Это правильный вопрос в данных обстоятельствах, но Холли кажется, что Барбара ведет себя как-то рассеянно. Словно пытаешься заговорить с ней, когда она читает один из своих бесконечно длинных фэнтези-романов. — У меня всё хорошо. Как у тебя? — Хорошо, хорошо. — Джером неплохо провел время, согласна? — Да? А что случилось с Джеромом? Ни малейшего волнения в голосе Барбары. — Ему пришлось отвезти женщину в больницу. Он задавал ей вопросы от моего имени, и у нее случилась передозировка алкоголя и таблеток. Он тебе не рассказывал? — Не видела его. Рассеянность вполне заметна. — В данный момент я ищу пропавшую женщину и в процессе наткнулась ещё на одну. Имя второй — Эллен Краслоу. Я тут подумала, не могла бы ты немного покопаться и узнать что-нибудь о ней. Я бы сделала это сама, но вайфай в мотеле, где я остановилась, ужасен. Он уже дважды меня выкинул. Долгая пауза. Потом: — Я как бы занята, Холс. Может, это сможет Пит? Холли удивлена. Этой девушке раньше нравилось играть в Нэнси Дрю, но, похоже, не сегодня. А может, учитывая, что ей пришлось пережить в прошлом году, теперь совсем не нравится. - Ты думаешь об Ондовски? Потому что это совсем не то. Барбара смеется, что разряжает обстановку. - Нет, Хол, я практически закрыла тот вопрос. Просто ужасно занята. Можно сказать, под давлением, если хочешь знать правду. - Ты работаешь над своим специальным проектом? Джером сказал, что у тебя есть такой. - Так и есть, - говорит Барбара, - и я всё расскажу тебе скоро о нем. Может быть, даже на следующей неделе. Тебе, Джерому, моим родным, моим друзьям. Обещаю. Но не сейчас. Я не хочу сглазить. - Всё понятно. Я поговорю с Питом. Ему будет чем заняться, кроме как измерять себе температуру каждые пятнадцать минут. Барбара хихикает. - А он это делает? - Меня бы это не удивило. - У тебя действительно всё в порядке со своей, ну, знаешь, своей… - Да, - говорит Холли твердо. - Действительно в порядке. Не буду больше тебя задерживать, чем бы ты там ни занималась. Не хочу звучать, как твоя мать, но надеюсь, ты готовишься к поступлению в университет, потому что осталось немного времени. - Подготовка к универу в конечном итоге может сыграть свою роль, - весело говорит Барбара. - Слушай, если эта женщина действительно важна, я могу… - Нет, нет, это, скорее всего, пустяк. - И ты не обижаешься, правда? - Не обижаюсь, Барб. Никогда. Она завершает разговор, гадая, о чём мог быть специальный проект Барбары. Писательство — лучшее предположение Холли, оно передаётся в генах. Джим Робинсон, их отец, десять лет проработал репортером в газете “Кливленд плейн дилер”; Джером пишет книгу о своём печально известном прадедушке; так почему бы и нет? - Пока ты счастлива, - бормочет Холли. - И тебе не снятся кошмары о Чете Ондовски. Она плюхается на кровать — удобную! — и звонит Питу. - Если ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы протянуть мне руку помощи, она мне не помешает. Пит отвечает голосом, который стал менее хриплым. - Для тебя, Холс, всё что угодно. Это преувеличение, и она это понимает, но от этого ей всё равно становится тепло. 5 Перед тем как завершить разговор, Пит напоминает Холли, что наступил уик-энд, и он, вероятно, сможет добыть нужный ей материал только в понедельник, скорее всего, после обеда. Холли, которая работает круглосуточно во время работы, воспринимает выходные как досадное недоразумение. У нее три пропущенных звонка от Пенни и три голосовых сообщения. Голосовые сообщения в основном одинаковы — “где вы, как продвигается дело”. Она перезвонит и сообщит, но сначала хочет выкурить сигарету. Она выбрасывает свою засорившуюся переносную пепельницу в урну около мотеля, а затем закуривает рядом с лёдогенератором. Когда у нее в подростковом возрасте появилась эта отвратительная привычка, курить можно было везде, даже в самолетах. По мнению Холли, новые правила — это большой шаг вперед. Они заставляют задуматься над тем, что ты делаешь и как шаг за шагом губишь себя. Она звонит Пенни и предоставляет ей точный, но далеко не полный отчет о ходе дела. Она рассказывает версию своего разговора с Кейшей Стоун, в которой отсутствует часть об Эллен Краслоу, и хотя она рассказывает Пенни о беседе с бандой “Дэри Уип”, о Питере “Стинки” Стайнмане она не упоминает. Она расскажет, если окажется, что Краслоу и Стайнман как-то связаны, но не раньше. Душевное состояние Пенни и без того тяжелое, не стоит селить идею серийного убийцы в ее голову. Холли раздевается, надевает рубашку со смайликом (она доходит ей почти до колен), падает на кровать и включает телевизор. Она останавливается на канале TCM, чтобы посмотреть какой-нибудь старый мюзикл, затем выключает его. В ванной она тщательно моет руки и чистит зубы пальцем, ругая себя за то, что не купила зубную щетку вместе с бельем и ночной рубашкой. - Что нельзя вылечить, нужно перетерпеть, - бормочет она. Заснет ли она сегодня после столь насыщенного событиями дня или ее мысли будут возвращаться к ее матери, пока она лежит и слушает гул грузовиков на шоссе, звук, который всегда заставляет ее чувствовать себя одинокой? Как ни странно, но, по-видимому, она сможет заснуть. Холли достаточно хорошо знает себя и понимает, что она никогда полностью не закроет гештальт с матерью и что ложь Шарлотты - заходит как-то в бар новоиспеченная миллионерша, не понимающая, как ее мать могла сделать то, что она сделала - будет мучить ее еще долгое время (особенно спрятанный тайник с драгоценностями), но разве кто-то когда-нибудь достигает полного закрытия гештальта? Особенно от родителя? Холли так не думает, она считает, что закрытие - это миф, но, по крайней мере, сегодня она получила некоторое подобие закрытия, покурив на кухне и разбив эти чертовы статуэтки. Она становится на колени, закрывает глаза и начинает свою молитву, как всегда, говоря Богу, что это Холли… как будто Бог не знает. Она благодарит Бога за безопасное путешествие и за своих друзей. Она просит Бога позаботиться о Пенни Даль. А также о Бонни, Пите и Эллен, если они еще жи… Затем что-то осеняет ее, и ее глаза распахиваются. Возможно, дело не в местоположении или не только в местоположении. Она садится на край кровати, включает свет и звонит Лакейше Стоун. Сейчас субботний вечер, и она ожидает, что ее звонок попадет на голосовую почту. Возможно, в длинном доме будут танцы или, что более вероятно, Кейша и ее друзья будут пить в местном баре. Холли радуется, когда Кейша отвечает. - Привет, это Холли. У меня есть еще один небольшой вопрос. - Задавайте, сколько пожелаете, - говорит Кейша. - Я в прачечной кемпинга, смотрю, как сушилка с полотенцами крутится туда-сюда. “Почему такая красивая молодая женщина, как ты, занимается стиркой в субботний вечер” - вопрос, который Холли не задает. Она спрашивает: - Не знаете, была ли у Эллен Краслоу машина? Сейчас Кейша ответит, что она не знает или не может вспомнить, но Кейша удивляет ее. - Не было. Помню, как она говорила, что у нее есть водительские права штата Джорджия, но они были просрочены, а это был чертовски верный способ нарваться на неприятности, если тебя остановят. Водить, будучи черным. Как Малик Даттон. Она хотела получить их здесь, но всё время откладывала. Потому что в ДТС всегда было полно народу, говорила она. Она ездила на автобусе на работу и обратно. Это помогло? - Возможно, - говорит Холли. - Спасибо. Не буду мешать наблюдать за полотенцами… - А, еще что-то, - говорит Кейша. - Что? - Иногда, когда погода была хорошей, она пропускала автобус и шла к Норбанку, который находится недалеко от ее дома. Холли нахмуривается. - Я не… - Там можно арендовать велосипеды, - говорит Кейша. - Перед входом стоит их ряд. Вы просто выбираете нужный и платите кредитной картой. 6 Холли заканчивает молитву, но теперь чисто механически. Ее мысли заняты делом. Если что-то не даст ей уснуть этой ночью, то это будет именно это, а не мысли о миллионах Шарлотты. В ее голове возникает Дирфилд-парк, с одной стороны которого находится Ридж-роуд, а с другой - Ред-Бэнк-авеню. Она думает о “Колокольне”, заброшенной ремонтной автомастерской и “Дэри Уип”. Она думает: местоположение, местоположение, местоположение. И ей приходит в голову, что ни у кого из них не было автомобиля. Ну, у Бонни был, но она не использовала его для поездок на работу и обратно. Она ездила на велосипеде. И Эллен тоже ездила на велосипеде, когда не ездила на автобусе. А у Пита Стайнмана был скейтборд. Лежа в темноте и сложив руки на животе, Холли задает себе вопрос, который вызывают эти два сходства. Он и раньше приходил ей в голову, но только как гипотетическое предположение. Теперь он начинает казаться более практичным. Бонни, Пит, Эллен - это лишь те, о которых она знает, или есть еще? 12 февраля 2021 года 1 Барбара стоит у дома на Ридж-роуд, 70, одного из небольших викторианских домов на плавно спускающейся улице. Температура упала на тридцать градусов с того дня, как она увидела профессора Харриса, моющего то, что он (весьма высокопарно) называл своей колесницей, и сегодня её красная зимняя экипировка — пальто, шарф, шапка — является необходимостью, а не криком моды. Она вновь держит в руках папку со стихами и до смерти боится. Женщина в том доме — её кумир, по мнению Барбары, величайший американский поэт последних шестидесяти лет. Она даже была знакома с Т.С. Элиотом. Переписывалась с Эзрой Паундом, когда тот находился в больнице Святой Елизаветы для душевнобольных преступников. Барбара Робинсон — просто ребёнок, который ничего не опубликовал, кроме нескольких скучных (и, без сомнения, банальных) редакционных статей в школьной газете. Что она здесь делает? Как она посмела? По словам Эмили Харрис, стихотворение Барбары, которое она прочла, было очень сильным: мощная смесь страха и ненависти в девятнадцати строках. Она даже предложила пару правок, которые показались удачными, но Эмили Харрис не написала “Встык” или “Сердечную улицу”. Эмили Харрис написала две книги литературной критики, опубликованные в университетской прессе. Барбара проверила в Интернете. Сегодня утром, когда она уже потеряла надежду, что получит ответ, ей пришло электронное письмо от Оливии Кингсбери.