Вух, как грубо… Зато честно и от всей души. – Кхм, - кашляю и, прочистив горло, пытаюсь успокоить его и найти вразумительный ответ на его вопрос. - Юля - очень красивая и приятная девушка, на такую трудно не обратить внимания. Артем поднимает на меня глаза, в них сияет недобрый блеск. Думает, я издеваюсь, а я хочу лишь поддержать. – Я за сестру любого прикончу. Даже друга, - гневно осекается он и сплевывает в сторону. – Ты же поговорил с ним, теперь твой друг явно в курсе этого. И не осмелится как-то плохо с ней поступать. – Поговорил. Только я отлично знаю Гора, он девчонок использует и кидает. Куражится, дьявол. Но если мою Юляшу тронет без разрешения – за яйца подвешу и кастрирую нахуй. – Эмм…Кхм, - второй раз давлюсь я на резкую угрозу с матом. – Я так ему и сказал. Думал сбежит, откажется от нее, но нет же! Умотались кататься… Подарок ей еще какой-то приготовил, заморочился типа. – Вот видишь, может, он действительно влюбился? – подлавливаю я. Артем задумчиво пялится в стену, а потом дергает плечом. – Может. Для него же лучше, если будет так. – Расслабься, – говорю я и дотрагиваюсь до его спины, провожу ладонью вниз. – Она у тебя смышлёная и не глупая. Ты должен доверять ей. – Я пытаюсь. – Молодец. Артем шумно выдыхает, задрав голову. Проводит ладонью по вымученному лицо и встряхивает головой, словно выкидывает из нее навязчивые дурные мысли. Отходит. Поворачивается, и расставив руки по бокам, переключает внимание на меня. – Почему хорошим девочкам нравятся плохие мальчики, - вдруг произносит он, сканируя мой силуэт. - Правду говорят? – Не знаю, - сконфуженно отвечаю. – Ну ты же хорошая девочка, - его глаза сверкают. – В последние дни я сильно сомневаюсь в этом определении. Как и в том, что ты плохой... – увожу взгляд в сторону, но тут же возвращаю обратно на парня, потому что он решительно приближается ко мне. – М, уже находишь меня положительным? – сминает губы и дергает бровями. – Типа, - моргаю. – Ты же помог мне. Опять. – Ты задолжала мне капец как… – Я думала, это бескорыстная помощь… – Конечно-конечно. Никаких условий не было, – берет паузу и склоняется ко мне. Продолжает уже с другой интонацией. - Но ведь я не чертов святой, чтобы не ждать ответной помощи. Ты прекрасно знаешь, в чем я яро нуждаюсь. Я мечтаю и мучаюсь, не получая этого…Сдохнуть легче, Лиза. – Чего ты хочешь? – для чего-то уточняю я, хотя смысл его слов уловила с первой секунды. – Тебя. Я сглатываю. Сердце переворачивается в кульбите. Я цепенею, впадая в зрительных гипноз красивых глубоких глаз напротив. Уже тону, мне не спастись. Прикрываю глаза, когда Артем дотрагивается до подбородка и ведет пальцем по нижней губе: – Очень хочу вспомнить вкус твоих губ… В следующую секунду Артем жадно захватывает своими губами мои. Все тело окатывает жаром… Но тут из-за угла появляется озорная физиономия Маруськи. - Эй, пошлите торт есть! – говорит она, но увидев наш поцелуй, прикрывает рот и убегает. Мы сконфуженно отстраняемся друг от друга и прислушиваемся к голосам. - Нашла их? Идут? – спрашивает тетя Рая. - Да! Сейчас доцелуются и придут. Там за углом они спрятались! Мы переглядываемся и приглушенно смеемся. Артем качает головой: - Ну казявка маленькая, - любя ругается он и обращается ко мне. – Пошли торт есть. А то не отстанут. - Угу, - сдержанно улыбаюсь я и топаю за парнем. Вытираю на ходу губы, на которых осталась влага от слишком короткого поцелуя. Зря он мне напомнил, как же это приятно… Глава 29 Торт был очень вкусный. Все семейство оценило, за исключением самой именинницы, которая ушла гулять в компании ухажера. Когда застолье закончилось, тетя Рая ушла к себе, а остальные завалились домой. Грязную посуду я взяла на себя, освободив девчонок от обязанностей. А вот Артема попросила помочь вытирать тарелки. За совместной работой решила спросить его: – Как давно не стало твоих родителей? – Второй год пошел, - сдавленно отвечает он. – Если не хочешь разговаривать про это, то не будем… – выключаю кран и смотрю на Артема, которого кажется ничем невозможно пробить. Но это далеко не так. У каждого есть болевые точки, на которые не стоит нажимать без причины. – Для чего тебе это? – хмурит брови он. – Знать о моей семье. – Мне не все равно. Поэтому и спрашиваю, – сглатываю я и возвращаюсь к посуде. Руке на автомате трут , споласкивают, но мысли далеко от раковины. – Они разбились. Не доехали до дома, – делится подробностями рокового дня Артем. Его голос садится и пропитывается болью. – Мне позвонили, а потом я сообщил сестрам… Это было тяжело. В тот момент как будто выключили свет во всем мире, сплошная темнота и мрак. Все рухнуло в одночасье, и меня жестко придавило. Выжил только ради них… Артем кивает в сторону зала, где на диване мирно устроились девчонки. А мне сильно хочется его обнять в знак поддержки. В груди сжимается так сильно от его слов, что становится больно, и в горле саднит от горечи. Я представила, что он пережил, и на душе стало невыносимо тошно. Ни говоря ни слова, прижимаюсь к его спине и зажмуриваю глаза. Чувствую, как он напряжен, но от объятий его тело расслабляется, а ладони мягко ложатся на мои. Слышу, как ровно и гулко стучит сердце в мужской груди. Оно не мало пережило… Потерять мать и отца в таком возрасте и взвалить на плечи трех несовершеннолетних сестер – это очень не просто. Для этого требует много мужества и сил. Артем стал главой семьи, взял на себя ответственность за девочек, я вижу, как они любят его, как уважают. Артем переживает за каждую, и дает им всё, что может. Где то балует, где то отчитывает – так он проявляет свою заботу и свою любовь. Какой же он плохой парень после этого. Он пример для многих, получается. Учится, работает, участвует в боях ради семьи, которую надо обеспечивать. Все ниточки завязываются у меня в голове. И теперь я вижу совсем другого человека. Не просто парня, Хантера или Артема, как бы его не называли другие, а сильного надежного мужчину, на которого можно положится. Когда тревога стихает и внутри теплеет, я отлипаю от Артема, и поднимаю глаза: – Получается, тебе дали опеку? – Да. Я бы не позволил, чтобы моих сестер растаскали по детдомам. – А тетя Рая - просто соседка? – Да. Она очень хорошо общалась с моей мамой. Выручает меня сильно, за девочками присматривает, пока меня тут нет, и вообще помогает, чем может. – Хорошая женщина. – Золотая. – Да, – выдыхаю я. – Ты молодец, Артем. Первый раз произношу его настоящее имя вслух и пока непривычно. Он реагирует на это еле заметной улыбкой. – Последняя тарелка, – прочищает он горло, желая сменить тему. – Ура, наконец–то! Торжественно поднимает её и складывает в шкаф. Грустить и требовать жалости – не в его манере поведения. Он заряжен на позитив, и если честно, в этом я его поддерживаю. Жизнь ведь продолжается. Я не цепляюсь к нему больше, не тревожу понапрасну душу. Остаток вечера мы проводим в компании его сестер за увлекательной настольной игрой. Параллельно болтаем, хохочем, спорим, и мне кажется, даже сближаемся с девчонками. Они просто душки, и я надеюсь, что тоже произвела на них приятное впечатление. – О, Юлька пришла, – замечаю в окно именинницу. Артем автоматически стреляет глазами на часы. Без трех минут одиннадцать.