ему не собираюсь рассказывать, что с первым парнем в первую ночь у нас так вышло, что я осталось не тронутой. Мне страшно, Аня, но может, если до этого дойдет, Громов окажется более опытным, чем Вовочка. – Может тебе с Громовым поговорить. Так, мол, и так, психологическая травма. – Нет, еще чего? Этого я рассказать не смогу, мне очень стыдно. А может до этого и не дойдет, и не нужно ничего придумывать. Что мы все обо мне да обо мне. Как Феденька? Марьяна всегда соскакивала с этой больной для нее темы. – Поправляется. На операцию мы почти не опоздали. Воспаление развилось, поэтому тут и пролежим несколько дней. Главное, что теперь все позади. И он не останется бесплодным. Мелкие у родителей. Есть мысль их в Ростов привезти, прогуляться по городу. Ты сможешь присмотреть за Федором, пока я за ними съезжу? – Конечно, смогу, Ванюшка парень понятливый приведу его на работу. Сейчас у нас блат. – Скажешь тоже, ладно гражданка Громова, жду тебя в гости, соскучилась по тебе ужасно. – Мы завтра приедем, а ты сможешь обернуться за день? Завтра прогноз погоды хороший обещали. – Завтра не поеду. Феденьке еще перевязки нужны. В конце недели поеду, когда пойму, что с ним действительно все в порядке. – Но в гости все равно жди. – Жду, конечно. Санитарка позвала на ужин, и Анна поспешила в палату. *** В приемном покое от громких голосов стены буквально тряслись. Громов прооперировал того мальчишку, который пострадал меньше. Ну как меньше, он потерял только руку до локтя. При поступлении ее просто не было. Руку не привезли и не нашли, а время упущено. Поэтому Дмитрий просто спасал мальчишку, истекающего кровью. Он изначально собирался заняться третьим, но на полпути его остановил телефонный звонок. Аверин сказал, чтобы тот поднимался в реанимацию и занимался вторым. И вот теперь спустя несколько часов, Дмитрий спешил в приемный покой, чтобы поговорить с родителями третьего парня, госпитализированного в отделение на обследование. – Петенька, сейчас придет этот Аверин, и я с ним разберусь. По какому праву Юру допрашивает полицейский? Юрочка тоже пострадал. – Добрый день, Ева, это ты? Что случилось, у тебя появился сын? Громов, как только подошел ближе к приемному покою, узнал, почему Николай так не хотел видеть родителей третьего парня. – Появился, точнее он сын Пети, и его госпитализировали в этот клоповник. Где Юра Рогов? Приведите его сюда, мы отправляемся в другую больницу. – Мальчика необходимо обследовать и допросить, так положено. Говорят, он виновник в том, что двое парней сейчас борются за жизнь. Если Иванов Артем не выживет, у вас будет большие проблемы. – Слушай ты, Склифосовский, если с Юрой что-то случится, это у тебя будут проблемы. Рогов встал и ткнул указательным пальцем в грудь Громова. От злости и волнения его голос перешел на фальцет. Дмитрию от такой угрозы стало смешно. – Позови Николая и немедленно! - приказала ему Ева. – Не могу, он Артема спасает, а я Громов, а не Склифосовский. – Мы хотим видеть нашего сына и немедленно! Настаивала Ева. Громов посмотрел на эту парочку и постарался не рассмеяться. В итоге посчитав, что особой опасности от них нет, решил позволить им увидеть Юрия. – Хорошо, Катерина халаты им выдай и проводи в мой кабинет, я сам приведу Юру к ним. Пусть убедятся, что мальчик в порядке, - Громов смерил их изучающим взглядом. «Подобрались же. Когда Ева жила с Николаем, такой не была, а сейчас она показала себя во всей красе» Сам же Дмитрий все еще слышал у себя в голове крики Антона, который потерял руку. Пока его не погрузили в наркоз, он очень сильно кричал и плакал одновременно. Теперь этот мальчик навсегда запомнит, что к поездам подходить опасно, жаль, что приобретет этот опыт он на собственных ошибках. Громов, когда поднялся на этаж, чуть не был сбит с ног этим самым Юриком, а по коридору за ним шагал полицейский, который его допрашивал. – Не имеете права! Крикнул мальчишка, когда Громов схватил его за руку и придержал. Юный парень оказался весьма худощавым, бледненьким, но одежда у него по меркам подростков оказалась самой крутой: модная джинсовка с наклейками в виде черепов и остроконечными клепками, рваные модные джинсы, кроссовки, а под джинсовкой футболка с готическим орнаментом. На руке дорогие смарт-часы, на голове странная удлиненная стрижка с зеленым мелированием и имелось настоящее тату на руке. Видно, что у этого парня ветер в голове и вседозволенность, которая и привела к проблемам. Он думал, что жизнь игра, и люди как в игре могут тоже восстанавливаться. Сейчас он боялся, так как столкнулся с реальной жизнью и тот факт, что за такую шалость с него могут спросить, весьма удивил и даже шокировал. – Юрий Рогов? – Да, а ты кто? доктор Дулиттл? – Кто я? – Ладно, забей. Следака отвлеки, я сваливаю. – Так, молодой человек! Ты мне не друг, соблюдай субординацию. – Че-во? - неприятно скривился мальчик. Громов усмехнулся тем, что смог ввести пацана в замешательство. – Эх, ты, неуч! А вот был бы мозг у тебя в голове, знал бы что это. Сейчас ты пройдешь со мной, к тебе посетители? – Еще из полиции? – Нет, это твои родители. – Ой, да пошли они. Я не хочу. Юрик вывернулся и побежал в другую сторону. Сбил с ног женщину, и она облилась горячим чаем. Дмитрий бросился за ним и тут же поймал беглеца. – Ой-ой-ой, - застонала женщина. – Видишь, что ты наделал?! - твердо высказался Громов, после чего Юрик наконец понял, что здесь с ним никто манерничать не станет. Из палаты выглянула Анна. – Аня, проводи, пожалуйста, женщину в процедурный кабинет. А Дмитрий тем временем уверенно потянул парня за собой. Аня вышла и аккуратно взялась женщине за локоть. Та охала, ей было больно, она сильно хромала из-за ожога на стопе. Громов с силой втолкнул парня в свой кабинет, а следом к ним присоединился полицейский. – Сбежал, паршивец, - заключил он. - Так, Юра, сейчас ты все расскажешь следователю, иначе мы тебя в отделение полиции отправим. – Права не имеете. Без взрослых и психологов. – Как ты про права заговорил?! А ты знаешь, что к поездам приближаться опасно? Ты засветился на видеокамерах. Строго говорил полицейский. – Он толкнул Артема Иванова. Антон Семенов хотел помочь Иванову подняться, ведь тот ударился головой. Пока они пытались подняться, время потеряли, а поезд не может быстро затормозить. Теперь у твоего друга нет руки и одной ноги. Врачи борются за его жизнь, которая может оборваться каждую минуту. – Да это случайно вышло. Артем домой засобирался, а мне проиграл желание, вот я и толкнул. – Теперь я так понимаю твое самолюбие удовлетворено? - горько усмехнулся Громов. – Юрий Рогов уже состоит на учете, за жестокое обращение с животными, - добавил полицейский. – Что хочу, то и делаю, я несовершеннолетний. У Юры были синяки и разбит нос. Вероятно, перед тем как Артем попал под поезд, они подрались. На лоб Юрию наложили пару швов. – А у тебя откуда рваные раны и синяки тогда? - уточнил Громов. – Ниоткуда. Отстаньте, - покраснел парень. – Юрчик, - в кабинет вломился Рогов и приблизился к сыну. - Юрчик, давай мы тебя в другую больницу отправим, и полежишь, там тебе помогут. – Нет, отстаньте от меня все. Если в больнице, то я здесь останусь. – Только на пару дней, серьезных травм у тебя нет, - процедил Громов сквозь зубы. *** Ева с Петром к сыну не пошла, ведь она здесь совершенно по другой причине. Женщина поднялась на этаж, где находилось детское отделение, но не одна. Ее сопровождала Вера. – Все, это очень некстати с Юркой вышло, - тихо жаловалась Ева. - Сослать бы его в какой-нибудь закрытый пансион в Лондон. Он мне совершенно не нужен здесь. Петенька с ним как с писаной торбой носится. Мать в Испании живет, и у нее другая семья, а спиногрыза нам оставила. Но от него только проблемы. Вера шла рядом и напоказ громко вздыхала. Женщины поднялись на этаж.