Но я просматриваю. — Она мне не нравится! — выпаливаю после паузы. — Чем? — Всем! Она какая-то больная. Таких людей надо остерегаться. — Ну, я тоже не понимаю, что в голове у этих девчонок. Не только у меня же есть такие поклонницы, много у кого из футболистов. Мне как-то по фиг на них. Ну ходят с плакатами на мои матчи. Ну выкрикивают какие-то глупости. Я не обращаю внимания. — Я не хочу, чтобы она ходила на твои матчи, — бурчу себе под нос. — Я не могу ей запретить. Не я же продаю билеты. Все, что говорит Никита, резонно. Вот только мое настроение лучше не стало. На душе все равно гадко от сказанных фанаткой слов. Никита поднимается с кровати и подходит ко мне. Ставит рядом второй стул и садится. Не поднимаю на него глаз, рассматриваю маникюр на руках. Тогда Никита берет в ладони мое лицо и поднимает на себя. — Мы опоздали в ресторан. Бронь слетела. Сглатываю. Чувствую себя виноватой. У нас должно было быть красивое свидание, а я все испортила. — Извини. — Не надо извиняться. Просто объясни, что случилось. Глаза предательски начинают жечь слезы. Нет-нет-нет! Только не это. Я не хочу плакать при Никите. — Твоя фанатка наговорила мне гадостей, — признаюсь. — Я расстроилась. — Зачем ты вообще с ней разговаривала? Хороший вопрос. А ведь и правда: зачем? Молчу, не зная, что ответить. — Лиль, ты — моя девушка. А она — никто. От этих слов сердце начинает биться с утроенной силой. Настроение разворачивается в обратном направлении и начинает расти. — Пообещай мне, что не будешь обращать внимания на всяких сумасшедших. Быстро киваю головой как болванчик. — Иди ко мне. Никита пересаживает меня со стула к себе на колени. Обнимает за талию, я его за шею. Опускаюсь лбом ему на плечо и улыбаюсь дурацкой счастливой улыбкой. «Ты — моя девушка. А она — никто» Да, именно так. Я — девушка Никиты. А эта дура — никто. — Ты расстроился, что вы сыграли вничью? — перевожу тему. — Да. — Это плохо для твоей команды? — Да, потому что предыдущий матч у нас тоже получился вничью. Две ничьи подряд для нас плохо. — Что говорит тренер? — Что мы все ебланы, не умеем играть и что если следующий матч не выиграем, то клуб продаст нас в какой-нибудь Мухосранск. Не знаю, почему, но мне становится очень смешно. Понимаю, что Никита расстроен, но не могу удержаться. Тихо смеюсь ему в плечо. — Не смешно! — щипает меня за бок. — Ты великолепно играл, — целую его в щеку. — Я любовалась тобой весь матч. Фанатка исчезла из моей головы, больше ничего не омрачает настроения. Меня переполняют любовь и нежность к Никите. Глажу его, обнимаю, целую. И сама плавлюсь в его руках. — Хочу тебя, Лиль. Так сильно хочу, — шепчет сквозь поцелуи. Никита поднимается со стула вместе со мной на руках и несёт к кровати. И я хочу, думаю про себя, но вслух не говорю, потому что слишком занята поцелуями с самым любимым парнем в мире. Глава 29. Правда Лиля В Москву мы возвращаемся так же, как ехали в Питер: по отдельности. Дома начинается все то же, что и было. У Никиты изнурительные тренировки, а у меня учёба в институте и ожидание наших встреч. В субботу перед поездкой к Соне я иду домой к Никите. На подобного рода мероприятия мы обычно ездим вместе. Соседи же. А у Свиридова своя машина, так что ему не сложно взять меня с собой. Так что, надеюсь, его мама ничего не заподозрит. Но когда тетя Женя открывает входную дверь, мне одного взгляда достаточно, чтобы понять: она знает про нас с Никитой. По позвоночнику пробегает неприятный холодок, в душе шевелится плохое предчувствие. — Здрасьте, теть Жень, — нервно хихикаю и прохожу в квартиру. — А Никита согласился подвезти меня к Соне. Ну, чтоб я на электричке в Подмосковье не ехала. Что я несу? Ей же все известно. Вот только откуда? — Проходи, — улыбается губами, но не глазами. — Никита ещё собирается. Тетя Женя ведет меня на кухню. — Хочешь чай или кофе? На самом деле я хочу сбежать, не оглядываясь. — Кофе. Тетя Женя принимается колдовать над приготовлением напитка. Тишина между нами давит на меня. Ерзаю на барном стуле, не знаю, куда деться. Чувствую себя виноватой. Не знаю, в чем. В том, что посмела полюбить ее сына? Так разве это плохо? — Держи, — ставит передо мной фарфоровую кружку. Тетя Женя забирается на высокий стул напротив и, пока я делаю глоток кофе, сканирует меня взглядом. — И давно вы с Никитой вместе? Я хоть и поняла с первой минуты, что она в курсе, а все равно вопрос звучит настолько неожиданно, что я давлюсь горячим напитком и обжигаю язык с горлом. Откашлявшись, поднимаю на неё лицо. Что мне ответить? Солгать? А что это даст, если она уже знает? — Меньше месяца. — Неожиданно. — Что неожиданно? — Что вы начали встречаться. — Почему? — Потому что ты никогда не была интересна Никите. Это звучит, как хлёсткая пощечина. На мгновение замираю в замешательстве. — Интересы имеют свойство меняться, — выдавливаю из себя. Я чувствую себя униженной и облитой грязью. Вдвойне неприятно, что это исходит от тети Жени — лучшей подруги моей мамы, которую я искренне любила. Да что с ней такое? Тетю Женю как будто подменили! Она же всегда хорошо ко мне относилась. Откуда такая агрессия в мой адрес? Что я плохого сделала? — Лиля, но ты же понимаешь, что футбол все равно останется для Никиты на первом месте. Мой сын не просто мяч пинает, он настоящий футболист, главный нападающий статусного московского клуба. И Никита только в самом начале своей карьеры, его ещё многое ждёт. У Никиты есть все шансы попасть в сборную России. — Я не конкурирую с футболом за внимание Никиты, — тетя Женя продолжала бы и дальше, но я ее перебила. — Футбол — это работа Никиты. А я — его личная жизнь. Две эти линии идут параллельно и друг с другом не соперничают.