Хотелось бы верить. Хотя я буду любить его и таким. — У меня не было других парней, — с замиранием сердца признаюсь я. — Был только ты и все. Длится долгое молчание, которое оглушает, я слышу его тяжелое дыхание, но он по-прежнему продолжает неподвижно лежать, переваривая услышанное. — Нет, не понял. Ты не была девственницей, — потом его дыхание замирает. — Подожди, тебя изна… Глава 62 — Нет, нет, нет! — принимаю сидячую позу, закрывая лицо руками. — Ты не понял! — Марин… — угрожающе хрипит Котов, убирая мои руки, но я всеми силами стараюсь от него отвернутся. — Очень сложно об этом говорить… С каждым словом дышать становится тяжелее и тяжелее. Мне стыдно в этом признаваться, но я больше не могу ему врать, мне жизненно необходимо все рассказать. Признаться. Покаяться. Возможно он осудит, отругает, но больше я молчать не хочу. Парень почти вплотную дергает меня за плечи, пока я собираюсь с мыслями, что оказывается очень сложно. — Не томи, а то я уже столько всего представил, что лучше бы тебе рассказать все как есть, — злобно ругается он, продолжая меня трясти. — Я была в тебя влюблена еще подросткового возраста, — отвечаю шёпотом, сжимая крепко кулаки. Переживаю. Говорить такое оказывается очень непросто, но без этого признания никак не обойтись. Нам необходимо во всем разобраться, он должен знать, что я натворила, чтобы меня это больше не беспокоило. Максим отпускает меня, но даже без включённого света я подмечаю, как обеспокоено он на меня смотрит, словно я признаюсь ему в ужасных вещах. Впрочем, так оно и есть. — Я понял это в тот момент, когда ты заявилась ко мне в комнату и пыталась соблазнить, — дёргано кивает. — Честно скажу, я тогда офигел. Еще как пыталась… Я думала, что он примет меня с распростертыми объятиями, я думала, что признаюсь ему о нашей ночи ещё тогда. Я предполагала, что возможно, он ничего не помнит, но надеялась на лучшее. На самом деле я была той ещё дурочкой. Я не должна была лезть куда не стоит. — За день до этого у тебя дома была вечеринка, помнишь? Решаю начать издалека, а у самой картинки перед глазами, я отлично помню тот вечер, словно это было вчера. Я долго готовилась, была при полном параде, так переживала, что руки тряслись. — Да, я тогда так нажрался, что на ногах еле стоял, — хмурится он. — Отец, сука, начал оскорблять мою мать и, хотя я ничего о ней не знаю, забухал. Я слышу в его голосе напряжение, чувствую, что этот разговор будет нелегким. Переживаю о том, что Котов посчитает меня ненормальной, откажется от меня. — Я была на той вечеринке. Макс молчит около минуты, а потом нервно взъерошивает свои отросшие волосы, смотря на меня с еще большей тревогой. По его взгляду понимаю, что до него начинает медленно доходить. — Вот же дерьмо! Не говори мне, что я… — заикается, — я залез на тебя? Я же ни черта не помню, — обреченно скулит он. — Помню, блондинка была высокая, я с ней весь вечер отжигал, но это была не ты. Точно не ты, у той были губы, как вареники, и дурацкий пирсинг в носу. Макс переживает, волнуется, вспоминая тот вечер, и я его понимаю. Не знаю, как отреагировала бы на его месте. По сути, я его обманула. Использовала. Если вдуматься, то поступок ужасный. — Это была моя знакомая. Она хотела привлечь твоё внимание и попросила меня пойти с ней. Но когда я увидела вас вместе, то жутко заревновала. И это мягко сказано. Я готова была взреветь от внезапно захлестнувших меня негативных эмоций. Мне надоело быть в стороне, надоело то, что он не обращал на меня внимания, не смотрел так же, как на других девушек. Я хотела его внимания. Хотела быть с ним. Мне было плевать на все, я думала только о себе и о своих чувствах. — Что ты сделала? — хрипит Котов, смотря на меня с ужасом. — Я… Блин, мне так стыдно! — прикрываю руками глаза, чувствую, как заходится сердце. — Я позвонила ее родителям, и они за ней приехали, а она ещё пьяная была, ее отец начал кричать на всю улицу и после этого запер ее дома на полгода. Я подставила ее, и она это прекрасно поняла и перестала со мной общаться. Впрочем, я это заслужила. — Что ты сделала дальше? — спрашивает с нажимом. — Мы были одеты примерно одинаково. В доме было темно. Ты не заметил разницы и повёл меня к себе в комнату, — отвечаю я, тяжело сглатывая слюну. Мои руки опустились, я заглянула в его потерянные глаза, но мне стало так стыдно, что я отвернулась от него. Нужно было сохранить это в секрете. Я не хочу, чтобы он на меня так смотрел, не хочу, чтобы разочаровывался. — Я сделал тебе больно? — тихо спрашивает он, убирая волосы с моего плеча. Его голос дрогнул. Горько усмехнулась. Я была в него одержимо влюблена и мне было все равно. Я готова была на все что угодно, лишь бы он был моим. — Нас накрыла страсть, я даже не успела испугаться, — говорю я то, что было на самом деле. — Ты был груб, но не настолько, чтобы жаловаться. Я слышу как Максим вздыхает у меня за спиной, а после ощущаю его руки на талии и то, как он тянет меня на себя, а сам укладывается на спину. — Мне жаль, Марин, что твой первый раз был с таким уродом, как я, и в такой ситуации, правда, — говорит он, уткнувшись лицом мне в волосы. — Ты этого не заслуживала. Руки Котова обвивают мой живот и держат очень крепко, он не дает мне возможности сбежать. На нем так удобно лежать и он такой тёплый, что веки начинают тяжелеть, но я ещё не закончила. — Ты заснул, а я заказала такси, никто не заметил моей пропажи, матери не было дома, а Фил тогда простудился и отсыпался в своей комнате. Я приняла ванну и легла спать. А потом ты к нам пришел и… — И отшил тебя, — отвечает за меня. — Да. Я понимала, что ты не помнишь. Прекрасно это понимала, но мне было так больно, что когда ты вернулся на учебу, то я стала пропадать в разных компаниях, часто гуляла. В один из вечеров я выпила, как и все мои новые друзья, и мы сели к парню в машину, — рассказываю с замиранием сердца, со слезами вспоминая ту злополучную ночь. — Плохая видимость на дороге, сигнал встречной машины и столб. Меня начинает трясти, так происходит почти всегда, когда я думаю об этом. Это было страшно. Даже не сама авария, а то, что я могла больше не встать на ноги, но благо мне повезло. — Марин, не плачь, — Максим убирает волосы с моего лица и обнимает крепче, давая ту самую защиту и поддержку, которую я так хотела получить. — Четверо пострадавших, я со сломанным позвоночником. О танцевальной карьере пришлось сразу забыть, — всхлипываю и смахиваю слёзы. — Я так жалею… Я сама разрушила свою карьеру. Все тренировки, все соревнования, все золото и серебро, потраченное время, силы, — все это было впустую. Я хотела выступать на большой сцене, но была слишком эмоциональна, чтобы откинуть в сторону свою боль, я пошла по другой тропинке, за это и поплатилась. Я не должна была лезть к Максиму. — Ты никогда не показывала, что тебе так тяжело, всегда улыбалась и говорила, что это ерунда. Смеюсь. Я не могла показать слабость, мама и Филипп и так сильно переживали, поэтому я и говорила, что мне все равно и я не особо хотела дальше танцевать. — Теперь мне легче. Правда. Вообще я не хотела сюда поступать, даже после аварии. Я хотела в Питер, на факультет искусств, хотела сменить обстановку и окружение, но мама и Филипп не пустили, они боялись, что со мной опять может что-то случиться. Боялись, что я снова попаду в плохую компанию, впрочем они на это имели полное право, я предала их доверие. — Да, он мне это говорил. Он любит тебя и поэтому переживает, — успокаивает Максим. — И каюсь, я поддержал его в решении не отпускать тебя в другой город. Неудивительно, ведь он не чужой человек в нашей семье, его мнение тоже важно. — Тогда мы не были бы здесь, и я бы не была бы беременна, — изрекаю я, разворачиваюсь и кладу голову ему на грудь. Тогда у нас точно ничего бы не получилось. Теперь я даже думаю о том, что все к лучшему. Я потеряла одно, но приобрела совсем другое. — Матери ещё не сказала? — Нет, — морщусь я. Должна была, но я догадываюсь какой начнётся хаос. Я пытаюсь отложить это на потом, но чем дальше, тем хуже. — Почему? — искренне удивляется парень, при этом опуская руки на ягодицы. — Трусиха моя, ты ее любимица, она будет на седьмом небе от счастья, я слышал как настойчиво она требует внука от Фила и Риты. Сравнил конечно. От меня внука она не требует, она даже о парнях меня никогда не спрашивала. А тут такой подарочек… — Думаешь будет? — смотрю с надеждой на него. — А брат? — Я с ним поговорю, — уверенно заявляет Максим, а после добро улыбается, очаровывая своим мужским магнетизмом. — А теперь молодой мамочке пора спать… Пока засыпаю в надежных объятиях, я обещаю себе, что в ближайшие дни расскажу о беременности маме. Хватит бояться, уже ничего не исправить, мы с Максимом будем вместе, даже несмотря на то, как на новость о моей беременности отреагирует брат. Я только могу надеяться, что не произойдет ничего ужасного…