Часть 4 из 43 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Да, — выдыхает, выгибаясь дугой. Кладёт ладонь поверх моей, крепче прижимая к своей киске.
— Твоё желание — оргазм?
— Да… Мое желание — оргазм.
Она уже на грани. Еще чуть-чуть и реально кончит.
— Ник… Пожалуйста… Не останавливайся…
Пиздец, мне самому сносит крышу от происходящего. Извивающаяся и стонущая от моих пальцев Лиля — это лучшая картина, которую я видел в своей жизни. Выпускаю член из боксеров. Сжимаю головку второй рукой и тоже издаю стон. Лиля размыкает веки, переводит затуманенный взгляд на мой эрегированный член в смазке.
— Хочу твой рот.
Почувствовать на головке члена соблазнительные губы и язычок Лили кажется чем-то жизненно необходимым. Но сначала подарю ей обещанный оргазм. Надавливаю пальцами на клитор сильнее, ускоряюсь — и вот через несколько секунд подруга детства, с которой я играл в песочнице, бурно кончает, выкрикивая мое имя:
— Никита…
Даю ей отдышаться несколько секунд. Потом протягиваю бутылку воды. Лиля жадно пьет, как будто пробежала марафон. Закрутив на горлышке крышку, поворачивает голову ко мне и недоуменно смотрит на мой торчащий в небо член.
— Теперь твоя очередь дарить мне оргазм. Пососи, плиз. Я мечтаю о твоём минете. Хочу кончить тебе в рот.
Кладу ладонь на затылок Лили, чтобы опустить к паху, но она неожиданно вырывается.
— Вообще-то, я тебе никакое желание не должна.
— Что? — не понимаю, о чем она.
— Мы играли в «Правду или желание». Я выбрала желание. Ты его исполнил. А я тебе никаких желаний не должна, — и невинно хлопает глазками.
— Лиль, ты издеваешься⁉ У меня член сейчас взорвется!
— А я тут при чем?
— Как это при чем? Он на тебя стоит! Возьми в рот, пожалуйста, а то я умру, — последнее предложение произношу совсем жалобно.
Дожил, блин. Уламываю телку мне отсосать. Вообще-то, я привык к тому, что они сами опускаются на колени.
— Я очень сочувствую тебе и твоему члену, Никит, — наигранно вздыхает. — Но ничем не могу вам помочь. Мне пора домой.
Пока я в шоке пытаюсь осознать происходящее, Лиля вылезает из машины и торопится к подъезду. Даже не оглядывается.
Это что, блядь, сейчас было??? Лиля меня продинамила???
Вот же стерва!
Я ей это еще припомню.
Глава 4. Стыд
Лиля
Щеки горят, легкие пылают огнём от каждого вдоха, тело пронизывает дрожь. Заходя в квартиру, от нервов громко роняю ключи на пол. Не разбудить бы родителей. Я сейчас не в том состоянии, чтобы с ними встречаться. Мне кажется, они все поймёт по одному моему виду.
К счастью, из родительской спальни никто не выходит. Тихо на цыпочках крадусь в свою комнату. Закрываю дверь, поворачиваю замок и падаю на кровать. Меня переполняет микс чувств: адреналин, эйфория, восторг, радость, страх, стыд… Поверить не могу в то, что произошло в машине Никиты. Я испытала первый в своей жизни оргазм, и не с кем-то, а с парнем, которого люблю, сколько себя помню.
Не могу поверить, что осмелилась загадать ему оргазм. Чем я только думала? Что мною двигало? Я ведь поклялась сама себе, что никогда не выдам своих чувств к Никите, никогда не стану одной из его фанаток. Он ведь совсем ко мне безразличен.
«Как это при чем? Он на тебя стоит!», всплывают в памяти слова Никиты, сказанные всего пять минут назад.
Нет-нет, нельзя развешивать уши. Это не любовь, а всего лишь похоть. У Никиты нет ко мне чувств.
Я бы никогда не решилась на такое, если бы не заметила, что у Ника появился ко мне интерес. Не такой, как мне хотелось бы, но все же теперь он смотрит на меня больше, чем как на подругу детства. Я стала для Никиты сексуальным объектом. Таким же сексуальным объектом, как и все его многочисленные поклонницы. Он спит с ними, ничего не обещая, а потом забывает их имена.
Что же мне теперь делать? Как вести себя в присутствии Никиты? Как смотреть ему в глаза? Лицо огнём полыхает, когда вспоминаю член Ника. Он хоть понял, что я первый раз в своей жизни видела вживую мужской член? Нет, не понял. Так просил меня о минете, как будто я умею его делать.
Мысли еще долго жужжат пчелиным роем в голове. Сама не замечаю, как засыпаю в платье и макияже. Просыпаюсь от светящего в глаза яркого солнца. Время на телефоне показывает два часа дня. На кухне звучат громкие голоса родителей, гремит посуда. Аккуратно проскальзываю в душ. Нужно смыть с себя следы похода в ночной клуб.
В памяти всплывает все, что произошло между мной и Никитой. Резко включаю холодную воду, потому что моментально в жар бросает. Я как будто до сих пор чувствую прикосновения пальцев Никиты к своей промежности. Его взгляд — голодный, возбужденный — душу выворачивает.
Неужели это правда было? Неужели мне не приснилось?
Было.
Не приснилось.
С ума сойти.
— Всем доброе утро, — громко говорю родителям, заходя на кухню.
Папа недовольно на меня глядит.
— Уже день.
— Всем добрый день, — сажусь на стул.
Мама ставит передо мной тарелку, накладывает еду. Я веду себя как ни в чем не бывало. Нельзя выдать родителям, что что-то изменилось. Тем более моя мама и мама Никиты — лучшие подруги.
— Как погуляла? — спрашивает папа и придирчиво меня оглядывает.
Мой отец все никак не привыкнет, что мне не девять лет, а девятнадцать. Считает, что мне еще рано ходить в клубы.
— Нормально. Повидалась с одноклассниками.
— Во сколько вернулась?
Закатываю глаза.
— А ты не слышал?
— Нет, уснул.
— Рано вернулась, часа в три.
— Никита привёз тебя?
— Да.
— Он за тобой присматривал?
О, папа, ты даже не представляешь, КАК он за мной присматривал.
— Ага, и заставил вернуться раньше. Так я бы еще задержалась.
— Лиля, отнеси Свиридовым кастрюлю, — родительница ставит передо мной металлическую посудину.
Моя мама и мама Никиты постоянно обмениваются то сковородками, то салатницами, то формами для выпечки, то кастрюлями. Курьерами чаще всего служим мы с Никитой. Ему это не очень нравится. А вот я, наоборот, рада лишний раз попасть домой к Никите и поговорить с его мамой. Евгения Владимировна — кладезь информации о ее сыне. Такой информации, которую сам Никита о себе никогда не расскажет.
Но сейчас я испытываю смешанные чувства. Пойти домой к Никите — это значит увидеться с ним. Я готова встретиться с Ником лицом к лицу после произошедшего в машине? Не знаю.
В крови разыгрывается волнение. От него потеют ладони. Мне страшно.
— Лиля, ты слышишь меня? Отнести Свиридовым кастрюлю.
— Д-да, хорошо, — неуверенно соглашаюсь.
Быстро доедаю лазанью, выпиваю кофе и ухожу к себе. Ну что я так разволновалась, в самом деле? Вообще-то стыдно должно быть не только мне, но и Никите тоже. Правда, я сомневаюсь, что он в принципе способен испытывать чувство стыда.
Одежду для похода к Никите домой я всегда выбираю тщательно. Это должно быть что-то привлекающее его внимание, но в то же время не вызывающее подозрений у его мамы. Сейчас лето, почти тридцатиградусная жара, так что если я надену короткие джинсовые шорты и майку в облипку, думаю, Евгения Владимировна не подумает ничего такого. А вот Никита обратит внимание и на мои ноги, и на мою грудь. Уже давно обращает.
«Он на тебя стоит!», снова в памяти всплывают слова Никиты, сказанные в машине, и от стыда я падаю лицом в ладони.