Она даже опешила на мгновение, а после бросила на меня взгляд и от удивления подняла брови вверх, словно не была уверена в том, что увидела. — Но, но, но, я, думала, что… — начала заикаться она. — Что мы вместе. Макс потянул меня дальше, мимо шокированной подруги, а я начала задумываться о произошедшем. — Ты ее бросил, по телефону, — дошел до меня смысл ее слов. — Серьезно? Перевела на него взгляд. Увидела, что он спокоен, даже расслаблен, на губах уже играет привычная ухмылка. Вот же козел. Кто так поступает с влюблённой девушкой? Он ни капли не изменился. Ему по-прежнему неинтересны чужие чувства. — Я с ней и не встречался, — быстро сказал он, повернув голову в мою сторону. — Я ни с кем не завязываю отношений, думал ты знаешь об этом. Облизываю губы, чувствуя жар его тела. Я и не сразу заметила, что мы приблизились друг к другу меньше, чем минуту назад. — А не хотелось? — задала вопрос не подумав. Мне же все равно. Я не собираюсь с ним встречаться. Ни под каким предлогом. Глупо скрывать то, что я чувствую к нему остатки прошлой влюблённости, но она далеко не такая яркая, как была раньше, она почти угасла. Между нами огромная стена, которую невозможно разрушить. Его рука оказывается ниже моей талии. Он медленно переместил ее на мою поясницу и прижал меня ещё ближе. Ой, нет! — Ты что делаешь?! — дёрнулась от него, как от чего-то мерзкого. Как я могла такое допустить. Смотрю по сторонам и вижу, что некоторые студенты за нами все же подглядывают. Ещё слухов мне не хватало для разнообразия. — Ничего, ты что такая нервная? — смеется нахал, делая вид, что ничего не понимает. Подшучивает надо мной. А я ведусь, но позволять касаться себя я не могу. Нужно быстро посмотреть эту квартиру и как можно скорее избавиться от его общества. — Просто не в настроении… — хмурюсь, беря под контроль свои чувства. — Давай уже сделаем задуманное. И можно без лишних касаний. Котов ведёт себя очень странно и необычно: лыбится во все тридцать два, смотрит своими хитрыми кошачьими глазами. — Что сделаем? — приподнимает бровь. Ну дурак, клоун, блин! Вроде серьезный парень, а ведёт себя, как ребёнок. Не вижу ничего веселого в том, что он распускает свои грязные ручонки у всех на виду. Это ему можно лапать всех подряд, потому что он парень, а я привыкла вести себя сдержанно. Я всегда переживала за свою белоснежную репутацию. — Посмотрим твою квартиру, — отвечаю ему с серьёзным тоном. — А, да, — хитро ухмыляется он. — Конечно посмотрим. Глава 11 ***Макс*** Приятно наблюдать за тем, как маленький ротик Марины открывается в изумлении, когда она садится в мою новенькую машину. Мне льстит ее реакция. На эту малышку я заработал самостоятельно. Целое состояние за нее отдал, пришлось не хило попахать в зале, а после — на ринге. Но оно того стоило: бабы просто пищат от восторга, когда оказываются внутри. И не только… Бокс — не единственный мой заработок. Из-за моих заслуг и внешнего вида меня часто зовут на различные рекламные съемки. Иногда мою рожу можно увидеть на рекламных баннерах и в журналах. Иногда я делаю ставки на других спортсменов, так как знаю кто в какой форме, иногда дерусь на международных площадках. Платят неплохо, поэтому давно не сижу на шее у отца, хотя он и подарил мне квартиру в центре на восемнадцатилетние. От такого подарка я, естественно, не отказался, — с него не убудет. Сказал старику оформлять сразу на меня, чтобы он не мог мне тыкать и тем более выгнать, ежели что, но он отказался. А это значило, что на своё жильё мне придется копить самому. У меня с ним напряженные отношения и такими они были всегда. Этот ублюдок служит родине большую часть своей жизни и имеет крайне садистские наклонности, сталкиваться с которыми мне приходилось не единожды. Он воспитывал из меня настоящего мужика, не зная ко мне жалости, выкраивал бойца, задрачивая тренировками с самого детства, хотя сам всегда имел жирное пузо. Пойти на бокс было только мое решение. Я хотел защититься и хотел защитить свою мать, но не успел. Она пропала, исчезла, когда мне было около восьми лет и больше я ее никогда не видел. Она была неповторимо красивой женщиной: русые волосы, голубые, добрые глаза… Все воспоминания о ней наполнены теплотой, однако, их омрачает жестокость отца. Это чмо издевалось над ней, а она не могла от него уйти и все потому, что он взял ее в жены пятнадцатилетней девчонкой, а в шестнадцать она уже родила меня. Воспоминания о ней всегда вызывают во мне неконтролируемую ярость и желание набить кому-нибудь рожу. Увидеть, как с неё капает багровая кровь, услышать хруст сломанных костей. Тяжелые мысли захватили голову, и я не сразу заметил, что спидометр показывает цифры, переваливать за которые нельзя, но я не парюсь, правда приходится выплачивать кучу штрафов ежемесячно. — Ты не мог бы сбавить скорость? — прорезается обеспокоенный голосок Марины. Кидаю быстрый взгляд на ее ножки в узких джинсах и без стеснений кладу руку на колено, в дружеском жесте. Хорошо хоть не в юбке как обычно, я бы точно не сдержался и залез бы под неё. Хотя этим я точно ее напугаю, ещё не хватало, чтобы она корешу моему пожаловалась. Филипп из меня фарш сделает или за яйца подвесит. Не то, чтобы я боюсь, просто в ответ всечь не смогу, ведь это каким ублюдком нужно быть, чтобы лезть к его мелкой сестре, хотеть ее. — Страшно? Рязанова брезгливо скидывает с колена мою руку и я, назло ей, жму на газ еще сильнее. Адреналин растекается по венам, желание позлить мелкую гадину просто зашкаливает. Проучить за то, что не рассказала своему брату про ту ночь в клубе, за то, что вместо того, чтобы послать меня на три весёлых буквы, она улыбается и терпит мое присутствие. За то, что связалась с Волковым. За то, что она ему явно нравится. Я не хочу, чтобы он была со мной, мне нельзя ее трогать, но видеть с другими как-то отвратно. Куда вообще смотрит ее брат? Красивая она. Раньше не замечал особо. Нет, конечно, я видел, что на лицо она симпатичная, фигура ладная, но как-то не обращал внимание на грудь, которая не очень-то и большая, но ей идет, на задницу, как орех, на тоненькие, элегантные ножки. И глаза, бля… Какие же у неё глаза. Такие яркие, взгляд мягкий такой, что в груди порой все сжимается. А на ее руках всегда безукоризненный маникюр. Она вся такая идеальная, не к чему придраться. Я как раз обожаю именно таких: аккуратных, знающих как привлечь внимание без откровенных нарядов. Наверно, за этим розовым свитером еще и красивое нижнее белье прячется. Интересно белое или чёрное? Может красное? Я бы посмотрел, хотя бы одним глазком, но понимаю, что шанса такого я не заслужил. Выросла девочка и черт ее дернул пойти отмечать окончание школы именно в тот клуб, где я нажрался, как скотина, и почти ничего не помнил. У меня часто такое бывает. Порой я пью до потери сознания, не могу разумно мыслить и контролировать свои действия. Попался на крючок и злюсь на неё и себя уже несколько месяцев. У меня такое в первый раз, потому что если я хочу бабу, то сплю с ней, а тут нельзя. Нельзя, блять! Всегда можно, а тут — нет. Трахать Марину Рязанову, которую я знаю чуть ли не с пелёнок — это кажется каким-то извращением. Она мне почти как родная, я обитал в ее доме побольше, чем у отца. Мы росли вместе! И Филипп мне как брат. Помню, как жутко она меня раздражала, когда везде за нами ходила, а мы же пацаны, нам хотелось баб пообсуждать, в видеоигры поиграть или побегать, мяч погонять, а не возиться с этой мелочью с волосами цвета пшеницы и россыпью веснушек на щеках. А сейчас я смотрю на неё, а перед глазами мелькают яркие картинки: как мы с ней, в каких позах, в каких местах… И хоть что делай — они никуда не исчезают. — Максим! — хватает она меня за руку. — Прекрати! Прекрати, прекратиии! Неужели настолько страшно? Я уже привык к такой скорости, наоборот девушки просят погонять, а эта визжит, как резаная. Сбавляю скорость, но не потому, что напугал ее, а потому что мы как раз подъезжаем к нужному жилому комплексу. Как только я жму по тормозам, и машина останавливается, Марина выбегает и отходит подальше, выхожу за ней и вижу как она часто-часто дышит, глаза, как два огромных блюдца, а во взгляде ярость вперемешку со страхом.